20:16 11.05.2009 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Продавцы иллюзий
«Белорусские филиалы» западных гуманитарных фондов создали фантомный «третий сектор», который презентуют своим большим боссам в качестве примера крайне успешной «белорусской стратегии». Филиалы сформировали вокруг себя сеть многочисленных «марионеточных» псевдо/организаций, имеющих относительную юридическую легитимность, но не имеющих реальных участников и реальных механизмов влияния на ситуацию.
Филиалы обеспечивают унизительное (по небелорусским меркам) финансирование нелепых «гуманитарных инициатив», зачастую намеренно создавая управляемый дефицит ресурсов и тем самым провоцируя разрушительные и унизительные войны «белорусов против белорусов». Филиалы крайне пренебрежительно относятся к реальной белоруской оппозиции. А нередко и откровенно воюют против классических политических движений и партий, всячески принижая их роль, игнорируя реальные запросы и реальные программы, а также пытаясь финансово, информационно «надуть» вымышленные «общественные инициативы».
Такова, увы, горькая правда. Почему «управляющие менеджеры» этих филиалов столь настойчиво продвигают «экологические» и прочие «неполитические инициативы», разрушающие единое альтернативное политическое движение, а также отказываются признавать очевидное, что в авторитарной стране, где невозможен диалог между обществом и государством, необходимо активно финансировать и развивать только политические альтернативы?
Лидеры белорусской оппозиции — невлиятельные люди. Их практически никто не знает. В зарубежных общественных мнениях их фамилии никому ничего не говорят. Знакомые мифы? Безусловно. Но вот вам простенький вопрос: а почему они не столь популярны и не столь известны, как, скажем, А.Г. Лукашенко? Ответ тоже очевиден — никто и никогда не вкладывал достаточные суммы в популяризацию их имен на глобальных (а сегодня и нет других) политических рынках, в накачку их репутаций, в создание мощных личных биографий. Если бы в той же Европе этих людей воспринимали как «больших политиков», то их влияние в Беларуси было бы существенно выше и никакой Солана/Шварценберг/прочие «евроумницы» не смели бы проходить сквозь них, торопясь на встречу с белорусским диктатором. И никто бы в самой Беларуси не посмел бы унижать или избивать этих людей.
В чем же проблема? В банальном — попробуйте найти деньги (и немалые) на покупку медийных площадок в Европе. На покупку влиятельных западных PR-агентств. На ангажирование мощных неформальных лоббистских групп в Европарламенте. Только не надо заводить глупую песню, что поиск денег — это проблемы самих оппозиционных политиков. Внутренних источников в Беларуси нет. Точка. А значит можно сказать еще проще. Попробуйте обратиться с заявкой на получение финансирования (едва ли не единственный на сегодня путь) в какой-нибудь International Republican Institute (IRI) или National Democratic Institute (NDI), в которой черным по белому указать следующее. «Мне, имярек такой-то, не единожды в течение последних 10-15 лет на улицах Минска под дубинками «форменных зверей» доказавшего свое право быть борцом, нужно энное количество денег на раскрутку собственного имени». По меньшей мере, вам деликатно откажут и вдогонку посмотрят как на олигофрена. А скорее всего, публично (возможно, не напрямую, но через приближенных белорусов) начнут обвинять во всех смертных грехах.
Хотя на самом деле, только резкий рост международной влиятельности лидеров белорусской оппозиции — реальная и действенная (опять же — единственная) стратегия, позволяющая выйти на серьезную игру и переиграть команду Лукашенко. Собственно только на обеспечение подобного «роста влиятельности оппозиционеров» и должна была направлена работа «белорусских филиалов» зарубежных гуманитарных фондов. Неужели так сложно понять очевидные истины? Или истина понятна, но «друг» дороже?
Страх и Правда
Дефицит ресурсов. Тотальный дефицит. Банальная нехватка банальных денег. Это (если быть честным и непредвзятым) — единственная настоящая (разрушительная) причина перманентной слабости белорусской оппозиции. Остальное у них есть (хотя и не всегда проявляется в должном виде) — потрясающая воля, мужество, готовность пахать и готовность учиться, готовность платить определенную цену, готовность взять на себя ответственность etc. Но именно из-за этого пресловутого «ресурсного дефицита» и проистекают все остальные минусы, так раздражающие сторонних наблюдателей, предпочитающих критиковать, спрятавшись за анонимными никами — плохие технологии, слабая популяризация идей, ненадувание личных репутаций, усиливающееся разочарование в собственных силах. И самое главное — за скудные остаточные ресурсы, которые изредка проливаются на головы белорусов, идет постоянная изматывающая драка внутри оппозиции.
Сразу скажу, что эта драка мне абсолютно понятна и даже в чем-то оправдана. Авторитарная система, предпочитающая молчаливую серую массу, категорически изгнала более/менее талантливых ребят на периферию и трусливо не пускает их обратно. А ведь именно в оппозиции оказались собраны социально активные субъекты, которые жаждут хоть какой-то личной реализации и готовы отдавать Беларуси куда больше, чем брать себе лично. В этом (в драке за ресурсы), как это ни парадоксально, нет ничего аморального. Вообще ничего. Ни йоты аморальности. Настоящее аморальное «г…» кроется совершенно в другом. В поведении и мотивации тех немногочисленных финансовых доноров, которые сегодня еще хоть как-то подпитывают альтернативную Беларусь.
Хорошо известно, что внутренних источников финансирования в Беларуси нет, и не может быть. По разным причинам. Прежде всего, потому, что нет патриотически ориентированного бизнеса. В самой стране его нет, потому что главным бизнесменом есть Лукашенко и все остальные могут быть только его партнерами (в большей или меньшей степени и даже не осознавая этого), а бизнесмены-эмигранты, покинув РБ, сразу забывают о боли и страданиях белорусов. Впрочем, я не об этом. Для альтернативы есть только так называемое «гуманитарное финансирование». Не белорусское. По двум причинам о фундаментальных недостатках этого финансирования не принято говорить вслух.
Во-первых, потому что иных источников нет и почти все оппозиционеры (а также просто люди, изгнанные системой) зависят от этих скудных пайков. Жизненно зависят — им нужно банально кормить себя и свои семьи. А руку дающего не обижают. Правда, ведь? Тем более, если этот дающий сумасброден, часто глуп, лицемерен и корыстолюбив. Во-вторых, не принято публично ругать… дающего милостыню, подающего падшим и опущенным, жертвующего часть собственного дохода. Не по библейски как-то. Тот, кто просит, должен быть смирен и молчалив и всегда благодарить «жертвователей». Именно такая — «библейская диспозиция» — сложилась сегодня вокруг Беларуси. «Управляющие менеджеры» фондов думают, что они обогревают нищих и убогих с белорусскими паспортами. А потому могут давать. А могут и не давать. Или давать только своим излюбленным «нищим» (читай — марионеточным организациям).
Сразу прошу прощения у всех за столь жестокие слова. Но они, к большому моему сожалению, правдивы. Именно этот «психологический феномен» (зависимость между жертвующим деньги и просящим милостыню) привел к невероятному искривлению отношений между внешними финансовыми донорами (которые могли бы быть очень полезными) и бел/оппозицией. А ведь на самом деле все обстоит совершено иначе. Начну со второй причины. Любые гуманитарные программы (деньги фондов, грубо говоря) — это вовсе не жертва и вовсе не милостыня на поддержку штанов и на пропитание. Это обоснованная и тщательно продуманная плата зрелых демократических сообществ переходному белорусскому сообществу. Это попытка перетянуть в свой лагерь еще одну страну. Это плата за собственную безопасность (настоящие демократические страны не угрожают, а дружат). Это плата за намерение расширить пояс собственной безопасности. Это, наконец, банальный, коммерческий проект, предполагающий активное продвижение неких ценностей. В том числе на территории Беларуси. А, следовательно, этот коммерческий проект определяется стандартными бизнес-правилами.
Есть не жертвователи, но банальные партнеры. Есть менеджеры, которые получают зарплату за успешную/неуспешную работу. Есть критерии эффективности бизнес-плана. Есть цели и задачи, которые позволяют получать результат. Причем тут жертвование? Но тогда вопрос: насколько эффективно нынешние «управляющие менеджеры» реализуют бизнес-план? Ответ очевиден: абсолютно неэффективно. Задача, которую ставил перед собой этот бизнес-проект (формирование мощной политической альтернативы в Беларуси и замена авторитарного режима Лукашенко) — полностью провалена. Но деньги ведь потрачены. И кто-то должен отвечать за эту неэффективность. Должен, но не будет. Опять же по двум причинам. Во-первых, никто не хочет слушать белорусских лидеров оппозиции. Просителей не слушают? Во-вторых, управляющие менеджеры научились блестяще лгать, выдавая некий фантом за реальную работу. Об этом ниже. А пока подойдем к проблеме с иной стороны.
Как бы там ни было, на программы выделяются конкретные деньги. Альтернативная Беларусь зависит от этих гуманитарных программ. Но от этих же программ зависят и сами фонды. Это их работа, которая строго и своевременно оплачивается. Значит, можно и нужно говорить не о милосердии политического характера, а только о банальном бизнес-партнерстве с оправданной политической подоплекой. И соответствующими выводами. О них ниже. Что касается первой причины молчания — «когда не обижают руку дающую», — то и в этом случае скорее нужно говорить о внутреннем комплексе неполноценности самих белорусов. Это они себя унижают, выставляют гораздо более незначительными персонажами, чем являются на самом деле. Проблема собственной самооценки и только. Как я уже сказал, им выдают кое-какие мизеры, но используют как партнером в своих целях. В данном случае, белорусов используют как партнеров-лохов, которых можно «кидать» на деньги. Вот и все причины. Неужели все это так сложно? Неужели об этом нельзя откровенно разговаривать вслух, чтобы, в конце концов, сломать нелепую работу «управляющих менеджеров»? Или просто «рука берущая» не может ударить «руку дающую», которая тем не менее приносит много вреда?
Гуманитарная Паутина
А теперь — о фондах. Вернее, о той «гуманитарной сети», которая многие годы работает с белоруской альтернативой и наносит… существенный вред этой альтернативе. Не всегда, а часто и вовсе неосознанно, разумеется. И тем не менее. Сама по себе идея финансовой поддержки некоммерческих общественных инициатив, направленных на развитие, скажем так, гражданской зрелости — блестяща и весьма полезна. Мировые гуманитарные фонды финансируют подобные инициативы, после чего в эти инициативы втягиваются представители различных социальных групп, которые с одной стороны резко повышают свою социальную активность (как следствие, растут требования к качеству государственных услуг), с другой — получают возможность существенно повысить собственные знания, навыки и опыт. Плюс — моральные аспекты (когда одни социальные группы помогают другим социальным группам на безвозмездной и бескорыстной основе). Прямой результат всего этого: общество — формально независимое от государства — взрослеет и предъявляет все более жесткие требования к контролю над действиями того самого государства. Хорошая и, безусловно, полезная работа. Но, к большому сожалению, не для Беларуси.
В этой стране есть две мощных запретительных знака, которые не позволяют гуманитарным инициативам работать в стандартном формате и повышать самосознание и самооценку белорусского общества. Первый запретительный знак: полное (всестороннее, тотальное, уничижительное, как хотите) отсутствие обязательного диалога по линии общество/государство. В РБ никто ни о чем не разговаривает. Государство приказывает и требует полного подчинения — общество безропотно выполняет приказы и не хочет контролировать адекватность собственного государства. А, следовательно, любые негосударственные инициативы, которые так или иначе направлены на повышение социальной грамотности общественных групп и усиление их контрольных функций, встречают масштабное и крайне агрессивное сопротивление со стороны государства. Так называемый «третий сектор» (где рождаются негосударственные инициативы) в Беларуси является полигоном для обкатки банальных репрессивных процедур самого государства, а потому и практически полностью отсутствует.
Второй запретительный знак (весьма болезненный, так как выглядит особенно аморально): подавляющее большинство инициатив, исходящих от отдельных граждан Беларуси, преследуют сугубо корыстные цели и не планируют активно влиять на общественное мнение. Иногда — просто страшно, чаще — «а зачем вообще тратить дефицитные деньги на какие-то мероприятия?» Сегодня я лично не хочу обсуждать моральную сторону столь неприятного аспекта. Почему? А потому что с определенным пониманием отношусь (хотя морально категорически не приемлю) к ситуации, в которой находятся редкие белорусские социальные активисты. По большому счету (а это уже очередной парадокс Беларуси), их не за что осуждать. Да, зачастую они тратят ресурсы не на целевые программы. Но их сделали такими — вороватыми, бездарными, постоянно/врущими, воюющими друг с другом, оскорбляющими потенциальных конкурентов. Они (белорусские социальные активисты) — жертвы. Не столько «отмороженного» режима Лукашенко (между прочим, система не столь прочна, как может показаться на первый взгляд). Сколько… «белорусских филиалов» гуманитарных фондов.
В чем точно нельзя упрекнуть «гуманитарные фонды», так это в адекватном понимании того, что происходит в Беларуси. Их поведение в этой стране часто/густо выглядит нелепо, абсурдно и слишком уж коряво. Иногда лично у меня создается впечатление, что «управляющие менеджеры» филиалов намеренно и демонстративно проявляют собственную глупость. И даже бравируют этим. Как такое возможно? Ведь нельзя сказать, что гуманитарные фонды не имеют позитивного опыта работы со специфическими политическими режимами, в той или иной степени напоминающими нынешний белорусский режим. На самом деле, в этой неадекватности нет никакой конспирологии и предумышленного саботажа. Все утомительно банально. Крайне низкая компетентность управляющих менеджеров. Т.е. тех, кто на протяжении многих лет руководит «белорусскими офисами» и принимает «окончательные решения по программам». Это главная причина. Есть также и несколько второстепенных причин. К примеру, полнейшее личное непонимание реальных процессов в Беларуси. Это в свою очередь связано с невысокой ценностью «Беларуси как самостоятельного геополитического проекта» и чрезвычайно слабым аналитическим осмыслением событий, которые проходят в Беларуси.
Тем не менее, именно воинственная некомпетентность (они в штыки воспринимают любую критику их действий) и вопиющий непрофессионализм «управляющих менеджеров» (часто — иностранных граждан) породил весьма опасный феномен — виртуализацию белорусского третьего сектора. На самом деле (и это всегда было слишком очевидным для неангажированных наблюдателей) в Беларуси нет влиятельного негосударственного сектора, но есть небольшая группа социальных активистов, никоим образом не влияющая на общественное мнение, но умело описывающая свое «якобы влияние» и создающая иллюзию, которая затем передается по гуманитарным инстанциям на самый верх. Понятно, что подобная конструкция не может привести к каким-то конкретным и осязаемым результатам. Но и это еще не все грехи «управляющих менеджеров». Кроме непрофессионализма, они страдают (как уже было сказано) воинствующей агрессивностью, клановостью (вокруг каждого управляющего менеджера собирается группа вечно/приближенных активистов) и некоторой склонностью к коррумпированности.
Промежуточный вывод такой: головные офисы гуманитарных фондов умело введены в заблуждение управляющими менеджерами белорусских филиалов, которые в свою очередь создали виртуальный «третий сектор Беларуси» и уже много лет продают его своему вышестоящему начальству. Виртуальный же третий сектор работает в роли «наемных авторов заявок» и не более того. Чтобы в этом убедиться, достаточно проанализировать основные проекты программ, реализуемых в Беларуси, а также состав участников/организаторов этих программ. Некоторые примеры (нередко карикатурные и неадекватные времени и месту, но создающие потрясающую иллюзию социальной активности в Беларуси).
Немецкие партнеры Беларуси уже давно отличаются особо циничной позицией. Так, международный образовательный центр (IBB) предлагает серьезно обсудить «Участие гражданского общества Беларуси в инициативе Восточного партнерства», а также принять участие в «Фестивале традиционной культуре Чернобыльщины «Кветка Палын» и игриво добавляют, что этот фестиваль… презентация будущих фолькфэстов 2010 и 2011 годов. Программы фонда Роберта Боша (опять Германия): «Эка! Лягічна? Абарона навакольнага асяродзьдзя»; «Нацыянальны! Радыкальны? Экстрымісты й нацыяналісты»; «Рэлігія і грамадзтва».
А вот пример просто нелепый: курсы «Ди-Джеи Возрождения» с потрясающей аргументацией авторов проекта «в 1999 году, существующая в то время оппозиция, не могла предложить эффективных форм работы с молодежью, поэтому были организованы лидерские курсы «ди-джеев Возрождения».За основу этой идеи взяли популярные в то время «Звездные войны». Там был орден рыцарей Джидаев. Мы организовали курсы рыцарей Ди-джеев». Уму непостижимая нелепость, нашедшая, тем не менее, стабильную поддержку (один из сотен примеров). Еще примеры: «экалягічнае таварыства «Зялёная сетка» запрашае ўсіх, хто валодае сучаснымі ведамі ў сфэры экалёгіі, прыняць удзел у трэнінгах штогадовай Школы зялёнага актывіста».«Эўрапейская Камісія (верх непонимания Беларуси, что впрочем, сегодня не вызывает никакого удивления, если вспомнить визиты того же Соланы на креветки к Лукашенко) абвесьціла новы конкурс праектных прапановаў у межах праграмы «Аб’яднаньні грамадзянаў і ворганы мясцовай улады: праграмы для Беларусі» (вопрос только в том, что белорусская общественность никакого влияния не имеет на местные органы власти, а так все нормально).
Можно часами анализировать подобные проектные заявки (часто удовлетворенные в полном объеме) и, в конце концов, словить себя на крамольной мысли: «неужели совокупный IQ авторов заявок и их лоббистов в соответствующих фондах ниже проходного минимума в среднюю американскую школу?» Или за всей этой бессмыслицей кроется нечто другое? Шире. «Управляющие менеджеры» (эксперты по белорусским программам) оседают в Киеве (Украина), Вильнюсе (Литва) или Варшаве (Польша) и быстро формируют вокруг себя паучью сеть приближенных общественных организаций. Имеющих формально-белорусское происхождение и обладающих навыками правильного составления «заявок». Эти организации активно формируют заявочный поток и массированно рассказывают о себе любимых и о своих «невероятных успехах в третьем секторе» в специальных бюллетенях. Также хитро придуманных «управляющими менеджерами» для доказательства существования несуществующего. Для создания одной большой и устойчивой иллюзии.
После этого, надувшиеся менеджеры впаривают «виртуальный третий сектор Беларуси» по иерархии наверх и запускают глупейшие и абсурдные (изначально) программы. Число этих программ стремительно нарастает (хотя общая сумма денег выделяемых на эти программы ничтожно мала и не обременительна — по меркам демократических стран). Сразу оговорюсь, деньги, выделяемые на все эти программы (экология, религия, местное самоуправление, ди-джеи) настолько ничтожны (даже в совокупности), что организовать настоящий альтернативный политический спектакль на них невозможно. Возможно, это еще одна причина неэффективности «белорусских филиалов» — они тратят такие ничтожные суммы, что нет смысла контролировать целевые вложения и результативность этих трат. Тем не менее, Евросоюз (особенно) и США очень довольны — им ведь кажется, что их мозговые центры нащупали оптимальные форматы и эффективно работают. Они радуются, когда читают в сводных отчетах о резком росте активных социальных групп в Беларуси. И даже не подозревают, что «управляющие менеджеры» подсовывают им банальный вымысел.
Управленческая неполноценность
Чуть раньше я полагал, что все это происходит сугубо из-за личной корысти тех самых «управляющих менеджеров», которые весьма дешево скупают отдельных «белорусских активистов», надувают их «мнимым влиянием в мнимом третьем секторе» и назначают марионетками/писателями заявок в единой виртуальной сетке. Безусловно, коррупция во всем этом присутствует (она всегда присутствует, где есть соблазн делить дармовые финансовые потоки) — «менеджеры» отлично умеют распределять небольшие бюджеты. «Это — мне, это — Остапу Ибрагимовичу. Это — мне. Это — опять мне. Это — Остапу Ибрагимовичу…»(«Золотой теленок», Ильф и Петров). Впрочем, коррупция — это всего лишь видимая часть айсберга. Совершенно меня не волнующая. Под водой же — глупость, интеллектуальная слабость, напыщенность менеджеров. Кто они? Как они добрались до вожделенных карьерных вершин? Они — никто. Вообще — никто. Они никогда не были профессионалами в чем-либо. Они не обладают аналитическим мышлением и настоящими управленческими качествами. Если на них смотреть не глазами просителя (что белорусам делать крайне тяжело), то сразу заметна их ущербность.
Еще пять лет назад сидел такой «менеджер» в качестве малоприметного клерка в каком-нибудь филиале фонда — типичный офисный планктон. Позже — в результате стечения нелепых обстоятельств — вдруг стал «большим начальником»… для белорусских оппозиционеров. И все его многочисленные «планктонные обиды» («сбегай за кофе»), комплексы неполноценности сразу же полезли из всех щелей. Он презирает лидеров белорусских партий — они ведь вынуждены стоять перед ним на коленях и просить хоть какие-то деньги на свои программы. Он (менеджер) унижает реальных активистов, пытаясь сломить их волю и сделать марионетками.
Горько об этом читать? Хочется сразу возразить? Пожалуйста. Сразу принимаю все возражения. Но только замечу, что лично я гораздо больше уважаю этих самых белорусских оппозиционеров, чем какого-то напыщенного руководителя «белорусского филиала» гуманитарного фонда. Потому что последний (как я уже сказал) — классическое Никто, которое должно молча и незаметно выполнять техническую работу и создавать условия для тех, кто борется в Беларуси. Между прочим, слабость оппозиции проистекает не только из-за вопиюще репрессивных действий команды Лукашенко (нисколько сегодня не изменившихся), но прежде всего, потому что «управляющие менеджеры» гуманитарных фондов унижают оппозиционных харизматов, давят их личное достоинство, искореняют смелость. Им нужны безликие, пусть и крикливые марионетки.
Попутно замечу, что крайне нелепо выглядят также и попытки слабеньких белорусских спецслужб усмотреть какие-то заговоры в деятельности гуманитарных фондов и обвинить тот же National Endowment for Democracy (NED) с филиалами, U.S. Agency for International Development (USAID) в какой-то шпионской игре. Нелепо — опять же по двум причинам. Первая: мизерные суммы, выделяемые на белорусские программы. На такие суммы революции не делают, чиновников не покупают, общественное мнение не провоцируют. Но откуда все это знать нынешним офицерам КГБ, многие из которых сделали стремительные карьеры не из-за умственных способностей, но исключительно из-за отсутствия оных. Вторая причина: головное руководство гуманитарных фондов не занимается самолично планированием чего-либо и всегда делегирует эти права «управляющим менеджерам», которые, как уже было сказано, не обладают интеллектуальным ресурсом для полноценного планирования. Но очень лихо обманывают собственное руководство.
Реальные проекты
А теперь несколько слов о «виртуальном третьем секторе РБ», немного надувшемся в свое время и сегодня старательно поддерживающим эту иллюзию при помощи денег и связей «управляющих менеджеров». Очень часто от управляющих менеджеров можно услышать нелепую (на первый взгляд) фразу — «никому не нужно лезть в большую политику. Лучше — находить молодых парней и выводить их в самостоятельное плавание. А еще лучше — работать с конкретными аполитичными группами. С теми же предпринимателями. Или с экологами». Странная доктрина, опирающая на дремучее заблуждение, что, скажем, «белорусские предприниматели» имеют право что-то сказать надзирающим государственным органам. Впрочем, все намного проще. Так, под «молодыми и перспективными политиками» подразумеваются те же лица, что «были молодыми политиками» и 10 лет назад. Но только теперь их показывают в профиль, а не в анфас. Правда, сейчас эти «молодые» ближе к конкретному «управляющему менеджеру». Со всеми вытекающими.
Второе и куда более важное: в Беларуси нет полноценных аполитичных групп, обладающих настоящей социальной активностью. А те, что есть — классические симулякры, вообще не влияющие на что-либо. Казалось бы, вывод очевиден: нужно работать только с мощными политическими программами, чтобы изменить общественные тренды и заставить государство сесть за стол переговоров с обществом. Казалось бы, действенной может быть только одна/единственная концепция — все ресурсы надо направить на максимальное укрепление альтернативной политической платформы, способной оговорить с государством новые правила. И только после того, как появятся правила, допускающие общественный контроль и предполагающие постоянный диалог равных, можно развивать сопутствующие (гуманитарные) программы. На самом деле, все ведь просто — в Беларуси работает черно/белая концепция. Концепция яркого системного противостояния. Никаких полутонов. Никаких дискуссий. Просто негде дискутировать. Неужели это не понятно?
В Беларуси негде говорить о гендерных и экологических проблемах по-настоящему. Просто негде. Нет альтернативных медиаплощадок. Нет альтернативных политических групп, которые могли бы системно лоббировать интересы отдельных социальных групп и доносить до государства цели и выводы общественных обсуждений. Честно говоря, я удивляюсь самому себе — «неужели в 2009 году все еще нужно произносить столь очевидные истины?». В современной Беларуси имеется всего одна фундаментальная проблема — наличие классической авторитарной системы с полнейшим отсутствием общественного диалога/договора и т.д. В такой системе общество (в том числе и как совокупность потенциальных социальных активистов) в принципе не имеет права (и возможности) обсуждать несанкционированные государством проблемы или публично высказывать несанкционированные точки зрения. Следовательно, о какой экологии можно рассуждать в Беларуси? Если этот разговор так и останется уделом нескольких десятков активистов и не получит широкой общественной поддержки (даже из-за банального незнания факта подобного разговора)?
Можно сказать еще откровеннее. В Беларуси сегодня худо/бедно существуют несколько партий с инфраструктурой – БНФ, ОГП, ПКБ (может еще две-три партии). Есть худо/бедно узнаваемые лидеры — человек 7-10. Есть одно (!) печатное медиа — «Народная воля». А вернее есть эффективный и способный к выживанию в любых экстремальных условиях медиаменеджер — Иосиф Павлович Середич. Есть более/менее влиятельные web-ресурсы — «Хартия’97» и «Белорусский партизан». О качестве всего это можно спорить. Но это реальные и действенные (в потенциале, тем более) инструменты для ведения активной работы. Все — точка. Остальное — фикция. Бумажные солдаты. Вымысел. Иллюзия, которая кому-то приносит дивиденды.
Какие «аналитики» (не имеющие доступа к реальной информации и воспроизводящие только эмоциональные мифы)? Какие «предприниматели», боящиеся шума ветра? Глобальный вывод очевиден: необходимо финансирование только полноценных политических программ. Психологическая работа с лидерами оппозиции (их нужно избавить от роли просителей, и вернуть уверенность в себе). Системная работа над продвижением имиджей альтернативных лидеров Беларуси в общественных мнениях европейских стран. Изменение модели поведения «управляющих менеджеров». Аудит работы этих менеджеров. Отказ от концепции «виртуального третьего сектора»…
PS.Конкретные программы «белорусских филиалов» и конкретные фамилии «управляющих менеджеров» возможно будут более детально проанализированы в одном из последующих текстов.
Обсудить новость на Форуме