15:45 02.09.2010 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"

Роман с контробандистом - 2

В Беларуси создана потрясающая коррупционная паутина. Очень эффективная, многоярусная, чрезвычайно устойчивая и приносящая невероятный доход Семье. Паутина простая по своей сути. Я бы даже сказал - примитивная.

Путь первый: берешь у кого-то задарма товар (нефть, уголь, сахар, пшеницу, передвижные РЛС, противоракетные комплексы, газ) – прокачиваешь через свою территорию – продаешь втридорога на внешнем рынке. Разницу – отправляешь исключительно в собственный карман. После – выводишь деньги в Гибралтарский оффшор, немножко «моешь» и перенаправляешь в один из двух швейцарских банков на неавторизованный счет с отрицательной ставкой. Никаких налогов и никакой декларации.

Есть второй путь (о котором мы и продолжим наши размышления): опять же берешь дорогой иностранный товар, грузишь в сотни контейнеров, довозишь до таможенных терминалов Беларуси, в накладных указываешь наименования товара вымышленного, крайне дешевый и в гораздо меньшем количестве. Перекидываешь товар/с фальшивыми декларациями через кордон и распространяешь в каких-нибудь российских сетевых магазинах. Чистейший теневой навар. Чистейший и невероятной пухлый. Контрабандный. Семейный. Сколько на этом пути валяется денег? Ровно столько, сколько нужно, чтобы, во-первых, содержать частную таможню. Во-вторых, содержать частную спецслужбу. В-третьих, содержать частные управления КГБ в тех областях, где работают контрабандные терминалы. В-четвертых, содержать частные тюрьмы, куда помещать конкурентов (в том силе и контрабандных). Наконец, в-пятых, чтобы беспрерывно пополнять собственные счета миллионными платежами, прошедшими предварительную очистку. Ну, что ж - продолжим изучение будущего уголовного дела…
 

Иллюзия Светланы Байковой

Светлана Анатольевна Байкова очень специфический человек. Нетерпимый  к чужому мнению, стопроцентно уверенный в собственной правоте и, между прочим, искренне полагающий, что в Беларуси сконструирована неплохая система управления. Несмотря на то, что своим философским размышлениям еще вчера она вынуждена была предаваться в «американке», а сегодня это делает уже немного с большим комфортом в собственном жилье. Под домашним арестом. Кстати, а что такое домашний арест в ее случае? Из-под «домашнего» можно ведь и «уйти». Как сделала это, в свое время, Тамара Дмитриевна Винникова. Поразмышляем немного об этой коллизии. Байкова, по сути и помимо воли, оказалась едва ли не ключевым игроком в большой драке «Семейной группы» против всех остальных. После разгрома «экономических» и «разведывательных» управлений в КГБ, следственных и аналитических управлений в МВД и КГК, неожиданно выяснилось, что именно Светлана Анатольевна держит в своих руках все «следственные папочки/ниточки» по «друзьям Семьи». Байкова не просто копила компромат на семью, она придавала ему (компромату) законченный юридический вид. Разумеется, она не атаковала Семью и тем более не атаковала отца и сына Лукашенко. Она даже не понимала до конца, что ее расследования бьют именно по ним. Просто вела следствие – увлеченно, жестко. В традиционной непримиримой манере. Ее скандальный арест означал две вещи. Первое: Семья тотально побеждает, расставляя своих людей на ключевых направлениях, формируя частное «силовое крыло» за гос/ресурс и возвращая под свой контроль наиболее мощные коррупционные насосы. Второе: никаких альтернативных расследований в РБ быть не может. Подобные расследования – это скорее борьба «смотрящих», которая слишком сильно била по отлаженным «коррупционным моделям» в отраслях. Не менее скандальный перевод Байковой под домашний арест и под соответствующие жесткие заявления… трусливого, в общем-то, Генерального прокурора Григория Василевича, также означают две вещи. Две просто невероятных вещи. Первое: Семейные спецслужбы начинают проигрывать на собственной территории. Они, конечно, надуваются, пугают, но явно проигрывают. Причем, проигрывают пока не какой-то консолидированной группе. А одиночкам. Наумову, который стал неприкасаемым. Байковой, которая пока думает, что ей делать дальше. Второе: собирательная номенклатура (в том числе силовая), не принадлежащая к неформальным структурам Семьи (а таковых много) начинает мощно бунтовать. В кулуарах, разумеется. И эта самая номенклатура, судя по всему, выдвинула кое-кому убойный … ультиматум. Либо Байкова уходит из-под прессинга «группы Лукашенко-сына», либо начинается… Что может «начаться», пока не понятно. Однако очень даже понятно, что Лукашенко-папа неожиданно отступил и дал жесткое указание: «снизить прессинг на Байкову»? Что могло его заставить так поступить? Или, вернее, что могло его напугать? Два фактора. Внутренний и российский. О внутреннем - я уже кое-что сказал. О российском – позже специально поговорим в отдельной «повести временных лет». Пока же можно только предполагать дальнейшее развитие событий: Байкова, скорее всего, подпишет некий негласный «пакт о молчании» (как сделал та же Винникова) и либо… уйдет на хорошо оплачиваемую пенсию. Либо (если уголовное дело с ней в главной роли все-таки оставят в работе) – растворится в неизвестном направлении. Чтобы через несколько месяцев (когда ситуация с дальнейшими коллизиями политической карьеры гражданина Л. окончательно прояснятся) где-нибудь всплыть. В Германии, Польше или Сербии.     

Но вернемся в день позавчерашний.  Одним из тех, кто лоббировал карьерное продвижение Светланы Анатольевны в Генпрокуратуру, считался Николай Михайлович Куприянов. Человек, вроде сам по себе серый и тихий, но на самом деле, пользовавшийся мощным авторитетом внутри прокурорской системы. Куприянова, между прочим, Лукашенко-старший всегда недолюбливал. Александр Григорьевич вообще не любит спецов с авторитетом в той или иной отрасли – ему нужны исключительно тупицы. И при первой же возможности позорно покошмарить Куприянова, он это с присущей ему лично-оскорбительной легкостью сделал. Впрочем, куприяновские кульбиты меня пока мало заботят. А вот Байкова – совсем другое дело. Она, попав в главную прокуратуру, как бы оказалась куприяновским невысказанным «мужским началом». Следователь жестко атаковала именно тех, кого тот же Куприянов (и прочие реальные работники прокуратуры) больше всего презирали – чиновников, офицеров, организовывавших воровские пирамиды. Так вот, Байкова в считанные месяцы стала главным спецом по коррупционным делам. А еще Светлана Анатольевна, неожиданно для самой себя, поняла, что ей обязательно придется сделать выбор… между КГБ и МВД. Без оперативной, информационной или агентской помощи тех или других, она бы не справилась. Подобный выбор, в свою очередь, неизбежно порождал войну либо против коррупционеров из КГБ, либо против таких же «воровских мальчиков» из МВД. Байкова сделала свой выбор в пользу… Наумова. Ей показалось, что Владимир Владимирович чрезвычайно силен, вхож в покои главного Босса и выступает доверенным лицом Семьи. Много позже она поймет, что крупно, до невозможности ошибалась. Поймет и тут же попытается найти возможность спрыгнуть с «наумовского Титаника». Но кто же в здравом (или даже в болезненном, но хитром) уме просто так отпустит столь знающего человека? В одном секретном советском заведении имелась весьма специфическая традиция для новобранцев – им показывали «административную стекляшку», рабочие места, кабинета, прочие функционалы, а после подводили к маленькому незаметному внутреннему зданию – «это наш крематорий для плохих бумаг или для плохих человеческих биографий». А после на ушко новичку шептали – «вход судя рубль, а вот вывод все два». Из системы Лукашенко выйти можно только в двух случаях – бежать (но для этого побега нужно иметь большие деньги, сильных покровителей-посредников и какую-то информационную ценность) или оказаться повязанным «грязью», разоблачение которой неизбежно утопит не только ключевых членов Семьи, но и самого разоблачителя. А потому придется молчать и тихонько сидеть где-нибудь на захудалом хуторе («ах, вас совсем не прельщает судьба Степана Николаевича?») 

Смотрю на Байкову и вижу почти мертвые глаза. Она ведь готова была сажать. Она готова была быть членом клана. Но ее саму с легкостью сломали. И выбросили за ненадобностью. В Семье только два лидера – отец и сын Лукашенко. Остальные «шестерки». С временными, пусть и чрезвычайно широкими, полномочиями. Сегодня роль «любимых жен» лукашенковой Семьи играют Зайцев/Вегера (КГБ), Рачковский (пограничный Госкомитет), Веремко (ДФР КГК), Вакульчик (ОАЦ), Швед (чистильщик в Генпрокуратуре), Макей (президентская Администрация). Пока играют. А завтра? Байкова тоже многое мнила. Но нынче смысла больше нет – и она это очень хорошо поняла. И борьбы больше нет. Ей бы просто уйти. Без всяких претензий. А главное – без повторной отсидки. Светлана Анатольевна теперь отлично знает, что она не боец. Пары месяцев хватило, чтобы доказать некогда «железной леди» реальную ценность ее жизни. Не понадобилось даже «интенсивных допросов». Просто держали в камере. Молча. Без слов. И постоянно задавали несколько процедурных вопросов…

Впрочем,  все это – многомесячная перекрестная слежка, арест ближайших сподвижников, прозрение, паника, попытка затаиться, покаянное, а позже и проклятущее письмо на имя президента и муторная многомесячная отсидка в «гроб-камере» следственного изолятора КГБ - еще только в творческих планах «автора сценария». Пока Байкова во всесилии и в полной уверенности насчет собственного «функционала». Пока на улице - осень 2006 года. Президентские выборы уже давно закончились. Лукашенко умиротворен и щедр. Он готов казнить и готов миловать. Семья только формирует паутину. Байкова, в свою очередь, получила, во-первых, вагон оперативной информации о более крупных «брестских контрабандистах», а во-вторых, карт-бланш на любые действия.

Сделаю небольшое лирическое отступление: одна из ключевых проблем Лукашенко-папы кроется в том, что он только делает вид, что все знает. На самом деле, многое он не понимает и даже не предполагает. Так и в случае с приграничной контрабандой. Он банально не понимал: какая существует связь, скажем, между Лаппо или Сухоренко и беспрерывным трафиком фальсифицированных контейнеров через таможню «Западный Буг»? Александр Григорьевич, сугубо сообразно своему особому типу мышления, искренне считает, что деньги в его бесчисленных домашних «мешках» белые и чистые и капают они туда  просто с небесных «доильных аппаратов». Он не заморачивается философствованиями на тему - «как именно смотрящие по отраслям добывают эти самые доллары/евро/рубли, которые затем передают в его личный «фонд». Более того, часто ему докладывают, что исполнители, поставленные на тот или иной коррупционный насос, обманывают… Семью и не доплачивают положенные премии. Лукашенко сразу требует наказать «наглецов».  Именно столь странное непонимание механики собственного коррупционного государства, приводит его к парадоксальным решениям. Он сначала дает кому-нибудь карт-бланш на «жэстачайшие» раследования, выписывает соответствующую бумагу (почти как у Дюма-отца): «податель сего действует по моему приказу и на благо Франции (читай – Беларуси Лукашенко»). Фаворит с бумагой бросается ломать прочих «смотрящих».  После чего Лукашенко незамедлительно впадает в истерику, почему этот выскочка (скажем, Байкова) посмел поднять руку на его людей? Такой вот этот Лукашенко. Не знает, но хочет. Не понимает, но врет. Ошибается, но обвиняет всех остальных…

Ладно, о весьма специфическом психотипе Александра Григорьевича можно песни слагать. Или саги. Или былины. Но сегодня меня интересует исключительно «взлет и падение» отдельных героев «контрабандного романа». Байкова, к примеру. Наумов – через Куприянова – так и передал: «скажите Светлане Анатольевне, что мы в полном объеме обеспечим ее необходимой оперативной информацией». Куприянов же, в свою очередь, подписал едва ли не сотню «спец/постановлений» - разрешений на прослушку, слежку, изъятие документов, превентивные задержания, прочее. Начиналось все с мелочи. С небольших контрабандных разоблачений. С небольших триумфов. Или с большой ошибки Байковой. Все зависит от последующей точки зрения. Она закручивала самую настоящую спираль, сажая большими группами на скамью подсудимых рядовых исполнителей. Десятки фамилий. Небольшие воровские потоки. 500 долларов взятки. 1000 долларов за автопоезд. Действительно, мелочь. Кого это должно было трогать? Пушечное мясо (рядовых таможенников) всегда можно поменять. Но неожиданно в ее цепкие руки попал гражданин Клим (между прочим, ценнейший источник, знающий реальные объемы теневого трафика и впечатляющие взяточные суммы). Так вот, этот гражданин К. долгое время числился ближайшим партнером уже упоминавшегося мною (в прошлой части) Павла Молочко. Партнером действительно близким и доверенным. Неожиданно между двумя этими фигурантами (а ведь именно Молочко и Клима, с полным правом, следует считать главными организаторами гигантского контрабандного насоса) разразился сильный конфликт. Клим просто почувствовал за своей спиной нервное дыхание оперативников Байковой и решил сдать Молочко в обмен на собственный «парашют». Но Павел Вадимович не зря считается чрезвычайно ушлым парнем. Он в считанные дни перехватил инициативу и  отправил своего доверенного гонца (Юрия Шлейхера) к… Байковой и передал с ним небольшую папочку с парочкой прелестных документов. Байкова сразу поняла ценность потенциального источника.  И незамедлительно вылетела в Берлин. Вот она – ключевая ошибка Светланы Анатольевны. Во-первых, она не сразу поняла, что Молочко и есть главный организатор «контрабандного насоса». Человеком, который напрямую общался с самыми большими шишками и выплачивал им сотни тысяч долларов. Она банально открыла свой собственный «ящик Пандоры». А откуда у нее ресурс для контроля над тем, что она там увидела? Отсюда, во-вторых, она так и не поняла, что ее полномочий и ее влияния явно недостаточно, чтобы сыграть в игру, предложенную ей Молочко. Кто она такая для Семьи Лукашенко? Понимал это и Молочко. А потому на первых допросах играл «в дурачка, которых бегал на побегушках», иронично потешаясь над Байковой. Тоже допуская ключевую ошибку – он явно недооценил следователя-женщину. Он предположил, что ей будет достаточно минимума. Она же ловила его на нестыковках и буквально вынуждала раскрывать более глубинные связи.

Байкова провела несколько допросов Молочко, на первых из них Павел Вадимович – большой (как ему казалось) хитрец – пытался выдать незначительный минимум информации. Ходил по самым низам, рисовал незначительные суммы взяток, называл незначительных людей в качестве «итоговых получателей». Молочко играл в собственную игру. Байкова поначалу не понимала, что происходит. Уровень хищений, который раскрывал Молочко, казался незначительным. И Светлана Анатольевна начала немного поддавливать. Подключились спецы по «организации психологического давления» из группы Наумова. В итоге Молочко убедили в том, что либо он рассказывает о «сливочных валетах» (странная фраза из телефонного разговора), либо его «завинчивают лет на 10 и без всякого комфорта». Оппоненты Наумова/Байковой – члены Семьи – в это самое время поставили на негласный мониторинг почти всю следственную группу и едва ли не впервые в полном объеме ощутили угрозу, исходящую от следствия Байковой. Если ему будет позволено дойти до логического завершения. Но прямая атака требовала некоторой подготовки и кое-какой синхронизации. И тогда в дело пошел ресурс по имени «Совбез РБ». Само собой, нынешний Совет безопасности – контора слабая и по сути бессмысленная. Не шеймановская. Пустая. Без полномочий. Без оперативных возможностей. Без влияния.  И возглавляет ее просто таки уморительный субъект – Жадобин. Юрий  Викторович - человек простой. Настолько, что никогда не претендовал на самостоятельные решения. Ему скажут – он сделает. В середине лета 2009 года ему так и сказали: «необходимо провести полный аудит следственных материалов группы Байковой и доказать их предвзятость». Группа «силовых аудиторов», куда входили и привлеченные эксперты из соответствующих управлений КГБ (т.е. тех, против которых, по сути, и работала команда Байковой), пришла к обязательному выводу, что «имели место многочисленные нарушениях действующего законодательства… Установлено также наличие корыстного умысла в действиях отдельных членов следственных бригад». Так начиналась одна из самых мощных в жизнедеятельности Семьи «программа зачистки коррупционных следов». Лукашенко жадно, скрупулезно ознакомился с отчетом Жадобина. А после выслушал соответствующие комментарии Виктора Александровича Л. и Вадима Юрьевича Зайцева. Впрочем, он уже и до этого сделал далекоидущие выводы. И потребовал «незамедлительного наведения порядка». Грубо говоря, Лукашенко-папа прямо сказал: «руки прочь от моих людей!». Байкова же, по-прежнему не понимая, что происходит, бросилась искать новых партнеров для обеспечения более мощной административной крыши. Опять отступление: многим исполнителям (таким как Байкова) кажется, что Лукашенко-старший чего-то не знает, что-то ему не докладывают. Они верят, что стоит им прорваться к нему со своей информацией и тут же случится торжество справедливости. Сам Лукашенко старательно поддерживает имидж человека, стоящего над схваткой. Но на самом деле, он всегда прекрасно знает, кто есть доверенным членом его Семьи, а кто просто получил временную дубинку в руки…

Байкова побежала по рабочим кабинетам и частным домам. Василевич нервно разводил руками (материалы следственных дел пока не указывали на наличие какого-то сговора на самом верху). Наумов сам уже отчаянно отбивался от мощных атак группы Лукашенко-младшего. Шейман, с которым у Байковой тоже имелся неплохой личный контакт, никак не мог помочь. Он вообще в те дни глубоко залег на дно и как-то обреченно передал через посредников – «Виктор Владимирович не совсем в теме и ничем помочь не может». Байкова пока не сдавалась. Она раз за разом пролистывала материалы контрабандных уголовных дел, пытаясь понять, почему ее так настойчиво атакуют. Атакуют не просто исполнители, но очень мощные игроки. Атакуют не снизу (что традиционно), но сверху (что вводило ее в ступор). За три с небольшим года у Светланы Анатольевны накопилось семь крупных уголовных дел с признаками коррупции и по всем этим делам проходило более сотни обвиняемых. Она быстро начертала рабочую схему. По годам. По фамилиям. По судебным заседаниям. По возможным ответвлениям. «Дело 2004 года» (суд состоялся в 2007 году) – преступной группе вменено 82 эпизода хищений на общую сумму 11 млрд. рублей. На скамье оказалось 22 человек, среди которых восемь должностных лиц все той же таможни «Западный Буг». Мелочь? Безусловно. За этих никто масть тянуть не будет. Между прочим, то дело очень даже понравилось Лукашенко – он не раз на силовых совещаниях приводил этот процесс в качестве примера «эффективного наведения порядка». В 2008 году состоялся первый суд над участниками «мощной преступной группы», незаконно перемещавшей товары по поддельным накладным через таможню в 2001-2002 годах. Поначалу дело это показалось незначительным: три обвиняемых (все бизнесмены средней руки), ущерб всего на 4 млн. долларов. Кто же мог знать, что это только маленькая, микроскопическая часть одного гигантского «контрабандного пула», раскрытие которого в итоге выведет на несколько десятков «жирных фамилий в Минске»? Дело Громовича (о котором мы подобно поговорим) – аккурат из этой неожиданности.  В том же году и потому же делу на жесткую скамью рядком уселись еще более 20 человек – 319 эпизодов общей суммой ущерба в 20 млрд. (только доказанные эпизоды, а сколько осталось в оперативной информации). В тюрьмы потянулись уже начальники таможенных постов. Дело разбухает. В начале 2009 года стало понятно, что по только низам пройтись уже не получится. Этот год ознаменовался тем, что в зарешеченной судебной клетке оказалось 19 человек, среди которых полным полно начальников среднего звена. О таможни можно ничего не говорить – и так все ясно (периодически все начальники любых уровней становились обвиняемыми). Но в этом раз на скамью сели также начальник 1-го сектора отдела по контрразведывательному обеспечению правоохранительных и таможенных органов, борьбе с организованной преступностью и коррупцией 3-го отдела УКГБ РБ по Брестской области, заместитель начальника отдела военной контрразведки, старший оперуполномоченный Брестского ГО УКГБ. В дело пошел масштабный след КГБ.  Дело продолжало разбухать. Фамилии сыпались как из рога изобилия. А ведь каждый из уже арестованных фигурантов рано или поздно начинал давать собственные развернутые показания, пытаясь где-то выторговать себе послабления и снисхождение. Опять же Байкова допустила ошибку. Она не сразу сложила воедино все кубики единой коррупционной системы, полагая, что «организованные преступные группы» действовали каждая самостоятельно, автономно. Кто-то более нагло. Кто-то менее денежно. Через разных посредников. Она так не поняла главного: белорусская контрабандная мозаика имела единый координационный центр. И, к большому ее сожалению, координационный центр этот до сих пор в целости и сохранности находится в Минске. В ряде мрачных административных зданий. Масштабы контрабандного воровства просто шокировали. Практически 90 процентов товаров шло через западную границу по подложным документам. А это уже действительно была полноценная «система». Байкова же продолжала играть совсем в другую игру. В детскую, что ли? Ведь все эти судебные процессы, столь тщательно выпестованные ею, били исключительно по рядовым исполнителям. Равно как «профессиональной разводкой» оказались первичные показания Молочко. В 2010 году (в тот самый момент, когда Байкова пыталась понять, что же происходит вокруг ее группы), в суд ушло еще более масштабное «контрабандное дело»: 30 таможенников, два экс-заместителя УКГБ по Брестской области, экс-заместитель КГБ РБ. Доказанный ущерб – 33 млрд. рублей. Но прямая (ответная) атака уже была подготовлена. Байкова продолжала рисовать «воровские шахматки», вписывала недостающие фамилии, бегала по кабинетам в поисках покровителей. Уже понимая, что ее «не отпустят». Ведь, чтобы на самом деле и в полном объеме закончить контрабандное дело, ей нужно было бы «закрыть» сразу несколько ключевых (на сегодня) членов Семьи. Тех же Валерия Вакульчика и Григория Веремко. Невозможное развитие сюжета. В противном случае, должны были «закрыть» ее саму. Выйти же из столь серьезной игры уже не было никаких вариантов. Не было денег (чтобы откупиться). Не было покровителей (чтобы поторговаться). Не было навыка шантажировать оперативной информацией (чтобы по-настоящему напугать). Байкова смирилась. В самом начале декабря прошлого года Лукашенко, этот «честный президент», создал «комиссию по проверке соблюдения законности при расследовании особо резонансных и коррупционных дел». На самом деле, это была «комиссия по убийству следственной бригады Байковой». Состав комиссии, разумеется, полностью комплектовали Зайцев и Лукашенко-сын. Итоговый вывод комиссионеров был положен на стол Лукашенко-отца в середине мая 2010 года. Байкова уже была приговорена. Все – жирная точка. Мне же остается пока задать два простых вопроса. Первый: и все-таки, почему она не сразу поняла, что тот же Молочко (и прочие фигуранты) не раскрывают ей всей картины? Второй: почему Байкова, которая (если верить материалам конкретных уголовных дел) шла только по нижне/среднему контрабандному звену, подверглась жесточайшей атаке со стороны группы «Лукашенко-сын/Вакульчик/Зайцев»? Чего они испугались? Ответы надо искать не в протоколах допросов, уже направленных в суд. А в тех материалах, что оставались в оперативной работе. В них очень даже четко видны совсем иные нити. Молочко – Сухоренко. Молочко – Удовиков. Молочко – Лаппо (заместитель Рачковского). Молочко  –  Мартинчик (контрразведчик и довереннейшее лицо Вакульчика)…   

Источник: Объединенная Гражданская Партия

  Обсудить новость на Форуме