12:30 22.06.2012 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Польских офицеров могли расстрелять в урочище Благовщина под Минском и «прикрыть» свалкой
Российская исследовательница Наталья Лебедева обнаружила список из 1996 фамилий поляков, расстрелянных в Беларуси в 1940 году. При этом еще недавно белорусские власти утверждали, что никакого "белорусского катынского списка" нет и быть не может.
Подлинные ли документы обнаружила профессор Лебедева? Сколько всего фамилий было в белорусском катынском списке? Что в этой ситуации должны сделать власти Беларуси и Польши? Об этом корреспондент UDF.BY побеседовал с белорусским историком Игорем Кузнецовым, который считает обнаружение списка очень важным событием.
– Обнаруженный документ называют "белорусским катынским списком". Почему катынский, если расстреляны польские офицеры были на территории Беларуси?
– "Катынское преступление" и "катынские списки" – это собирательные термины, которые означают расстрел в апреле-мае 1940 года почти 22 тысяч польских граждан, содержащихся в лагерях и тюрьмах НКВД СССР. Эти 22 тысячи включают 4421 польского офицера и полицейского, которые содержались в Козельском лагере, а затем были расстреляны в Катыни под Смоленском, 6311 человек, которые содержались в Осташковском лагере и расстреляны в Медном под Тверью, 3820 человек находились в Старобельском лагере и расстреляны под Харьковом. Еще 7305 человек расстреляны в тюрьмах Западной Украины и Западной Беларуси.
Поэтому понятие "катынский список" – общее, а термин "белорусский катынский список" подчеркивает, что поляки были расстреляны на территории Беларуси.
– Можно ли быть уверенными в подлинности документа, который Наталья Лебедева предоставила Польше? Ведь, по заявлениям белорусских властей, на территории нашей страны не расстреляно ни одного поляка…
– В 2010 году мы делали для "Белсата" фильм "Катынь праз 70 год", и Наталья Лебедева принимала в нем участие как российский эксперт. Тогда она сказала, что, по всей видимости, список нужно искать в архивных документах 15 бригады конвойных войск НКВД. Штаб бригады дислоцировался в Смоленске, а сама бригада находилась на территории Беларуси, осуществляла этапирование заключенных, и в том числе в апреле-июне 1940 года. Спустя почти 2 года Лебедева именно там нашла этот список на 1996 фамилий.
До этого мы имели сведения о двух документах, подтверждающих существование списка. Первый – приказ наркома НКВД Берии от марта 1940 года, который назывался "О разгрузке тюрем Западной Украины и Западной Беларуси". Там было приказано этапировать из Гродно, Бреста, Барановичей, Вилейки, Пинска в Минск три тысячи офицеров польской армии. И второй документ, который у нас был в распоряжении – это докладная записка на имя наркома путей сообщения Кагановича, с его резолюцией о выделении соответствующего железнодорожного состава для этого этапирования.
Мы имели два документа, и эту цифру – три тысячи офицеров. И сейчас можем сказать, что чуть больше половины фамилий из списка в 3870 человек, расстрелянных на территории Беларуси, уже обнаружены.
– Как получается цифра в 3780 фамилий?
– 5 марта 1940 года было принято решение Политбюро, в котором указано, что расстрелу подлежит 14700 военнопленных, находящихся в лагерях. Там было указано: расстрелу подлежит 11 тысяч человек, находящихся в тюрьмах Западной Украины и Западной Беларуси. Притом, приказано рассмотрение дел по данным лицам провести без вызова арестованных, без предъявления обвинений и безо всяких следственных действий – внесудебное рассмотрение по спискам, заочно. Документы на арестованных, содержащихся в этих тюрьмах, представляет НКВД УССР и НКВД БССР. Это говорит о том, что списки создавались вовсе не в Москве, а НКВД БССР в частности. Поэтому нельзя отрицать то, что документы есть. Можно было говорить о том, что они были уничтожены: или в 41-м году, когда немцы должны были взять Минск, или в последующие годы, или они были переданы в Москву… Здесь уже можно дискутировать. Но то, что такие списки составлял именно НКВД БССР – это однозначно.
Следующая цифра, которую мы имеем – это докладная записка председателя КГБ Шелепина на имя Хрущева в апреле 1959 года, в которой указано, что в тюрьмах Западной Украины и Западной Беларуси было расстреляно 7305 человек. Как образовался белорусский список? В 1994 году Служба безопасности Украины передала польской стороне список на 3435 человек. Если мы от 7305 человек отнимем украинский список, остается 3870 фамилий, которые должны быть в белорусском списке. Из этих 3870 фамилий Лебедева передала польской стороне 1996 фамилий, то есть чуть больше половины. Думаю, в ближайшее время она выявит и другие списки, если они еще не были до этого изъяты и уничтожены.
В архиве ФСБ, по всей видимости, сохранились справки, составленные НКВД Украины и Беларуси по этому расстрелу. Но даже если предположить, что они по какой-то причине не сохранились, то даже наличие самих списков этапирования с пунктом назначения Минск означает только одно – все они подлежали стопроцентному расстрелу.
Даже если мы не найдем больше никаких документов, а только эти поименные списки, останется их только проверить. Статистика НКВД была далеко не точной, может получиться так, что одна фамилия находится и в украинском списке, и в белорусском. Но даже если мы найдем, скажем, десять или сто фамилий, которые оказались в Катыни или еще где-то, то это никак не меняет ситуацию. 90 или 95% было расстреляно не просто на территории Беларуси, а именно в районе Минска. Из Минска больше никуда не этапировали. Операция проводилась в сжатые сроки: надо было вывезти, расстрелять, принять следующий этап. И уже куда-то отправлять из Минска?.. Только в окрестностях могло быть.
– Где, по мнению исследователей, захоронены расстрелянные поляки? В Куропатах?
– Могут быть те же Куропаты, район Масюковщины. Но я больше всего склоняюсь к тому, что основная часть офицеров польской армии была расстреляна в урочище Благовщина, где затем с осени 1941 года был немецкий лагерь смерти Тростенец. Именно на этом месте в 1956 году была заложена самая крупная городская свалка, которая по сегодняшний день красуется там. Но в Минске столько было мест расстрелов советских граждан, что на каждом ставить свалку или гараж смысла не было. Наверное, этому объекту придавалось особое значение, чтобы не произошла расконспирация. Других объяснений у меня нет, почему именно на этом месте, тем более, на охраняемой территории, которая относилась к мемориальному комплексу, создана городская свалка.
– Как Вы считаете, среди расстрелянных офицеров польской армии могли быть белорусы?
– Я уже делал анализ по Катыни, где было расстреляно 4421 человек, и из них, по крайней мере, 1640 фамилий уроженцев Беларуси. Они в основном поляки по национальности, хотя там и белорусы есть. Мы знаем прекрасно, что многие белорусы, которые проживали в Западной Беларуси с момента Рижского договора 1921 года до 1939 года, писали в графе "национальность" поляк. Поэтому даже если записан поляком, то это не означает, что он этнический поляк. Я так предполагаю, что если даже брать этот минимальный список расстрелянных в 3870 фамилий, то не менее половины среди них будут поляки, имеющие непосредственное отношение к территории Западной Беларуси.
– Получается, для Беларуси эти катынские списки также имеют большое значение. Но в декабре прошлого года президент Александр Лукашенко заявил, что "ни одного поляка на территории Беларуси не было уничтожено или расстреляно, у нас были только пересылочные пункты".
– Полученная информация полностью опровергает заявления, что ни одного поляка не было расстреляно в Беларуси.
Второе заявление было сделано 25 мая 2012 года директором департамента по архивам и делопроизводству Министерства юстиции Беларуси Владимиром Адамушко. Он сказал БЕЛТА, что украинский и российский катынские списки были потому, что места уничтожения польских офицеров как раз и находились на территориях России и Украины. Он подчеркнул, что "подобного белорусского списка нет в природе и быть его не может".
А ведь Адамушко является исследователем истории сталинских репрессий. И это не заявление какого-то дилетанта, который не понимает. В любом цивилизованном государстве чиновник должен сразу уйти в отставку после такого заявления и его опровержения документами.
– Что в этой ситуации могут и должны, на ваш взгляд, сделать белорусские власти?
Белорусские власти заявили, что белорусского списка нет и быть не может. И они будут ссылаться на то, что этих документов у нас не сохранилось. Но то, что они есть в Москве, уже подтвердилось наличием документов в Российском государственном архиве. Второй источник информации, где они точно есть в полном объеме – архив ФСБ России. Если есть доброе желание белорусских властей, то они должны на высоком государственном уровне обратиться в Россию – на имя директора ФСБ или президента Российской Федерации, чтобы были переданы все материалы, связанные с этим расстрелом.
Но и власти Польши могут теперь сформулировать запрос таким образом: у нас имеется 1996 фамилий людей, которые были этапированы в Минск, просим сообщить о судьбе каждого из них. Если расстреляны – то расстреляны. Если они были отправлены в другие лагеря – в какие лагеря? То есть поставить вопрос не в плоскости расстрела, потому что скажут, что нет документов по расстрелу, а в плоскость последнего следа – 1940 год, пункт назначения Минск.
Думаю, теперь это уже новый этап более детального изучения проблемы.
Обсудить новость на Форуме