14:00 18.08.2009 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Осужденный объявил бессрочную голодовку
Осужденный Николай Костышев объявил бессрочную голодовку в Исправительной колонии общего и усиленного режимов № 3 Витебской области.
Как сообщили Оргкомитету по созданию Белорусского Комитета в защиту прав заключенных «Над барьером» родственники Николая Костышева, 16 августа 2009 года на свидании с супругой Николай сообщил, что намерен начать бессрочную голодовку с 17 августа 2009 года.
По его словам, многочисленные надзорные жалобы не принесли ожидаемого результата – Николай Костышев требовал полного оправдания, но по-прежнему находится в заключении.
В 2008 году приговор в отношении Николая Костышева был отменен, и дело было направлено на новое рассмотрение. Суд Оршанского района и г.Орша оставил обвинительную часть приговора без изменений, но уменьшил срок наказания на 2 года, назначив 9 лет лишения свободы, вместо прежних 11.
Николай Костышев считает себя полностью невиновным. В его надзорных жалобах приведен ряд фактов, доказывающих его невиновность, в том числе и показания свидетеля Козлова В.С., который признался в том, что сознательно оговорил Костышева, с целью получения путем вымогательства суммы в размере 10.000 USD.
Ниже мы приводим текст заявления Костышева, переданное оргкомитету 16 августа, за день до начала голодовки.
****
Сделать настоящий анализ ситуации, сложившейся в системе правоохранительных органов и судах Республики Беларусь, вызвало у меня ощущение полной безысходности, отчаяния и понимания невозможности добиться правосудия.
Я, Костышев Николай Алексеевич, ранее не судимый гражданин Российской Федерации, 6 июня 2006 года приговором Оршанского района и г. Орша был заочно осужден по ст. 286, 207 ч. 3, 378, 380 ч. 2 УК РБ и был приговорен к 12 годам лишения свободы, за преступления, которые не совершал.
Впоследствии, после трех официально объявленных голодовок протеста, приговор был отменен и мне пришлось перенести издевательства нового, уже в моем присутствии, суда – фарса, коим срок был снижен до 9-ти лет лишения свободы.
Вину я не признал и не признаю. Даже краткое изложение всего произошедшего со мной, у любого нормального человека вызывает ощущение абсурдности, дикости и ненормальной ситуации.
Нет необходимости детально останавливаться на моем деле, это – частность, а равно и желание избежать обвинения в субъективности и предвзятости. При такой катастрофической массовости беззаконных действий, нарушений и явных фальсификаций, мое дело – песчинка в море. Не опираясь на собственное уголовное дело, я буду оперировать только собранными фактами, которые не сложно проверить логикой.
Уже более двух лет я нахожусь в заключении. За этот период побывал в нескольких колониях и СИЗО, встретив на своем пути сотни подставленных и уже осужденных, и это были не только так сказать «прожженные» ЗАКЛЮЧЕННЫЕ, но и бывшие сотрудники правоохранительных органов, адвокаты, судьи, предприниматели, административные работники различных рангов, званий и должностей, которых система, пережевав, выплюнула. Так что в своих исследованиях я получал и перерабатывал данные не только из приговоров и задушевных бесед, но и из «бывших официальных» источников.
По общему мнению за последние несколько лет, массовым явлением стали приговоры, вынесенные не просто с игнорированием норм уголовно-процессуального закона, но и противоречащие обычной человеческой логике, здравому смыслу. Масса людей, находящихся в местах лишения свободы, не представляют никакой опасности для общества, квалификация содеянного ими явно необоснованно завышена или же они осуждены не на основании убедительных доказательств, т.е. сомнительных предположениях, иногда полностью лживых.
Для того, чтобы понять, почему это происходит, следует отследить всю цепочку с момента возбуждения уголовного дела до вынесения приговора и его обжалования.
Многие люди, далекие от правоохранительной практики, уверены, что силовым структурам доводятся какие-то планы, и этому заблуждению не один десяток лет. Почему это заблуждение так долго будоражит умы? Да потому что плана нет, как такового, но есть другая система – показатели. И не приведи Господь, если за отчетный период, по сравнению с прошлым годом, раскрыто или выявлено меньше преступлений, меньше уголовных дел направлено в суд, если конечно умеренные показатели не согласованы в МВД. Вот таким образом и рождаются на свет дела, которые порой и у самих следователей вызывают глубокую тоску.
Если кто-то захочет опровергнуть написанное мной и доказать обратное в пользу изначально порочной практики оценки работы правоохранительных органов Республики Беларусь по количественному признаку, то это очень легко сделать. Достаточно истребовать статистические данные о том, в какие декады отчетного периода в 2008 году возбуждалась основная масса уголовных дел, по так сказать «модным» правонарушениям, таким, как взяточничество, должностные преступления, преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, и прочие. А также посмотреть, когда направлялась в суд основная масса уголовных дел по всем видам преступлений. Картинка сложится, и все станет ясно.
Далее необходимо отметить, что когда подозреваемое лицо известно, оперативные службы, стремятся возбудить уголовное дело по максимально тяжкой части статьи. Не мудрено, ведь показатели по борьбе с тяжкими и особо тяжкими преступлениями действуют и санкции такие, что любой прокурор арестует подозреваемого без лишних и неудобных вопросов о доказательствах, ведь прокурор так же остерегается быть обвиненным в коррупции.
Страх и круговая порука делают свое дело и в этом вопросе — следователи совместно с оперативными сотрудниками находят полное взаимопонимание — лучше «перебдить», чем недобдить»… Дело в том, что еще со времен Советского Союза суд мог самостоятельно переквалифицировать действия подсудимого в сторону смягчения. Но, если в действиях обвиняемого усматривалось более тяжкое преступление, чем определенное следователем, дело однозначно направлялось на доследование. А для любого следователя это если не приговор в отношении его самого, то что-то очень близкое к этому. С 2000 года института доследования в Республике Беларусь просто нет, но принцип остался прежний — предъявляй обвинение по изначально тяжкой статье Уголовного Кодекса, даже если оно более чем сомнительно и смехотворно, а суд лишнее сам отбросит. Но отбрасывает ли?..
Желающим проверить укажу путь — достаточно выяснить по сколькимрассмотренным в 2008 году уголовным делам судами Республики изменялась квалификация в сторону смягчения или из обвинения исключались какие-то статьи. Если хотя бы по четверти из всех рассмотренных дел, то очевиден вывод — «правосудие» носит явно выраженный обвинительный характер. При всем этом в суды направляется масса дел, так сказать одноэпизодных, с простым составом (неквалифицированные кражи, грабежи, мелкие хищения, уклонение от уплаты алиментов) по которым уж очень сложно что-то «накрутить».
Хочется привести пару примеров, ярко характеризующих, каким образом зачастую достигается выполнение показателей. За каждым примером стоит конкретный человек, с которым сводила судьба в той или иной колонии:
— В глухую белорусскую деревеньку, за вожделенным наркосодержащим — растением мак, приехали молодые ребята, в поисках желаемого обратились к жителям деревни, но почувствовав неладное местные жители «на контакт» не шли. Лишь один, 54-летний мужчина, потерявший бдительность, в следствии изрядного подпития, рассказал молодым людям, что дальше по улице стоит сгоревший дом, возле которого и растет искомый ими, бесхозный мак-«самосев». По их просьбе мужчина показал этот дом и помог, опять-таки по настойчивой просьбе, сорвать 3-4 головки мака, к удивлению мужчины парни всучили ему десять долларов, хотя он и не просил. Удивлялся мужчина целых десять минут, до тех пор пока подъезжала вторая машина и на его руках щелкнули наручники. Результат — пять лет лишения свободы «сбытчику наркотиков».
Сколько таких престарелых «сбытчиков наркотиков» из сельской местности отбывает наказание? Только мне удалось встретить полтора десятка и все случаи практически идентичные. У носящих погоны «бойцов правосудия» схема отработана и не дает сбоев.
— Врач терапевт (60-и лет), работавший в медицинском учреждении одного из районных центров Республики Беларусь получил от «благодарного пациента» две бутылки коньяка (блестяще проведенный оперативный эксперимент, то есть, фактически — провокация и подталкивание к совершению правонарушения). Но следователям и оперативным сотрудникам это правонарушение, по статье 430 УК, часть 1 (получение взятки) показалось «мелкой рыбешкой» и не очень серьезный показатель, в ходе следствия, грамотных допросов «потерпевшего» — взяткодателя (провокатора) рождается часть 2-я статьи 430 УК — вымогательство взятки. Интеллигентныйврач старой закалки, до этого момента с незапятнанной репутацией, вымогает две бутылки коньяка?! Не правда ли, сюрреалистическая картина… Не торопитесь смеяться, в итоге человек получил 6 лет лишения свободы. Несчастный человек плачет над письмами от своей внучки, да он и от коньяка не смог отказаться именно в силу интеллигентности и мягкости характера.
По количеству подобных «взяточников» у меня сложилось представление, что в Беларуси сейчас так модно провожать на пенсию — чтобы не засиживались и освобождали место детишкам или племянникам тех, кого-надо и кому-положено.
Аналогичные примеры работы «боевиков» от «правосудия», можно приводить сотнями.
В одном из своих интервью бывший министр МВД В. Наумов заявил, что «за пачку печенья у нас никто не сидит…» Все правильно, сидят престарелые «взяточники», «сбытчики наркотиков», а так же «убийцы», «бандиты» и тысячи многих других лже-преступников. Ну а то, что обвинения предъявленные им, противоречат здравому смыслу, это — несущественно для работников и руководителей системы «правосудия».
Я не веду речь о том, что в Республике, в местах лишения свободы, содержатся одни лишь невиновные или незаконно осужденные, вовсе нет, многих отсюда вообще никогда выпускать нельзя. Речь о другом — достигло критического уровня количество осужденных, не признанных бы виновными, на основании имеющихся в их уголовных делах доказательств, ни в одной другой стране мира, с минимально цивилизованным правосудием.
Может последовать возражение, что в отношении всех осужденных имеются приговоры, вступившие в законную силу, в ходе суда их вина полностью доказана. Ну что же, давайте попытаемся разобраться, каким образом происходит рассмотрение уголовных дел в судах Республики.
Комментируя работу судов по итогам 2008 года, председатель Верховного суда В. Сукало сетовал на низкое качество предварительного расследования по уголовным делам, направляемым в суды. Если же проанализировать выступления руководителей Верховного суда за последние пять лет, то станет видно, что серьезные претензии к качеству предварительного расследования предъявляются из года в год. А что такое качество расследования — это доказательная база, юридически обоснованное обвинение, соблюдение норм УПК РБ. Что же делают белорусские суды при расследовании «некачественных» уголовных дел, где доказательства сомнительны, квалификация явно «натянута», а про УПК лучше и не вспоминать, ибо тошно становится от количества нарушений? Суды такие дела «вытягивают», вместо того чтобы оставаться беспристрастными при их рассмотрении, и объективными, как тому и положено бы быть по закону.
Итак, тут мы подходим к очень важному моменту нашего «расследования». Если из года в год предъявляются претензии к качеству расследования уголовных дел, то как на это должен отреагировать действительно беспристрастный и справедливый суд? Правильно — увеличивается количество оправдательных, переквалифицированных приговоров и частных определений. Но этого не происходит и вывод напрашивается сам собой — белорусские судыявляются органом дающим сроки, прикрывающим нарушения и недочеты органов предварительного расследования. Получается, что у белорусской Фемиды весов в руке просто нет, но зато есть меч-кладенец и наушники на голове в которых она слышит указания о том, как и кого наказывать.
Доказать это очень просто — достаточно проанализировать статистику:
— по скольким делам в 2008 году квалификация изменялась в сторону смягчения или из обвинения исключались статьи УК, и по скольким из них выносились частные определения в адрес органа предварительно расследования за неквалифицированную юридическую оценку действий обвиняемого?
— насколько изменилось количество оправдательных приговоров с 2000 по 2008 годы и изменилось ли?
И если при крайне низком качестве следствия оправдательные приговоры на протяжении хотя бы пяти последних лет остаются на неизменном уровне 1% (в странах с многовековыми судебными традициями, этот показатель достигает 10-15%), а количество частных определений ничтожно мало, вывод однозначный — суд в Республике Беларусь превратился в подотдел прокуратуры и не соответствует реальному правосудию, а лишь только исполняет функции силовых ведомств. Приведу очень характерный пример, имевший место в одной из колоний. Рассматривая дело осужденного, предоставленное на замену наказания более мягким, не связанным с лишением свободы, судья, переговорив с присутствующим прокурором, заявила, что сможет принять решение только после того, как позвонит в вышестоящую прокуратуру и посоветуется! Заметьте — не в областной суд, не в Верховный, а в прокуратуру. О какой независимости суда можно говорить. Да и не нужны вовсе при таком суде прокуроры поддерживающие обвинение. Большинство судей так лихо исполняют роль прокурора обвинения, что о беспристрастности и объективности рассмотрения уголовных дел даже упоминать как-то неприлично.
Опять моим скорбным выводам и доводам могут последовать возражения, мол в суде не может быть обвинительного уклона, так как приговор выносится на основании показаний потерпевших и свидетелей, данных в суде публично, эти показания заносятся в протокол судебного заседания, примерно такой же важный документ как и протоколы допросов. И здесь существует проблема, ибо с протоколомсудебного заседания подсудимый практически в ста процентах случаев знакомится (если знакомится) только после вынесения приговора. И зачастую с изумлением обнаруживает, что показания допрошенных судом лиц записаны в протоколе с точностью до наоборот, имеются дописки кардинально меняющие смысл сказанного свидетелями, а что-то вообще не отражено. Естественно и неоспоримо, что все это делается для придания более убедительного содержания предъявленным обвинениям. Ознакомившись с протоколом суда, подсудимый или его адвокат, подает замечания на протокол. Кому же? Судье, который этот протокол и сфабриковал. Закономне предусмотрено обжалование решения судьи, отклонившего замечания на протокол суда. Что же происходит далее? А далее, при попытке осужденного добиться справедливости, все вышестоящие судебные и прокурорские инстанции рассматривают жалобы на приговор основываясь на все том же, сфабрикованном, протоколе судебного заседания. Все, порочный круг замкнулся…
Пусть кто угодно выпучивает глаза от негодования, но я ничего не выдумываю, достаточно только обратиться к цифрам и желающие провести официально расследование легко получат данные о том, сколько же в 2008-м году принесено замечаний на протоколы судебных заседаний и сколько из них удовлетворено. И этот негодующий будет выпучивать глаза уже по другому поводу.
Мне конечно далековато до официальных данных, но из болеечем трехсот опрошенных мной осужденных, примерно восемьдесят процентов имели разного рода претензии к протоколу суда, из них чуть более семидесяти процентов отправляли замечания на протокол суда, которые удовлетворены не были.
Если предположить, что все эти люди наговаривают на «честных» и «беспристрастных» судей, то получается, что в Республике Беларусь масса «непорядочных» осужденных. Пусть будет так. Но куда вы денете адвокатов, или они тоже наговаривают на судей; необоснованно обвиняя последних в фальсификации материалов уголовных дел (будем называть вещи своими именами? А может быть дело совсем не в осужденных и их адвокатах? Кто и каким образом проверяет направляемые замечания? Как показывает практика — единолично лицо, которое и обвиняют в учинении неправильных записей. Лично у меня ничего другого, кроме грустного смеха, это вызвать не может. И ссылка на то, что протокол ведет секретарь судебного заседания, так же смехотворна, ибо ведет она это под чутким и пристальным руководством судьи.
Свидетельством «объективности» суда может служить и анализ содержания кассационных и надзорных жалоб. Если вина человека неопровержимо доказана и дело в суде рассмотрено юридически безупречно то, как правило, обвиняемый не будет обжаловать квалификацию своего деяния и единственно на что он может жаловаться в этом случае — на слишком строгое наказание. Сколькоже жалоб в 2008 году подано на квалификацию, а сколько на суровость наказания? Если большая часть кассационных и надзорных жалоб именно на квалификацию и нарушение УПК, то это красноречиво говорит о многом. Так же в дополнение предлагаю проанализировать приговоры лиц, не признавших свою вину или признавших частично. Почему это количество увеличивается из года в год? В чем причина? А все в том же…
Часто можно услышать из пламенных речей руководителей силовых структур, Что в Республике Беларусь действует многоступенчатая система контроля, кассационные и надзорные инстанции судов и прокуратуры тщательно рассматривают жалобы вынесенные приговоры. Хочется верить, но как тогда объяснить случаи, когда люди проходят все судебно-прокурорские инстанции и везде все признается законным и обоснованным.А когда в дело вмешиваются СМИ (например «СБ» или «Республика» и дело может быть предано огласке, то есть вынесено на суд общественности, волшебным образом появляются оправдательные приговоры, смягчающие квалификации и тому подобное. А до вмешательства прессы никто не видел, или не хотел видеть, что человек осужден не законно.
Вот и сетует господин Сукало, в одном из своих интервью, на несознательных граждан, которые вместо того, что бы безропотно получать отписки из судебных инстанций, жалуется в газеты жалуются в газеты и общественные организации. Ему вторит и господин Василевич, упрекающий граждан в злоупотреблении своим правом подавать жалобы. Но неужели эти «господа» не понимают, что действительно обоснованный, вынесенный при строгом соблюдении всех норм ERG? Приговор суда не будет оспариваться нормальным, вменяемым гражданином, его родственниками и адвокатом. Такой приговор не могут и не будут обжаловать во всевозможных инстанциях, общественных организациях и СМИ. Отдельные патологические исключения во внимание можно не принимать. А раз председатель Верховного Судаи Генеральный Прокурор сами обозначают эту проблему, значит речь идет о массовом явлении в масштабах Республики, что подразумевает под собой только 2 варианта: либо какая-то часть населения Республики Беларусь, столкнувшись в правосудием, стала вдруг неадекватной; либо с самим правосудием что-то не то и как-то не так. Не стоит и гадать на кофейной гуще, ибо все очевидно – правосудия нет, оно умерло и смердит.
Конечно трудно спорить с призывом подавать жалобы на судебные решения туда, где их и положено рассматривать. Вот только очень смущает практика дачи ответов на эти жалобы, во всяком случае лицам, находящимся в местах лишения свободы. Известно ли Председателю Верховного Суда и Генеральному прокурору,что ответы на кассационные, надзорые и иные жалобы, их подчиненные направляют в колонии и СИЗО не для вручения, а для ознакомления! То есть в колонии человека вызывают в спецчасть и как максимум дадут переписать. А в СИЗО и переписать не дадут (зачастую и прочитать) – через дверь объявили, что приговор оставлен без изменения, получили подпись и кормушка захлопывается. Может быть господа Сукало и Василевич знают о том, как можно обжаловать юридически значимый документ, не имея его на руках? Или из УПК уже удалена норма, обязывающая вручать обвиняемому (подсудимому, осужденному) копии документов, затрагивающих его права и законные интересы?
В том-то и дело, что этих могущественных господ не волнует, мало того – они не хотят, что бы граждане защищали свои интересы и свободы. Тут и рождаются внегласные правила для работников колоний и СИЗО – на руки не выдовать. Пусть эти вельможные, могущественные господа поручат поднять в своих ведомствах копии сопроводительных документов к ответам на жалобы, направленные в колонии и СИЗО за 2008 год. Сколько из них предназначены для вручения осужденному, то есть дают реальную возможность их обжаловать, а сколько «для объявления» то есть максимально усложняют эту задачу? Абсолютно уверен, что цифры покажутся очень интересными.
О качестве самих ответов и говорить как-то неприлично, мной лично прочитано около сотни, переписанных другими осужденными, и у меня сложилось впечатление, что составители копирочных ответов, с уголовными делами не знакомились вовсе, ни в чем не разбирались и возможно даже самой жалобы не читали, даже бегло. Под одним из таких ответов от «многоступенчатой системы контроля», я грустно смеялся два дня. Осужденный по статье 209 (мошенничество) получил в ответе на свою жалобу о том, что за убийство и изнасилование он осужден правильно и квалификация определена верно. Значит так работает эта хвалебная многоступенчатая система контроля? Если бы этот анекдотичный случай был единственным, то можно закрыть на него глаза, но, к сожалению, — это далеко не единичное явление. Массовость абсурдностей поражает любое воображение.
Еще раз хочу подчеркнуть, что я веду речь о том, чтобы распахнуть ворота колоний и выпустить всех содержащихся здесь. Уголовные дела многих не представляют никакой сложности в расследовании и при судебном разбирательстве, доказательства по ним очевидны, а виновность лиц, совершивших преступление, несомненна и подтверждена самими преступниками. Речь о другом. Судьи всех уровней, при рассмотрении дел любой категории, действуют так, словно они состоят в штате МВД или прокуратуры. Судьи всячески стремятся исправить какие-то ошибки или недоработку следствия, принимают лишь доказательства обвинения, игнорируя доводы защиты, стараются «вытянуть» любые, даже самые абсурдные и нелепые обвинения. И в этом случае у человека невиновного или квалификация действий которого необоснованно завышена, не остается ни единого шанса. Он вынужден обращаться куда угодно, аппелируя к здравому смыслу, который не может найти в судебных инстанциях, коего там заведомо нет.
В рамках созданной системы правового беспредела, судьи и не могут действовать по-другому. Во главу угла поставлены не интересы народа, то есть — обеспечение реального правопорядка и соблюдение законности, а заинтересованность высших чиновников в благополучных отчетах перед главой государства. По всему получается, что им — руководителям силовых ведомств, а не Президенту, подчиняются судьи.
Президент Лукашенко требует бороться с преступностью и выступает за здоровый образ жизни народа. Что ж — благое желание, но с чем же реально изволят бороться МВД, прокуратура и судьи? На волне борьбы они создалигосударство в государстве — замкнутую корпоративную систему, которая почему-то называется «правоохранительной», хотя более подойдет «рабовладельческой». На средства налогоплательщиков, то есть народные деньги, эта система живет и действует по своим, известным только ей, законам. Никто вне этой триединой системы, да и большинство внутри, не могут понять ее интересов, ее внутренние законы непостижимы не только для окружающего мира, но и для отдельных ее членов.
Непомерные искиназначаемые судом — абсолютно эфемерные и взятые с «потолка». Коммерческие амнистии, то есть — выплати иск и с пустым карманом, но не обязательно с чистой совестью, иди на свободу, буквально — вымогательство в особо крупном размере и массовом количестве на государственном уровне. Из всего это можно бы сделать вывод, что система выбивает из народа средства в бюджет и именно для этого делает рабами тысячи человек. Но на самом деле триединый монстр не заинтересован в реальном получении денежных средств, ибо эти деньги невозможно выплатить даже при всем желании многих осужденных. Возьму для примера случай одного горе-рыбака, который был пойман при ловле рыбы удочкой без официального разрешения. Всего он выловил пятьдесят килограмм различной рыбы и судья назначил ему к выплате иск в размере пятидесяти миллионов белорусских рублей. В этот иск входила стоимость пойманной рыбы, плюс стоимость возможного потомства за три года. И если бы я сам не видел этого человека и не читал приговор, то никогда бы не поверил, что такое может быть. Но подобное существует и это «нормальная» судебная практика. Зачем все это? А вот зачем — из года в год общая сумма исков назначаемых судами должна неуклонно увеличиваться, так как на это тоже есть показатели, о которых я говорил ранее.
Показатели, цифры, статистика, отчеты, доклады главе государства — система правоохранительных органов, как барыга-мошенник, продает сфабрикованные, иллюзорные показатели за реальные белорусские рубли налогоплательщиков. Этому деньгососущему вампиру все равно, что за каждым показателем, каждой цифрой стоят люди, со своей болью — живые люди.
Благодаря скрытым внутренним кровососущим диким законам этого триединого монстра в Республике Беларусь не осталось ни одного человека, ни одного поступка, помысла, действия или бездействия, до которого не могла бы дотянуться алчная, мохнатая рука карателя в форме правоохранителя.
Пусть МВД или Прокуратура озвучит действительную цифру — сколько всего в Республике ранее судимых, хотя бы с непогашенными судимостями, осужденных и отбывающих наказание. Такие цифры стыдливо умалчивают, потому что станет ясно, что не система существует для народа, а народ используется в качестве расходного материала ради собственного благополучия этой самой системы. Не будет мнимых «взяточников», «бандитов», «торговцев людьми» и прочих, так этот триединый монстр создаст другое «зло». Потому что им нужно что-то искоренять, на что-то сваливать свои ошибки и неудачи.
Президент постоянно подчеркивает, что в Белоруссии все ветви власти служат народу. В таком случае пусть сам народ, общество дают оценку работе силовых ведомств, посредством участия в судах присяжных заседателей. Такие суды созданы и успешно работают во всех без исключения странах – соседях Белоруссии. Почему же институт суда присяжных заседателей до сих пор не введен в Республике Беларусь? Кто и к кому тогда сможет аппелировать, если виновным признает сам народ, само общество? И кто может быть против суда присяжных? Только профессиональные преступники, нелюди и маньяки, которым не приходится расчитывать на снисхождение . Но руководители силовых ведомств и присяжных. В отличие от президента они категорически, до ужаса бояться, что оценку их работы станет давать народ. Они прекрасно понимают, что присяжные будут руководствоваться исключительно доказательствами, здравым смыслом и не будучи частью сложившейся порочной системы, могут серьезно отнестись даже к такому положению ERG? Как требование толковать все сомнения в пользу обвиняемого. Именно поэтомусиловики и судьи будут отчаянно, до последнего сопротивляться, ссылаясь на материальные, технические организационные и иные трудности. Но иного пути у Республики нет. Иначе благодаря триединому монстру очень скоро Беларусь разделится на тех, кто их сторожит и сажает. И не помогут никакие ежегодные лихорадочные изменения УК, разговоры о гуманизации законодательства.
Сколько можно кормить народ бутербродами лжи из дурно пахнущей коричневой субстанции. Пусть народ узнает правду, что в любом случае этот монстр посадит в тюрьмы столько — сколько нужно с единственной целью — поддержание имиджа борца за законность. Причем качество доказывания и вообще виновность посаженных — их не волнует.
А может просто, для собственного удобства, этим вельможным господам, взять и поделить области Республики по регионам (в зависимости от уровня «преступности») — на общий, усиленный, строгий и особый. Вот и проводить там работу и организовать жизнь населения по типовым Правилам Внутреннего Распорядка как в исправительных учреждениях. Ведь к этому все и идет, и, формальная демократия может служить только ширмой для милицейского и судебного произвола. Хваленая мафия и рядом не стояла с этим триединым монстром — судом, прокуратурой, МВД. Не кризис, не так называемая оппозиция представляют угрозу Белорусскому государству, а эта многоликая система — жадно выискивающая зло там, где его нет. Однако не хочет, или скорее не может понять рациональные причины существования этого самого зла, которое действительно стоит наказать. Ибо если этот монстр дойдет до самого конца в своем поиске истинного зла, то обнаружит, что настоящее зло — он сам.
Нет страшней преступников чем те, кто совершает должностные и иные преступления с осознанием своей безнаказанности.
Искренне верю, что в любом случае узаконенным преступникам, садистам в милицейской форме, придется ответить за свои злодеяния перед белорусским народом. Ибо прогнившей правоохранительной системе, возможно по силам обмануть одного человека, какое-то время обманывать группу людей, но невозможно длительное время обманывать целый народ.
Нужны ли белорусскому народу; — милиция, которая борется не с реальной преступностью, а за показатели; — прокуратура, которая превратилась из органа контролирующего соблюдение законности в преступную корпорацию; — суд, лишь, только назначающий сроки по указке сверху? В таком виде — нет! Потому что служат они не белорусскому народу и даже не Президенту Лукашенко, а только единственно своим корпоративным интересам, оберегая государство в государстве, способное втоптать в грязь и сломать жизнь любому, кто окажется на пути, а уж тем более тем, кто хоть как-то мешает.
Таких «случайных прохожих», как я — тысячи и случаи у нас различны. Не все изнас пытаются добиться реальной законности — кто-то чувствует безысходность, кто-то испытывает страх, кто-то смирился с вопиющей несправедливостью.
Поскольку в Республике Беларусь, расследование, обвинение, суд и защита находятся в одном лице и какие-либо аргументы, в угоду общим принципам корпоративной солидарности и укрывательства, никем не воспринимаются, а нарушение прав человека приобрело катастрофические масштабы, в тюрьмах и колониях содержатся тысячи жертв правового беспредела, осужденные за преступления которые не совершали. Многократно использовав все процессуальные возможности, пытаясь доказать свою невиновность и более не испытывая доверия к, так называемой правоохранительной системе, решился на протестные действия.
Протестуя против незаконного, надуманного и абсурдного приговора, а так же в знак солидарности с другими гражданами, чьи уголовные дела сфабрикованы, а права и свободы попраны — объявляю полную, бессрочную голодовку протеста, начиная с 17 августа 2009 года!
Пусть же настанет время реальной борьбы с преступностью, время настоящего правосудия, время человечности и совестливости, вместо сегодняшней иллюзии этой борьбы, фантомов правосудия и звериного человекоподобия.
С уважением,
Костышев Н.А.
17.08.2009 г.
Адрес для писем поддержки:
Республика Беларусь
211300, Витебская область, пос. Витьба
ИК-3, отряд — 3.
Костышев Николай Алексеевич
- 01.02.2008 - Николай Костышев объявил в колонии третью голодовку
http://www.ucpb.org/?lang=rus&open=16802 - 18.12.2007 - Осужденный Николай Костышев голодает 55-й день
http://www.ucpb.org/?lang=rus&open=16461 - 18.08.2009 - Осужденный объявил бессрочную голодовку
http://www.ucpb.org/?lang=rus&open=21275 - 15.12.2007 - «Я — невиновен»
Осужденный голодает 52-й день
http://www.ucpb.org/?lang=rus&open=16441 - 20.12.2007 - Российский гражданин почти два месяца голодает в белорусской колонии
http://www.ucpb.org/?lang=rus&open=16484
Обсудить новость на Форуме