18:00 14.11.2012 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Добровольский: Беларусь имеет гораздо больше возможностей, чем сегодня использует
13 Ноября 2012, 12.00 | ОГП |
Диалог о модернизации чрезвычайно важен и может помочь сформировать первую часть альтернативы. Остальное – задача белорусского общества, считает политик.
Многие экспертные и политические структуры уже имеют хорошо продуманные предложения, основанные на серьезных исследованиях, что, по мнению Александра Добровольского, придает диалогу хорошие перспективы.
Об этом он сообщил в интервью газете «Свободные Новости».
– Вы как-то высказывали мысль, что даже при жестком авторитаризме влияние общества на ситуацию в условиях кризиса может стать решающим. Уже сейчас велик процент недовольных в обществе, но эти люди не желают примкнуть к титульной оппозиции. Кто, если не титульная оппозиция, может выступить проводником идей этой полупротестной массы?
– Термин «титульная оппозиция», мне кажется некорректным, пропагандистским и приводящим к путанице. А люди, которые ввели его в обращение, по моему мнению, поступают не вполне честно в интеллектуальном плане. Давайте разберемся. Есть известный термин «титульная нация». Это этническая группа, по чьему наименованию получило название государство. Отсюда и слово «титул» - звание, или официальное название. Остальные группы представляют собой национальные меньшинства. Понятие титульной нации до сих пор является спорным и не включается, например, в Конституции государств вследствие юридической некорректности. Применение же такого подхода к оппозиции представляется мне еще более некорректным. Что значит «титульная оппозиция»? Самая большая оппозиционная группа, давшая название всем? Или это те, кто сами себя называют оппозицией? Так у нас было много ситуаций, когда оппозицией себя называли из разных соображений абсолютно лояльные к власти партии. А многие организации не называют себя оппозиционными, но являются ими по сути. А кто тогда «нетитульная» оппозиция? Если такие люди есть, почему боятся назвать себя? В общем, не надо напускать туман.
Теперь по существу вопроса. В авторитарном государстве, где руководство злоупотребляет государственной властью и государственными ресурсами для сохранения собственного положения и недопущения смены власти, публичная политика перестает существовать. Важнейшие решения принимаются непублично и предъявляются обществу как факт. Общественные дискуссии вытесняются на периферию информационного пространства и на решения власти практически не влияют. Пример – решение о строительстве атомной электростанции. Политическая оппозиция становится маргинальной, а политическая деятельность – источником личных проблем. Молодежь приходит в политику, убеждается в том, что на этом поприще сделать карьеру невозможно, и уходит, чтобы делать карьеру в других местах. Этот процесс усиливает маргинализацию, ослабляя конкуренцию. Остаются только самые принципиальные, борцы, а их мало.
Очевидно, что сегодня никаких сил нынешней оппозиции, какая бы конфигурация ни создавалась, недостаточно для достижения перемен. Но действующие политические партии, разрозненные и малочисленные, умеют проводить интенсивную агитацию и избирательные кампании (чего, кстати, совершенно не умеют делать кандидаты от власти, они и так в списках победителей), могут мобилизовать людей, хотя и небольшое количество. Этот потенциал может сыграть свою роль в условиях кризиса, когда станет очевидной неспособность старого руководства решить проблемы страны. То есть при определенной ситуации и стечении обстоятельств. И при условии достаточного уровня координации.
Но есть еще одно условие – существенное увеличение количества тех, кто участвует. Пока большинство желающих перемен не стали сторонниками перемен. Они предпочитают быть в позиции наблюдателей, комментаторов и критиков. Мне вспоминается история, рассказанная известным кинорежиссером Юрием Хащеватским. Однажды он возвращался домой после пятнадцатисуточного ареста за участие в акции протеста. Во дворе встретил знакомого бизнесмена. Говорит ему «Привет! Как дела?». Тот отвечает: «Ой, Юра, как хреново… Когда уже вы там что-нибудь сделаете?!». Вот так пока обстоят дела. Виноваты те, кто что-то делает, остальные считают, что кто-то должен им сделать хорошо. Действующая оппозиция тоже виновата в таком положении вещей. Я думаю, взывать к сознательности мало, нужно предложить желающим принять участие в принятии решений, чтобы они стали участниками процесса. Это могло бы создать критическую массу настоящих сторонников перемен.
Таким проектом могли бы стать предварительные выборы (праймериз) единого кандидата от сторонников перемен, возможно, и координационного органа, как это недавно сделала российская оппозиция. У нас проект праймериз обсуждается с 2004 года, а в 2009-м даже была согласована процедура. Но всегда есть соблазн отказаться от такого серьезного испытания, ведь голосование с участием десятков, сотен тысяч или миллиона человек не гарантирует победы «своего» кандидата. Вот и принимались компромиссные решения, такие, как проведение Конгресса демократических сил. Сегодня ясно, что этого недостаточно. Я думаю, что только привлечение к принятию важнейших решений всех желающих граждан нашей страны может кардинальным образом изменить ситуацию. Если в праймериз примет участие не тысяча человек, как в Конгрессе, а сотни тысяч, у нас будет уже другая страна. Люди, считающие этот выбор своим, в большей степени готовы будут его отстоять. Вот способ вовлечения людей в общее дело, а не просто в оппозицию.
А неорганизованная протестная масса без общей идеи – это просто бунт.
Кто будет лидером оппозиции, какая сложится конфигурация – вопрос менее важный. Важно то, что эти люди будут иметь общественную поддержку и имидж победителей, а не борцов-неудачников. Я уверен, что среди победителей будут и нынешние лидеры оппозиции, и новые люди. И эти люди откроют для страны новые возможности, уберут старые замшелые барьеры.
– О том, что стратегия сторонников перемен должна строиться на предъявлении обществу привлекательной альтернативы, - тоже ваша мысль. Сейчас, кажется, сложилась такая ситуация, что в рамках европейской инициативы модернизации можно предъявить эту альтернативу. Тем не менее, до сих пор этого не происходит. Почему?
– Альтернатива, которую могут поддержать люди, должна состоять из трех частей: идейной, организационной и персональной. Первая часть – это видение будущего (представление о том, какой будет страна после перемен, включающее, кроме описания картины, еще и программные документы, описывающие необходимые реформы и их результаты). Вторая часть – организация, предлагающая это видение будущего. В идеале это должна быть единая и авторитетная организация, но в авторитарной стране, где публичная политика подавляется, это невозможно. Это яснее всего показывает тот факт, что в парламенте Беларуси нет ни одной фракции. Гражданам из цивилизованных стран такое трудно понять, это для них находится на грани сумасшествия. Но логика здесь простая: для авторитарной власти не нужны никакие партии, в том числе и проправительственные.
Появления другого представителя воли народа в лице парламента, который хотя бы теоретически мог бы конкурировать с авторитарным руководителем, этот руководитель старается не допустить. Все несогласные объявляются врагами народа, и действуют в условиях жесткого подавления. Поэтому в реальной ситуации в Беларуси организационная альтернатива может быть представлена только коалицией разных политических сил. Этот вариант заведомо менее эффективен, чем единая сильная партия, но в условиях, когда для борьбы с оппозицией используются все ресурсы государства, ожидать появления сильной оппозиции может только неинформированный человек. Но есть возможность создания широкого общественного движения в результате общенациональной кампании. Это – пожалуй, единственный способ заставить власть считаться с мнением людей.
Третья часть альтернативы – персональная. Это лидеры, которые должны быть (или стать) известны гражданам. Такова уж человеческая природа, что для принятия решения людям важно понять не только то, что предлагается, но и то, кто это предлагает и кто несет ответственность.
Европейский диалог о модернизации Беларуси – очень важная инициатива. Модернизация необходима нашей стране как воздух, ведь теперь уже не только специалисты понимают, что экономическая модель (бывшее «чудо») оказалась несостоятельной, и попытка предотвращения будущего завела страну в тупик. Однако, диалог о модернизации может помочь сформировать только первую часть альтернативы. Остальное – задача белорусского общества. Тем не менее, этот диалог чрезвычайно важен. Боюсь, что его важность многие недооценивают.
Во-первых, это диалог, в котором участвуют эксперты, представляющие разные точки зрения, разные политические силы, разные научные школы. Достижение ими общего видения того, что нужно сегодня делать для модернизации, может стать серьезным прорывом, который снимет барьеры для объединения усилий.
Во-вторых, этот диалог предполагает участие и экспертов из стран, которые в своем развитии и по уровню жизни опередили остальных. Очень важно сравнивать себя не с отстающими, а с лидерами. И использовать (разумеется, критически) опыт лидеров, как положительный, так и отрицательный. Сотрудничество со странами Евросоюза может дать мощнейший импульс нашему развитию, ведь там – высокие стандарты и уровня жизни, и культуры производства, и культуры управления. Финансовые ресурсы, высокие технологии, огромный перспективный рынок. Кстати, объем рынка правильно измерять не по количеству населения, а по платежеспособности. Думаю, по платежеспособности рынок одной Германии намного более емкий, чем рынок России. Почему мы от этого отказываемся? Только на том основании, что сегодня на рынок России прорваться проще? Такой подход уничтожает мотивацию для развития и ведет нас в третий мир. Не стоит терять то, что мы уже имеем, но надо смотреть вперед. Экономическое сотрудничество с Евросоюзом и другими развитыми странами может дать Беларуси новые возможности, только надо отказаться от губительной самоизоляции.
Наконец, в-третьих, европейский диалог о модернизации помогает сформировать в белорусском обществе привычку смотреть в будущее. Это как раз то, чего не хватает. Смотреть в будущее наши люди боятся, такой вид деятельности подергается самоцензуре. Все решат за нас – самая распространенная точка зрения. Страх перед переменами приводит к тому, что даже их сторонники говорят, что после Лукашенко будет хаос. А почему, собственно? Конечно, сохранение власти как главная цель при желании уничтожить все механизмы для законной смены власти неизбежно доведут страну до глубокого кризиса, и может наступить хаос. Надо ли этого ждать? Вот в Южноафриканской Республике, где подавлялось черное население, состоялись выборы, и на них победил Нельсон Мандела, до этого сидевший в тюрьме и не имевший опыта государственного управления. Наступил хаос? Посмотрите на сегодняшнюю ЮАР. Есть примеры и поближе. В Словакии авторитарный лидер Владимир Мечияр, пользовавшийся поддержкой значительной части общества, пробыл у власти достаточно долго, чтобы люди привыкли, что только он все решает. Но и ему пришлось уйти. Хаоса не было.
В любой ситуации, кто бы ни был руководителем Беларуси, надо думать о будущем. Надо представить себе будущую Беларусь со всеми ее проблемами и предложить пути их решения. В этом ценность Европейского диалога о модернизации, хотя он, конечно, - лишь небольшая часть из того, что нужно делать. И не стоит ждать от него быстрых результатов, такая деятельность всегда требует времени и больших интеллектуальных усилий. Тем не менее, я знаю, что многие экспертные и политические структуры уже имеют хорошо продуманные предложения, основанные на серьезных исследованиях.
Поэтому диалог имеет хорошие перспективы.
– И опять же, ссылаюсь на ваше высказывание, что именно линейность мышления Восток - Запад лишает власть, общество и всю нацию возможности рассмотрения разных вариантов поведения. Действительно, люди не хотят выбирать между полюсами. А чью модель существования без необходимости выбирать можно взять за ориентир? В какой-нибудь стране эта схема отработана?
– Линейность мышления Восток – Запад катастрофически сужает пространство для принятия стратегических и тактических решений. Конечно, невозможно переместить Беларусь в более благоприятный регион, да и есть ли такие места на Земле? Нам не уйти от противоречий между Востоком и Западом, и надо жить и принимать решения в этих условиях. Но исчерпывается ли жизнь этими противоречиями? И как они связаны с нашими интересами? У меня складывается впечатления, что в нашей политической элите такие вопросы не просто не решаются, но даже не ставятся.
Интересно, что конфликт между Востоком и Западом – очень неточная формулировка. Она существует в общественном сознании только в нашем регионе – между Россией и Евросоюзом. Точнее было бы сказать, что Восток в нашем понимании – это Россия, а Запад – Европа, а также США и Канада. Восток в целом – от России – до Японии, включая Индию и Китай – довольно разнородное сообщество, считать, что все эти страны участвуют в конфликте с Западом, было бы некорректно. После падения СССР наступил период потепления между Россией и Западом, который, к сожалению, длился недолго. В чем корень противоречий? В том, что Россия представляет собой особую евроазиатскую цивилизацию? Являемся ли мы ее частью? Нужен ли нам конфликт с Западом на этом основании? Я бы предложил более простую модель, чтобы понять, как обстоят дела.
По моему мнению, корень противоречий между Россией и Западом (а точнее – между Россией и США) – совсем не в особом характере цивилизаций. Просто политический класс России был постоянно настроен на борьбу за мировое господство. СССР эту борьбу проиграл, тем сильнее тоска по былому величию, когда «нас боялись». Россия сегодня борется вовсе не с теми вызовами, которые перед ней стоят. Проблемы со связностью собственной территории, тенденция дезинтеграции, демографический кризис, экспансия ислама и Китая, похоже, беспокоят Россию меньше, чем лидирующая роль США. Более того, очевидно, что Запад не является врагом России, но опасается экспансии ее «своеобразной» политической культуры. Беларуси в такой ситуации некомфортно. Лучшим решением для нашей страны было бы примирение России и Запада. Кстати, это было бы очень выгодно обеим сторонам конфликта, позволило бы им сосредоточиться на решении более важных проблем. Но это требует отрезвления мышления, что непросто.
Введение в мышление белорусского общества координат Север – Юг помогло бы увидеть много новых возможностей и для развития, и для баланса. Я присутствовал в 2002 году на конференции в Вильнюсе, которую проводил нынешний премьер-министр Литвы Андрюс Кубилюс. Президент, правительство, ведущие партии, профсоюзы, университеты и научные центры, предприятия заключили соглашение о совместном продвижении программы внедрения экономики знаний. Эта амбициозная программа предполагала модернизацию экономики и ориентацию на высокие технологии. Что-то подобное реализовала в свое время Ирландия. Успехи в Литве пока скромные, хотя к реализации некоторых направлений программы подключились Латвия и Эстония. Суммарная численность населения этих стран меньше населения Беларуси. А если бы в такой программе участвовала наша страна? С ее потенциалом в науке, производстве, с ее рынком? Думаю, результат был бы полезным для всех. Но мы зациклились только на Западе и Востоке.
Потенциал сотрудничества с Украиной также представляется мне недооцененным. Какова стратегия развития белорусско-украинских отношений? На этот вопрос нет внятного ответа у правительств обеих стран. А что думают эксперты? И географическое положение, и культурный, и научный, и промышленный потенциал, и рынки могли бы создать новые возможности и для баланса, и для движения вперед. Что мешает? Каша в голове.
Моделей существования без необходимости выбирать, наверное, не бывает. Но есть примеры разумного выбора, не ограниченного координатами, навязанными извне или самоограничением пространства решений. Такова внешняя политика большинства развитых стран. Франция, например, думает не только о Евросоюзе, но и о Средиземноморье и Африке, тесно сотрудничает с Канадой и США, несмотря на имеющиеся проблемы. Для Беларуси естественным решением было бы сотрудничество с соседями, а мы ищем союзников на других континентах, да еще среди стран, не пользующихся авторитетом. Втягиваемся в чужие конфликты. А вражда с влиятельными странами – вообще несусветная глупость. Мы находимся на линии напряжения, и в наших интересах уменьшить это напряжение, а также использовать все возможности для баланса и развития.
Обсудить новость на Форуме