15:02 21.01.2012 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"

Погоняйло: Франция побоялась пойти на обострение отношений с Беларусью

Невъездной в ЕС министр МВД Беларуси Анатолий Кулешов смог не только посетить Францию по приглашению Интерпола, но и беспрепятственно покинуть эту страну, несмотря на поданный против него французским адвокатом Уильямом Бурдоном иск по подозрению в применении пыток в Беларуси.

Как такое оказалось возможным? Прокомментировать неуловимость министра, дыры в визовых санкциях и молчание французских властей корреспондент UDF.BY попросил правозащитника РООО "Белорусский Хельсинский комитет" Гарри Погоняйло.

– Как вы считаете, насколько вообще возможно было привлечь Кулешова к ответственности по тому иску, а тем более взять под стражу?

– Речь идет об универсальной уголовной юрисдикции, которой обладают многие страны, в т. ч. и Франция, и Беларусь. Эта процедура связана с привлечением к уголовной ответственности за международные преступления, и это было вполне возможно, если бы имелись достаточные доказательства о причастности Кулешова к пыткам.

Однако Кулешов на территории Франции находился по приглашению Интерпола. И, стало быть, на него в данном случае распространялся дипломатический иммунитет. Посредством этой процедуры можно было преодолеть и дипломатический иммунитет, такое случается: именно по такого рода делам могут быть задержаны чиновники высокого ранга – но только когда обвинение располагает достаточными доказательствами. Поэтому с вескими доказательствами – вполне возможно. Без таких доказательств – невозможно.

– Случались ли подобные прецеденты?

– С чиновниками Беларуси – не было. А вот в отношении других практика богата примерами: и во Франции, и в Германии, и в Великобритании такие процессы проходили над бывшими диктаторами, признанными виновными в похищениях, казнях, геноциде, массовых растрелах и пр. Вспомните Югославию.

Недавно предполагался арест Каддафи именно в рамках этого международного обязательства, но там его казнил собственный народ, и он не смог предстать перед судом. Если он был бы жив – его могли бы там арестовать, задержать, и в одной из стран, где эти дела были возбуждены, его можно было бы привлечь к ответственности.

Специфика универсально-уголовной юрисдикции как раз в том, что любая из стран, ведущая борьбу в соответствии с международными конвенциями против пыток, например, имеет право возбуждать дела и задерживать преступников, если они оказались на их территории. А также может выдавать международные ордеры на арест, и тогда преступников могут задержать в другой стране, чтобы передать правосудию государства, возбудившего дело. Так если на территории Беларуси оказываются международные преступники, то наша генеральная прокуратура может возбудить такое дело: привлечь к ответственности не гражданина Беларуси за преступления, совершенные не на территории Беларуси. Аналогично и во Франции.

Поэтому в отношении Кулешова действительно могли проводиться такие процессы. Правда, это стало бы первым белорусским прецедентом. Хотя мы и давно изучаем эти возможности, и не только в отношении Кулешова, но также по известным делам о похищении людей в Беларуси. Эти подозреваемые могут быть привлечены к уголовной ответственности в странах Запада, где существуют законы и процедуры универсальной уголовной юрисдикции.

– Единственный ли это путь привлечения к уголовной ответственности на международном уровне?

– Нет, но в данном случае подошел бы только этот. Всего же их три.

Первый – уголовный суд в Гааге, созданный по решению ООН. Под юрисдикцию этого суда попадают те подозреваемые, в отношении которых существует решение Совета Безопасности ООН. Например, по решению Совбеза были созданы суды по Руанде, по Югославии, а сейчас принимается решение по Судану.

Второй – Международный уголовный суд, учрежденный на основе Римского статута. Он включает уже более 60 государств-участников, но Беларусь не подписала Римский статут, поэтому данный суд не обладает юрисдикцией по отношению к нашим гражданам.

Наконец, третий – универсальная уголовная юрисдикция, которая задействуется каждым национальным государством, указавшим в своих уголовных законах борьбу с международными преступлениями. Здесь действуют уже национальные суды и структуры, которые осуществляют правосудие внутренним законодательством. Но в отношении не граждан данной страны, в отношении не преступлений, которые совершались на территории данной страны – а лишь по тем основаниям, которые непосредственно указаны в законе. На территории этой страны может оказаться жертва преступления и просить о правосудии, может находиться и сам преступник – и в таком случае могут возбуждаться дела в национальных судах.

– Почему инициаторы иска против Кулешова не получили никакого ответа ни от Интерпола, ни от Министерства юстиции Франции, ни от прокуратуры Парижа?

– Потому что он был там с дипломатическим паспортом. Нужна политическая воля государства и особые обстоятельства для задержания. Это же не рядовой гражданин: это министр внутренних дел другой суверенной державы – и это серьезный международный скандал. Стоило ли Франции идти на такое обострение отношений с Беларусью? Вряд ли. Отсюда и тишина в кабинетах.

– Т. е. фактора два: это бюрократические препоны и боязнь международного конфликта?

– Да, необходимы очень серьезные доказательства и очень серьезное преступление для задержания высокопоставленного чиновника в другом государстве, чтобы подвергнуть его юрисдикции своих национальных судов.

И тяжело преодолеть дипломатический иммунитет этого человека, потому что он был приглашен во Францию международными структурами. Вот если бы Кулешов приехал прокатиться на горных лыжах и посмотреть на Париж с Эйфелевой башни – да, может быть, его бы арестовали. Но он приехал во Францию не как частное лицо, а как чиновник высокого государственного ранга для выполнения государственных функций. В межгосударственной – не национальной, а наднациональной – организации Интерпол, которая имеет большее отношение ко Франции по сравнению с другими странами-членами лишь тем, что в Лионе находится ее штаб-квартира. А экстерриториальность и защита таких чиновников обусловлены международными договорами, и в частности – Венской конвенцией. Которая определяет порядок и гарантии дипломатического иммунитета для чиновников, действующих в рамках международных договоров и институтов, которые располагаются на территории отдельных государств.

Таким образом, пока французский адвокат Уильям Бурдон, подававший иск от имени организации Free Belarus Now сожалеет о колебаниях парижского суда, скепсис родственников политзаключенных оправдался, и действительно прав оказался Александр Григорьевич: "у европейских политиков нет яиц".

Источник: Объединенная Гражданская Партия

  Обсудить новость на Форуме