18:31 08.07.2009 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Высвободитель думПисатели о Василии Аксёнове
Евгений Попов: "Случайных совпадений не бывает"
Свидетельствую: зрелый Аксенов, свирепо именовавший даже своих знаменитых «Коллег» (1960) и «Звездный билет» (1962) «детским садом», очень не любил, когда ему напоминали о его первой публикации 1958 года, сильно кривился, имея на это полное право, но отнюдь не обязанность.
Потому что без этих ранних, наивных «Асфальтовых дорог» и «Дорогой Веры Ивановны» знаменитый Василий Аксенов, из джинсового пиджака которого, как из гоголевской «Шинели», вышла вся новая русская проза, — далеко «не полный».
Нужно было звериное писательское чутье тогдашнего редактора суперпопулярного журнала «Юность» Валентина Катаева, чтобы разглядеть в экзерсисах безвестного выпускника Ленинградского мединститута нечто стоящее, неуловимо отличающееся от расхожей «оттепельной» комсомольско-молодежной лабуды про парткомычей «с человеческим лицом» и честных советских ребят, которые верны «заветам отцов», хоть и любят американский джаз. Говорили, что мэтра восхитила фраза молодого автора «Стоячая вода канала похожа на запыленную крышку рояля». Такого он давненько не слышал и не читал. Здесь же и «пепельница, утыканная окурками, похожая на взбесившегося ежа», и «темные углы военкомата», и «официант с каменным лицом жонглера».
Раннего Катаева, будущего Героя Социалистического Труда, награжденного двумя орденами Ленина, углядел автор «Окаянных дней» Иван Бунин, будущего «отщепенца и антисоветчика» Аксенова — Катаев. Круг замкнулся. Всем всё зачтется.
Первые рассказы этого сборника — наглядная иллюстрация того, как «Вася из Казани», обладающий природным даром и горькими знаниями о жизни, на какое-то время пытался заставить себя поверить в искренность заведомых коммунистических лжецов, утверждавших, что к прошлому нет возврата. Он, сын репрессированных родителей, получивших нечеловеческие сроки советских лагерей, пытался честно вписаться в систему, но быстро понял, что это, увы, невозможно. И, самое главное, не нужно, неправильно. Что с этими красными чертями нельзя, не получится договориться по-хорошему. И нужно для начала удалиться от них в другие, недоступные им сферы. Ну, например, туда, «где растут рододендроны, где играют патефоны и улыбки на устах». Или на теплоход, идущий под радиомузыку из «Оперы нищих» по сонной северной реке. Там чудеса, там героические летчики в «длинных синих трусах» неловко прыгают в воду, плавают не стильно, а по-собачьи, глупо острят, но все же обладают неким таинственным знанием о законах «катапульты», которое пока что недоступно двум спортивным столичным пижонам…
А эти пижоны станут лет эдак через десять отчаявшимися, спившимися героями аксеновского шедевра, первого его свободного от власти и цензуры романа «Ожог», который он начал писать в стол сразу же после чехословацких событий 1968 года. «Перемена образа жизни» аукнется в «Острове Крым». Рассказ «О похожести» — в «Новом сладостном стиле» и «Кесаревом свечении». Аргентинский скотопромышленник Сиракузерс обернется персонажем народного гиньоля под названием «Затоваренная бочкотара».
Процесс пошел, процесс идет. Случайных совпадений в жизни не бывает. 20 августа 1937 года, ровно в тот день, когда ему исполнилось пять лет, Василий Аксенов, кумир многих поколений российских читателей был свезен коммунистами в дом для детей «врагов народа». Всхлипывая, он впервые заснул на казенной кровати, прижав к мокрой щеке любимую игрушку, тряпичного львенка. Последняя книга, составленная при жизни писателя и выходящая в издательстве «Астрель», называется «Логово льва. Забытые рассказы».
Виктор Ерофеев: "Пришло время делать новый «Метрополь»"
Аксенов был для меня полубогом. Он был небожителем с московской пропиской. Он создал мир «Звездного билета», в котором я хотел жить и быть во всем похожим на его героев. Ради жизни в этом звездном мире, где говорили, думали и любили по-новому, я пошел на преступление: единственной книгой, которую я когда-либо украл в библиотеке, был журнал «Юность» с первой частью «Звездного билета». Я до сих пор помню, как с горящими ушами я уносил журнал из нашей школьной библиотеки.
Наше знакомство тоже было звездным. Я был студентом первого курса, написал курсовую о Хлебникове. О ней узнал Евтушенко — пригласил к себе домой. Мы только сели разговаривать — раздался звонок. Вошли Аксенов и Бродский. Аксенов протянул руку и сказал добродушно: «Вася». Звездная компания гуляла целую ночь — потом — по судьбе — все разлетелись в разные стороны, но мы успели с Васей сделать «Метрополь».
Мы подружились. Он был писателем без галстука. Все советские писатели были в галстуках, некоторые — в пионерских, а он носил галстуки только в жизни — в литературе он вообще не терпел звериной серьезности. Он первым в шестидесятые годы создал игровую прозу, он был модернистом по призванию. Его проза похожа на море в солнечный день — она искрится юмором и сюрреалистической иронией. Его проза улыбалась в аксеновские усы. Он не любил советскую власть по-своему: сильно и непринужденно — он научил меня легко ненавидеть врагов.
Он дарил друзьям радость жизни. С ним всегда было весело, он был прирожденным рассказчиком — он объединял людей. «Метрополь» тоже был радостным объединением писателей, мы занимались литературной конспирацией как будто в шутку — но когда наша бомба взорвалась, советская литература сошла с рельсов.
У него была прекрасная, божественно очаровательная подруга Майя. Они были, наверное, самой красивой парой Москвы.
Он был последовательным западником. Америка для него была каким-то праздничным пряником. Он воспринимал джаз как наркотик свободы. В романе «Остров Крым» он создал поразительную утопию — модель счастливой американизированной России с калифорнийскими виллами, бассейнами и автострадами. Но Россия не стала Крымом, а Крым перестал быть Россией, да и Аксенов с Америкой не сошлись характерами, когда познакомились ближе. В американской эмиграции ему было несладко. Его потянуло в Европу, во Францию — не зря он всегда по-пижонски перекидывал шарф через плечо.
Аксенов — литературная эпохa. Вместе с Аксеновым умерла целая эпоха русских надежд и разочарований. В последний наш разговор он сказал: «Пришло время делать новый «Метрополь».
Анатолий Гладилин: "Ожог от смерти"
Уходят не просто лучшие писатели. Уходят друзья. Владимов, Приставкин. Теперь Аксенов. То, что произошло с Аксеновым, — совершенная неожиданность. Я имею в виду не 6 июля, а 14 января 2008 года, когда случился инсульт. Этого никто не предполагал. У него началась вторая молодость, расцвет сил. Он писал по книге в год, и это в наши не очень-то юные годы. Это равно подвигу. И прекрасно писал. В России Аксенов лучший стилист, тончайший знаток русского языка.
Удивляли его колоссальная работоспособность и обязательность. Помню, в Париже проходит русская декада. Прием у посла. А у Аксенова в захудалом книжном магазине назначено выступление. Я говорю: «Вася, поедем к Авдееву в посольство. В магазин явятся три божьих одуванчика и пара сумасшедших». «Нет, туда придут мои читатели, я не могу их обидеть». Вот что было для него самым важным.
Я всегда поражался его особому, уважительному отношению к слову, ко всему тому, что называется работой. Последний раз вместе мы работали в Казани два года назад. Это был фестиваль «Аксенов-фест», и основная нагрузка была на нем. Он справлялся блестяще, ни от чего не отказывался. И только в конце, после всех мероприятий, когда я зашел к нему позвать на вечеринку, сказал: «Скажи, что сплю. Знаешь, я смертельно устал». Я слышал такое впервые за 50 лет дружбы.
Планы у него были расписаны на десять лет вперед. Биарриц, где он жил и работал, давал ему новые силы. Ему там очень нравилось. Правда, в свое время и Америка ему нравилась. Сначала с ним там носились. Я сам видел заголовки газет, в которых его называли Львом Толстым сталинского периода. А потом все изменилось, издатели начали вмешиваться в его письмо. Для них образцом романа оставалась «Московская сага». С него требовали нечто подобное, а поиски собственного стиля, поиски новых форм — все это отрицалось. Вася разочаровался в Америке и уехал во Францию. Впрочем, и там «Московская сага» стала для них образцом. Мне рассказывали, что в Биаррице на одном вечере показали киноверсию «Московской саги». Когда назвали автора книги, то зал устроил ему бешеную овацию. Аксенов, давно привыкший к успеху, был совершенно ошарашен.
Странно, что до сих пор не издан его новый роман «Таинственная страсть» о шестидесятниках. Она всем нам очень нужна, новая книга Аксенова.
Библиография
Напоминаем читателям, что Василий Аксенов — автор повестей «Звездный билет», «Апельсины из Марокко», «Пора, мой друг, пора», романов «Остров Крым», «Ожог», «Золотая наша железка», «Бумажный пейзаж», «Скажи изюм», «В поисках грустного беби», «Желток яйца», «Московская сага», «Москва Ква-Ква», «Редкие земли»; сборников рассказов «Негатив положительного героя», «Новый сладостный стиль», «Право на остров», «Кесарево свечение».
Член Пен-клуба, Американской авторской лиги. Награжден Орденом литературы и искусства (Франция). Лауреат премии «Русский Букер-2004» за роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки».
Обсудить новость на Форуме