01:31 07.04.2009 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
No escaparan - они не уйдут!
Единственный сколько-то ясный итог скандалов на почве кино, которые вышли на новый виток, хоть все обнажилось давно: всех этих собраний, «приду-не приду», еще в декабре-январе, всех этих тусовок в Охотном Ряду, точнее в Гостином Дворе, всех этих потешных покуда боев и драк в исполнении звезд, борцов, стукачей, стариков, холуев, — суров и достаточно прост. Припомним шумиху последних недель, и ложь, и визгливую лесть: пред нами наглядная, в общем, модель Отечества как оно есть. Гордясь до истерики, выпятив грудь, искусно себя разозлив, оно триумфально ступило на путь, в финале которого взрыв. Еще далеко неизбежное дно, не сдался последний редут, не пахнет разрухой, но ясно одно: что сами они не уйдут.
Свой лоб расшибать, как об стенку баран, — наш метод с начала времен. Был лозунг в Испании — "No pasaran!". Теперь он слегка изменен. В России в избытке имеется газ, о нём голова не болит, но не было, нет и не будет у нас ротации местных элит. Вот так и вертелось у нас колесо последних веков десяти: начальники могут практически всё, однако не могут уйти. Диктатор, пока он во власти сидел (гарантии тут не спасут), наделал таких сверхъестественных дел, что если уйдет, то под суд; на троне сменивший его либерал, которому жизнь дорога, такого наделал и столько набрал, что если уйти — то в бега; вояка, пришедший на смену ему, являлся таким смельчаком, что если уйдет — то уже не в тюрьму, а просто в петлю прямиком. А ежели после годов тридцати, не внемля чужим голосам, он всё же однажды захочет уйти, поскольку устанет и сам, уйти без оглядки, не важно куда, свободно, как дикий нарвал, — его никуда не отпустит орда, которую он же набрал. Они окружат его плотным кольцом, как самая липкая слизь, и будут кричать перед царским крыльцом: «Родимый, казни, но вернись!»
Воистину глуп, кто смущает умы мечтою о смене простой. Они доведут до войны, до чумы, до сладкого слова «застой», до скуки, что тянется дольше веков, до бури, что выбьет окно, до дна, до террора, до большевиков, до смуты, до батьки Махно,они доведут, наконец, до того, что туже сожмется кольцо, что взрослые все и детей большинство им будут смеяться в лицо, их будет в анналы вносить Геродот, атаку задумает Брут, они попадут в саркофаг, в анекдот, в пословицу — но не уйдут.
Они водрузят искупительный крест, безжалостно выморив нас; они проведут разделительный съезд, свезя представителей масс; они призовут благодарную рать, являя нежданную прыть, наймут матерей, чтобы громче рыдать, и нищих, чтобы жалобней ныть, псарей, чтобы громче кричать «Загрызу!», попов, чтоб явить чистоту, — и взвоют, и вовремя пустят слезу, и вовремя крикнут «Ату!», и вновь, на посмешище прочих сторон, пошлют нас на бой и на труд, и задом вгрызутся в завещанный трон, и кончатся. Но не уйдут.
Тут сломит башку аналитик любой, очкастый знаток теорем. Так воин врага забирает с собой, так с шахом сжигают гарем — для них унизителен выход иной, он просто немыслим, верней. Они согласятся уйти со страной, со всеми, кто мается в ней, — они приберут стариков, дошколят, горланов и преданных звезд, но лишь уничтоживши то, чем рулят, покинут насиженный пост. Отчизна очнется на том рубеже, где вновь продолжается бой. Мы можем их скинуть, так было уже, — но, кажется, вместе с собой.
А нам остается утешиться тем (другой компенсации нет), что в случае гибели сложных систем широкий останется след, что будет потомков презрительный смех и высший предсказанный суд, от коего, при ухищрениях всех, они уж никак не уйдут.
Обсудить новость на Форуме