19:30 12.06.2009 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Кризис и кредиты: три ракурса проблемы
На заседании так называемого союзного Совмина 28 мая Беларусь практически получила отказ в предоставлении очередного транша российского кредита объемом в 500 миллионов долларов. Я говорю “практически”, потому что теоретическая возможность получения кредита еще сохраняется.
Многие считают, что отказ в предоставлении кредита — это месть за нежелание признавать Абхазию и Южную Осетию, за участие в “Восточном партнерстве”. С этой точки зрения ситуация, когда наша страна является единственным стратегическим партнером России на западном направлении, когда ее особая роль в обеспечении системы коллективной безопасности не позволяет нашей восточной соседке бросить Лукашенко на произвол судьбы, кредитование должно иметь продолжение.
Эта позиция имеет право на существование. Однако давайте повнимательнее присмотримся к экономической стороне вопроса. Для этого нам нужно ответить на три вопроса. Могут ли перманентные кредиты оказать реальную помощь нашей экономике? Зачем власть мечется в поиске все новых и новых иностранных кредитов для нашей страны? Каковы последствия рискованного кредитования для самих кредиторов? Начнем с последнего.
Бытует мнение, что предоставляя кредиты, которые Лукашенко скорее всего вряд ли сможет вернуть, Россия вынашивает планы захвата нашей экономики и чуть ли не присоединения Беларуси то ли в качестве федерального округа, то ли шестью областями, как когда-то предлагал Путин. На самом деле международного механизма “конфискации” территории или даже имущества не существует. В мире давно установился порядок, когда риски предоставления денег в кредит полностью берет на себя кредитор. Он сам обязан позаботиться о гарантиях возврата средств. Когда речь идет о коммерческих субъектах, предприятиях, то непременным условием кредита является залог имущества или гарантия иного экономического субъекта или государства. В случае же, когда деньги требуются правительству, единственной гарантией может быть только политическая репутация государства, а также взвешенность его экономической политики.
Политическая репутация государства — это тоже товар, поэтому, чтобы не возникало желания продать ее несколько раз, кредиторы того или другого государства объединяются в союзы в рамках Лондонского и Парижского клубов кредиторов. Один из них объединяет частных кредиторов, другой объединяет государства-кредиторы. Эти клубы позволяют вести согласованную политику в интересах всех кредиторов в случае, если страна, получившая кредит или разместившая свои ценные бумаги на биржах, отказывается производить платежи, т.е. объявляет дефолт.
Какие же реальные рычаги имеют кредиторы, чтобы заставить платить нерадивого заемщика? Такие рычаги есть, и они вполне эффективны. На виновную сторону накладываются финансовые и экономические санкции в виде запрета на торговлю и инвестиции. Преследованию может подвергаться любое имущество, обнаруженное за рубежами страны. Действенность таких санкций достаточно высокая, в отличие от тех, что вводятся по политическим мотивам.
Вся беда, однако, в том, что санкции могут привести в чувство тех, кто не хочет платить. Что делать с теми, кто не может платить? На этот вопрос не могут ответить даже Парижский и Лондонский клубы. Делаются рассрочки и отсрочки, даются новые кредиты для погашения старых. Нередки случаи полного или частичного списания долгов. Все в общем-то логично: большинство кредитов, предоставляемых (или гарантируемых) одним государством другому, преследуют те или иные политические цели, а за это приходится платить. В том, что Россия в нашей стране имеет свои интересы, пожалуй, никто не сомневается. Однако иной раз удовольствие иметь такие интересы становится слишком дорогим. Россия не Советский Союз и бесконечно выбрасывать деньги в дырявый мешок не может. Особенно в условиях кризиса, наличие которого там, в отличие от нас, никто не отрицает. Вывод следует один: Россия всеми правдами и неправдами стремится наставить нас на путь истинный. Кудрин в своем интервью и более позднем комментарии четко обозначил критерии: кредиты должны использоваться таким образом, чтобы каждый последующий транш снижал потребность в дальнейшем кредитовании.
Вопрос второй. Для чего нужны кредиты нынешней белорусской власти, и насколько ее понимание этого вопроса соответствует российскому? А.Лукашенко неоднократно заявлял и заявляет, что экономика нашей страны движется в правильном направлении. При этом он использует цифры, предоставляемые ему правительством. Правительство же предлагает ему только те сведения, которые подтверждают принятую главным боссом теорию. Кто же захочет рубить сук, на котором сидит? Эта идеология проста, как полено.
Наша экономика находилась в фазе устойчивого поступательного развития. Импорт успешно замещался местной продукцией, энергозатраты сокращались, ВВП успешно рос. Несколько хуже было со средней зарплатой, но через два-три года мы должны были успешно достичь среднего восточноевропейского уровня, а затем и превзойти его. Сельское хозяйство несколько приотстало, но это тоже вопрос временный, зато продовольственная безопасность успешно достигнута.
В этот момент, как птицу на взлете, нас окатило волной мирового кризиса. Поэтому решение одно — сохранить экономику, прежде всего промышленность, до лучших времен. Все, кто может, должны искать кредиты, которые помогут продержаться в смутное время: год, ну от силы полтора. Все, кто не может, должны сосредоточиться на продаже произведенного, и именно по этому критерию нужно оценивать их работу.
Локомотив экономики не должен останавливаться ни на минуту. Если удастся выстоять, то при первых признаках оживления мы будем первыми на рынке со своими товарами. Экономика снова начнет бурно расти и в течение двух-трех лет мы сможем рассчитаться со всеми долгами. Тем более что предел заимствований, считающийся безопасным для экономики страны, еще далеко не достигнут.
В 1997 году, когда Россия присоединилась к Парижскому клубу, никто и подумать не мог, что погашение многомиллиардной задолженности, доставшейся ей в наследство от СССР, займет всего несколько лет. Казалось, этот процесс затянется на десятилетия. Определяющим здесь оказалось наличие месторождений нефти и газа, а также бурный рост цен на эти ресурсы.
В этих условиях Лукашенко и его правительство действительно не понимают, что еще нужно этой России и МВФ, почему они создают какие-то препоны столь успешной экономике. Все выставляемые ими условия считаются надуманными и имеющими скрытую политическую подоплеку.
Теперь вернемся к первому вопросу. Что представляет из себя экономика Беларуси на самом деле, и какие шансы имеет она на быстрое выздоровление. Объективно наше народное хозяйство представляет из себя крайне неэффективную отраслевую структуру, доставшуюся в наследство от Советского Союза и сохраненную в неизменном виде. Эта система длительное время удерживалась на плаву сначала в силу российской разрухи начала 90-х годов, а потом за счет дешевых российских же энергоносителей. Следует отметить, что ценовые субсидии не только позволяли выпускать достаточно конкурентоспособную продукцию (на рынках стран СНГ), но и давали возможность получать значительные прибыли от реэкспорта энергоресурсов в страны Запада. На самом деле наша экономика крайне затратна, неконкурентоспособна и неустойчива к внешним вызовам, потому что более чем на две трети ориентирована на внешние рынки (как по импорту, так и по экспорту), ситуация на которых, к сожалению, Администрации А.Лукашенко не подвластна. За 20 лет мы так и не сумели развернуть ее хотя бы наполовину лицом к собственному потребителю. Рост ВВП, которым кичится президентская вертикаль, есть не что иное, как бессмысленное проедание ресурсов. Мы тратим столь дефицитную сейчас валюту на приобретение сырья, энергоресурсов, комплектующих, чтобы произвести продукцию, которая сейчас никому не нужна. Если проанализировать рост складских остатков за последние полгода, рост дебиторской задолженности, становится ясно, что значительная часть произведенной продукции либо лежит на складах, либо роздана потребителям безо всякой надежды на то, что они когда-нибудь за нее рассчитаются. Предприятия остаются без оборотных средств, они берут кредиты и приходят на валютную биржу, потому что без валюты они не могут продолжать производственный цикл. Круг замкнулся. Нужно быть полным идиотом, чтобы продолжать кредитовать страну, которая так бездарно и с таким аппетитом проедает чужие деньги, при этом не желая ни на йоту отступать от когда-то избранного курса.
Но может все не так мрачно? Может, действительно, как только забрезжит рассвет, наши фабрики и заводы снова заработают на полную силу и валюта рекой потечет на счета наших экспортеров? Увы, эти надежды на 90% беспочвенны. Весь наш экспорт можно разделить на две части: экспорт товаров народного потребления и экспорт инвестиционных товаров. Что касается первых — вопрос решен однозначно. В России, основном потребителе нашей продукции, быстрыми темпами строятся или уже построены заводы крупнейших мировых брендов, в том числе тех, кто безуспешно пытался создать что-то в нашей стране. Их продукция в любом случае будет и дешевле, и современнее, и качественнее, чем наша. Даже если нам удастся каким-то образом ограничить ее поступление на наш рынок, соревноваться с нею на российском рынке мы однозначно не сможем.
Наладить собственное производство инвестиционных товаров — дело значительно более сложное. Поэтому на рынке транспортных средств, тракторов, технологического оборудования мы еще какое-то время продержимся. Но и эта сфера будет постоянно сокращаться. Российский рынок достаточно велик и привлекателен для любого инвестора. Поэтому большая часть производства инвестиционных товаров будет рано или поздно локализована на российской территории. Таким образом, борьба за “кредитный паек”, даже будучи выигранной, никоим образом не решает проблемы посткризисного существования.
Наш белорусский кризис имеет наше собственное происхождение — таково мнение преобладающего большинства независимых экономистов. Единственное лекарство от него — это глубокие системные преобразования, о которых говорится в Антикризисной платформе Объединенных демократических сил. Может ли нынешняя власть решить эту задачу? Однозначно — нет. Лукашенко перед своей командой такой задачи никогда не ставил. Ему вторит заместитель министра экономики А.Тур, утверждая, что кризис — не самое лучшее время для реформ. Я с этим не согласен. Любой студент-экономист второго курса знает, что именно кризис подталкивает бизнес к реформам такой глубины, на которые очень трудно решиться в более благоприятные периоды.
Так продолжит ли Россия кредитование нашей страны, и если да, то на каких условиях? Скорее всего Путин будет держать нашего руководителя на подсосе, подталкивая его к проведению реформ. С одной стороны, это объективная необходимость, условие возврата предоставленных кредитов, а с другой — это выгодно самой России, так как в условиях диктатуры реформы, и прежде всего приватизация, — это единственная реальная возможность для российского капитала более или менее вольготно почувствовать себя на белорусском рынке. После неизбежных демократических преобразований сделать это будет значительно сложнее и дороже.
Лев МАРГОЛИН, экономист, заместитель председателя ОГП
Обсудить новость на Форуме