01:15 14.07.2009 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Европрагматики
Поведение ряда европейских политиков вызывает, по меньшей мере, удивление. Нынче они открыто и даже с некоторой издевкой делают вид, что в белорусском случае иссиня-черное – это ослепительно-белоснежное. Иные европейцы при этом игриво улыбаются, впадают в какие-то нелепые фантазии о «белорусском прорыве» и напрочь отвергают любые предметные дискуссии на предмет адекватности их поведения и оценок. А ведь в Беларуси ничего кардинально не поменялось. Классическая политическая автаркия по-прежнему дополнена жестким государственным регулированием экономики и помножена на беспощадный репрессивный аппарат, вечно рыскающий в поисках очередной политической жертвы.
Можно, конечно, всерьез рассуждать о том, что наличие газетных киосков, где продаются какие-то печатные издания – это уже свобода. Можно, конечно, изысканно софийствовать о «состязательности» белорусских выборов, в мониторинге которых обязательно принимают участие немецкие «спецы» из разных миссий. О немецких «спецах» поговорим как-то особо. Они того стоят. А пока праздный вопрос. Что в выборах важнее – формальная процедура, распрекрасно писанная на мелованной немецкой бумажке или все-таки реальный, настоящий, скрупулезный подсчет голосов? Немец с весьма красноречивой для русского уха фамилией Шмидт (Ханс-Йохан) обстоятельно докажет, что важнее бумажка. И будет прав – «бумажка» (даже мелованная, за неимением прочих вариантов) всегда пригодится. Об этом выдающемся потомке «славного лейтенанта» с немецким паспортом, официально именуемом «руководитель офиса ОБСЕ в Беларуси» (вот уж выдумщики эти бюрократы!), мы также обязательно поговорим. А пока можно категорически утверждать, что о каких бы то ни было реальных изменениях в Республике Беларусь можно будет говорить только после первых же настоящих выборов. Где будет иметь место реальная состязательность, и где общественность реально сможет поприсутствовать на подсчете голосов. До этой поры – сплошные фиговые листки. Один из которых увесисто и размашисто держит в натруженных руках все тот же Х.-Й. Шмидт.
Но только зачем официальному Минску допускать «белорусскую общественность» (особенно оппозиционную, третьесекторную или просто уставшую от вечной монополии «ПапыКоли») до судьбоносного контроля над подсчетом голосов, если эта залихватская фальшпроцедура отработана до запятой и позволяет объявлять «депутатами» и прочими «выборными субъектами» любого? Зачем менять «идеальную систему», позволяющую регулярно и дешево легализовать фактическую узурпацию власти? Зачем отказываться от ненавязчивых и опять же крайне дешевых услуг господ Андрейченко, Батуры, Иванова, Чергинца и прочих членов двухуровневого Национального собрания? Платишь им копейки и можешь выдавать за полноценных «народных избранников». И даже в Европу отправлять, разговоры вести, статус требовать. А отказаться от их услуг все-таки (в случае демократизации) придется – за этих персонажей реально ведь никто не голосует. По той банальной причине, что их никто не знает. Это симулякры и не более того. Симулякра можно назвать депутатом, а можно министром – разницы особой в том нет. Он всего лишь Нечто, которое продают в такой вот удобной и безобидной оболочке. На реальных же выборах просто оболочками не обойдешься. Избирателю нужно будет предложить все-таки какое-то пристойное наполнение. И что ему может предложить симулякр под именем, к примеру, «Батура»?
Неужели еще нужно кому-то доказывать, что любая конкуренция в Беларуси – политическая, информационная – категорически вытеснена на глубокие задворки. И нет ни малейшего аргумента за то, чтобы реальные демократические, конкурентные процедуры вернулись в белорусский повседневный обиход. Зачем менять то, во что вложено много денег и чужих жизней и что по-прежнему гарантирует монополию Лу?
Тем не менее, часть Европы упорно пытается убедить кое-кого в том, что сегодня в Беларуси есть «обновленческие тренды». Что еще шаг-два – и плотина рухнет, а Лукашенко станет адептом «новой славянской демократии». Что уже есть реально изменившийся официальный Минск. Более либеральный и более терпимый. Почти очеловечившийся.
Добровольно обманутые
Верить – не верить? Любимая дилемма всех тех, кто реально ничего не знает. Что Европа знает о современной Беларуси? Правильно: ни-че-го. Нет, конечно, она думает, что знает нечто такое, чего не знают все остальные. Она, как всегда, заблуждается. И вообще, Европа любит верить. Иррационально. Мистически. В самое нелепое. Даже – больше: Европа охотно верит только в непостижимое, в нереальное, в блефанутое. А именно в то, что Лукашенко – это что-то меняющееся, демократизирующееся, оевропеивающееся. Но разве нужно строго судить наивных европейцев? Им тепло, сытно, иногда страшно, а в целом – безразлично. «Говорите, Лукашенко – диктатор? О`кей, он – диктатор. Считаете, господин Квасьневский, что Лукашенко – уже демократ? О`кей, он – демократ. А вы что скажете, господин Солана? Ах, вы считаете, что нужно пожать руку Лукашенко и после этого Европа вообще сможет забыть слово «Беларусь»? Давайте же скорее пожмем эту «мужественную руку последнего европейского д…».
Оставим пока в стороне мой любимый, а в чем-то даже наивный вопрос: а зачем вообще Александру Григорьевичу, имеющему на руках сплошные козыри, добровольно отказываться хотя бы от некоторой части собственных полномочий и допускать какую-то конкуренцию, чтобы в итоге потерять весь свой контроль? Громадный минус для Лукашенко очевиден – как только он двинется по конкурентному пути (а именно это предполагает даже столь излюбленная европейцами пошаговая, эволюционная демократизация), то неизбежно окажется либо в изгнании, либо в отставке, либо в прочих «юридических последствиях». А вот где тот невероятный «громадный плюс» для человека, привыкшего жить за чужой счет, чтобы ему вдруг прыгнуть в самотканую петлю? Мифические «западные кредиты» (еэсовские или эмвээфовские) вместо российских «стабилизационных траншей»? Хорошая попытка. Закaвыка, правда, в том, что нынешняя Европа просто не в состоянии потянуть кредитование Беларуси в полном объеме. Да и зачем это Европе, которая сама всеми своими «членами-участниками» сладострастно сидит на кредитных ресурсах? И, кстати, можно поинтересоваться у исландцев или эстонцев, сильно ли им помог Евросоюз в их безденежную эпоху. А почему Беларусь должна оказаться важнее Исландии?
Соучастие РБ в «Восточном партнерстве»? Еще одна хорошая попытка. Но опять же мимо. Общий бюджет этого проекта пока ничтожен и весьма целенаправлен. А потому вряд ли Лукашенко всерьез рассчитывает на весомое долевое участие в дележке каких-то жалких (если правильно оценивать Лукашенковы экономические расчеты) 660 млн. евро.
Так что же тогда происходит? И что так назойливо застилает глаза европейцам? А ответ, между прочим, лежит на поверхности: Лукашенко – очень даже хорошо понимающий ожидания уставших и прямолинейных западников – просто пытается заработать хоть что-то на их бессмысленных надеждах. Александр Григорьевич, – не семи пядей, конечно, человечек, – тем не менее, уловил главное: милые европейскому сердцу «демократические намеки» будут приносить неплохие личные дивиденды самому А.Г.
И вот уж звучит его сладкоголосый призыв: «Дорогая Бенита Ферреро-Вальднер (еврокомиссар по внешним связям – ред.), а не желаете ли вы испить белорусского кофею в моем собственном “Гефсиманском саду”?» И Бенита Ферреро-Вальднер, в общем-то, неплохой европейский политик, искренне верящий, что слово – это именно то, что оно подразумевает, – уже летит в Минск и всматривается в Лукашенковы глаза, пытаясь уловить в них намек на демократическое перерождение. Но разве ее вина, что она пытается узреть нечто там, где сплошная пустота? Разве она, Бенита Ферреро-Вальднер, должна была изо дня в день втолковывать европейцам во влиятельных западноевропейских медиа, что такое «феномен Лукашенко» и почему этот «феномен» категорически не приемлет демократию и свободу как обязательные ценности? Разве еврокомиссар по внешним связям должен был формировать общественное понимание процессов, которые реально протекают в Беларуси и которые безусловно не приведут к каким-либо демократическим преобразованиям?
Это если говорить в целом о нынешней европейской политике по Беларуси. Хотя, надо признать, что на фоне общего незнания и безразличия в Европе таки появилась некая «ядерная группа по Беларуси», которая проталкивает очень одиозные проекты, лоббирует нелепые резолюции, усиливает хаос по белорусской теме и наращивает собственный лоббистский потенциал. Пока в состав этой группы входит всего несколько десятков активистов. Часть из них хорошо известна. Так как неоднократно бывала в Минске, имела встречи на самом высоком уровне и неоднократно давала одиозные пролукашенковские интервью в западных медиа. Эта «ядерная группа» категорически заинтересована в максимально продолжительной и безо всяких регламентных ограничений консервации «белорусского проекта» с Лукашенко во главе. Их резоны просты и примитивны.
Впрочем, сейчас разговор не о них. Не о тех евро-полит-бизнесменах, кто рассматривает политику сугубо как примитивный процесс купли-продажи, спроса-предложения. С ними всё понятно. Есть предложение – «продать четвертый срок Лукашенко без всяких ограничений». Есть бюджет под обеспечение этого специфического «продажного предложения». Есть команда эффективных (как им кажется) продавцов-политиков. И есть определенный спрос на всю эту нелепицу. Т.е., с теми, кто на проекте под кодовым наименованием «авторитарный бессрочник Лукашенко» зарабатывает конкретные деньги – всё понятно.
А вот что делать с подавляющим большинством прочих европейских политиков, которые и слово-то «Беларусь» едва ли слышали? Что делать с абсолютно инертным и равнодушным западным общественным мнением, которое уже почти не реагирует на раздражитель под названием «последний диктатор Европы»? С ними все обстоит намного хуже. Потому что мотивация слишком сложная и потому что она парадоксальна. Если тех, кто на «проекте Беларусь» зарабатывает теневые деньги, можно вывести на чистую воду, обозначив «суммы в ведомости», и таким образом поставить крест на их политической карьере, то инерцию и безразличие основной массы политиков переломить крайне трудно. Почти невозможно. Беларусь для них дело «надцатое», а потому бесполезное. Инерция же сегодня такова, что Европа откровенно закрыла глаза и надолго «заснула». Нет в этом заслуги команды Лукашенко. Не переиграл Александр Григорьевич Европу. Хотя и радуется столь своевременному коматозному состоянию европейцев. Ему бы еще дискредитировать таких, как Христов Пургуридес, и заблокировать общеевропейскую трибуну для «белорусских спичей» поляков и литовцев – и можно было бы готовить «Николашу» в преемники-цари.
Но есть в сонливом состоянии Европы немалая «заслуга» белорусской оппозиции, которая за целое десятилетие так и не смогла вырасти из коротких штанишек «мальчиков-попрошаек» и превратиться в полноценных партнеров по игорному столу.
Стабильно напуганные
Радикальное изменение европейской политики по отношению к Беларуси, разумеется, имеет несколько ключевых причин. И, естественно, теневая скупка отдельных европолитиков политическими бизнесменами, играющими на стороне Лукашенко – далеко не главная из этих причин. Во-первых, у РБ, в отличие от той же России, мягко говоря, не слишком много ресурсов, чтобы организовать и успешно осуществить тотальную поголовную скупку ключевых политперсонажей. Во-вторых, подобная тотальная скупка чревата слишком большими рисками. Такими, к примеру, как преждевременная (а, следовательно, неподготовленная и не пропиаренная соответствующим образом) утечка. В-третьих, можно ведь купить только тех, кто готов продаться в рамках данной темы. Беларусь – и это понимают почти все потенциальные «продажные» политики – не слишком перспективный и не слишком денежный покупатель. А потому даже профессиональные лоббисты крайне тяжело идут на контакт с «белорусскими» (не обязательно по паспорту) кулуарными покупателями. Понятно также, что далеко не все в Европе в принципе готовы продаваться под какие-то специфические проекты. Многие действительно трепетно относятся к своей репутации. Т.е. очевидно, что купить всех – влиятельных и не очень – европолитиков невозможно. С этим даже Россия не могла справиться в наиболее тучные для себя годы.
Тогда вопрос – почему все-таки поменялась стратегия? Почему Европа вдруг посмотрела на Беларусь другими глазами? Почему права человека, реально и демонстративно ущемляемые в РБ, демократия и свободы, реально отсутствующие в РБ, отошли на второй-третий план? Почему классическая белорусская оппозиция, лидеры которой неоднократно доказывали свою идеологическую, ценностную проевропейскость, и к тому же имеют неплохие личные отношения с рядом европолитиков, вдруг оказались на «тьмутараканьей» обочине?
Ответ, опять же, на поверхности. Иногда нужно уметь видеть то, чего видеть категорически не хочется. Иногда правда настолько очевидна, что не требует какой-то маскировки для того, чтобы идеально спрятаться. Ответ – прагматичная политика для внутреннего использования. Европолитики, вне зависимости от их личных психоаналитических переживаний, готовы сегодня делать только то, что можно легко продать своим собственным избирателям. Права человека в Беларуси – не продаются. Демократия в Беларуси – вообще не пользуется спросом у европейского избирателя. Энергетический коридор в РБ – уже теплее. Беларусь – как стабильная транзитная зона – слишком умно, но продается. И т.д.
Евроизбиратель, сильно напуганный нестабильностью окружающего мира, финансовым кризисом, ростом религиозного фундаментализма, становится гораздо более консервативным и гораздо более замкнутым в собственном мирке. А потому на первый план в общеевропейской повестке дня выходят совсем иные запросы. Первое: защита родного дома. Максимальная защита. От всяких неевропейских мигрантов. Второе: энергетическая безопасность. Если для обеспечения этой безопасности нужно заигрывать с Россией, отказываясь от поддержки каких-то там демократических проектов на постсоветском пространстве, значит, надо это делать. Немедленно. И если Россия в свою очередь мягко так потребует не вмешиваться в дела СНГ – Европа должна это требование выполнить. Обставив, разумеется, какими-то казуистическими, словесными конструкциями.
Второе: предсказуемость дальних соседей. Немцам или французам всё равно, что там происходит в Беларуси. Бьют ли там людей на политических митингах, сажают ли кого-то в тюрьмы по политическим мотивам, закрывают какие-то медиа. Главное, чтобы из Беларуси не было угрозы немцам и французам.
Третье: Европа панически боится собственного незнания. В Европе Лукашенко знают как «последнего диктатора», который активно уничтожает любое внутреннее инакомыслие, но совсем не угрожает внешнему миру. Как скажем, «государство-маньяк» (по Юлии Латыниной) Северная Корея или венесуэльский президент Уго Чавес. Предсказуемость Лукашенко и его внешнеполитическая беззлобность, по версии европолитиков, обеспечивают ему солидные позитивные баллы в глазах напуганных европейских бюргеров-обывателей. Что касается белорусской оппозиции, то ее лидеры (несмотря на их личные – часто сильно завышенные – самооценки) просто неизвестны западному общественному мнению. Отсюда страх нарваться на каких-то непредсказуемых, воинственных, фундаменталистских деятелей.
Хронически неосведомлённые
Теперь – чуть шире: в категориях глобальной политики. Сегодня у Брюсселя (объединенная Европа) и у Вашингтона преобладает склонность к так называемому «ограниченному стратегическому сотрудничеству» со специфическими государствами. Это когда, допустим, США и Россия активно и плодотворно сотрудничают исключительно в рамках военного партнерства в Афганистане или Ираке, но при этом строго обходят все вопросы, касающиеся соблюдения прав человека или прочих свобод. Чистая прагматика: «Вы нам коридоры и доступы, мы вам – закрытые глаза». Чего хочет Европа от Беларуси? Только того, что можно эффектно и гарантированно продать собственному избирателю – а именно деятельного соучастия в построении стабильного транзитного коридора. Остальное – миф.
Полагаю также, что одна из фундаментальных причин нынешнего катастрофического крена Европы в сторону Лукашенко – полнейшее неумение белорусской оппозиции работать с западным общественным мнением. Оппозиционеры так и не доказали собственную предсказуемость и собственную вменяемость. Они банально неизвестны широкому кругу западников.
Что делать? Ответ, в который уже раз, проще некуда. Белорусской оппозиции нужно выходить на глобальные политические рынки. И не думать об этом как о чем-то недостижимом и нереальном. Ведь это естественное и единственное решение проблемы.
Нужно активно продавать себя и свои идеи. Нужно брать инициативу в свои руки. Нужно предлагать партнерство глобальным политическим группам, а не оставаться скромными и бесполезными придатками в чужих глобальных играх. Для тех же европейцев ключевая проблема кроется в отсутствии альтернативных (группе лоббистов Лукашенко) адекватных партнеров для переговорного процесса. Белорусские оппозиционеры на пробных переговорах добровольно берут на себя роль учеников-троечников, которые приехали послушать чужое мудрое мнение, а также получить хоть какое-то гуманитарное финансирование. А где конкретные стратегии? Где бизнес-планы? Где понимание управленческих задач? Где альтернативные сценарии с детальными ролями и бюджетами? Европейцы начнут более адекватно реагировать на встречные предложения только в том случае, если будут видеть на противоположной стороне переговорного стола равных партнеров. По влиянию. По пониманию глобальных политических процессов. По знанию реальной политической механики.
Белорусским альтернативным политикам нужно выходить из региональной резервации, становиться частью большой глобальной политики, участвовать в транснациональных политических проектах (в качестве членов команды) – и только после этого они смогут решить проблему Лукашенко. Доказав Европе, что решить ее можно и нужно только радикально...
Обсудить новость на Форуме