16:00 02.11.2007 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"
КРАСНЫЙ СВЕТ НА ПЕРЕКРЁСТКЕ
Новая трагедия. На сей раз — на Волге, в Тольятти, на перекрёстке. Двумя с половиною месяцами ранее у Малой Вишеры обошлось без жертв. Теперь — восемь погибших, больше шестидесяти раненых.
Я не буду высказывать или комментировать версии — "чеченский след", "националисты", "происки спецслужб", "в преддверии выборов" и так далее — это сделают и уже делают другие. Одно скажу: не может быть априорной презумпции чьей-либо виновности, а у меня (как, впрочем, и у большинства комментаторов!) слишком мало достоверной информации для оценки версий. Пока в сообщениях нет согласия даже относительно типа взрывного устройства (были готовые поражающие элементы, нет?), об уликах (впрочем, улики могут составлять тайну следствия), что же тогда говорить о мотивах? Не ясно даже, был ли это теракт или "незаконная транспортировка" с "неосторожным обращением"...
Но уверенности нет и в обстоятельствах абсолютно не секретных. Сколько всего пострадавших? Ведь и после подрыва "Невского экспресса" называли цифры. И вот на днях знакомый — его при крушении бросило спиною на противоположную полку, пришлось-таки лечиться — услышал по радио, что пострадавшим выплачивают какие-то компенсации. Сунулся было — и получил "от ворот поворот": де "в списках не значится". Он и билет предъявлял, по которому ехал, и справки от врачей, но "Русь не дала ответа".
Единственное, пожалуй, что можно утверждать с полной определнностью — предотвратить взрыв не удалось. А ведь, казалось бы, в стране для этого было сделано вс. Восемь лет назад, с осени 1999 по весну 2000 года, Путин накачал рейтинг и стал президентом именно как "борец с терроризмом". Три года назад, после Беслана, под тем же предлогом были отменены прямые выборы губернаторов и депутатов-одномандатников.
А гибель людей в Тольятти предотвратить не удалось, несмотря на то, что все последние годы именно под "контртеррор" наращивались силовые структуры. Несмотря на то, что, ссылаясь на террористическую угрозу, переписывали законы и подзаконные акты, ограничивали права и свободы граждан.
Казалось бы, такими мощными инструментами любая террористическая активность уже давно была выявлена, любые экстремистские группировки — уничтожены или поставлены под контроль, а кустарное изготовление взрывчатки стало просто невозможным.
Третий год уже работает система "Магистраль", в которую заносятся сведения не только о летающих самолтами, но и обо всех пассажирах поездов дальнего следования и междугородних автобусов. "Магистраль" эта, говорят, незаменима в борьбе с терроризмом... Каким, интересно, образом? Не понимаю. Допустим, самолт террористы могут захватить и направить на какой-нибудь объект. А поезд — что, проникнув в кабину, можно поднять состав в воздух и обрушить на Кремль? Или автобус? Нет, нельзя? Тогда что в этой "Магистрали" антитеррористического?
Конечно, если бы проверка личности проводилась при посадке в городской транспорт, в тот самый злополучный автобус, а ещ лучше — при входе в подъезд, в квартиру, вот тогда бы... Тогда — что?
Все эти "контртеррористические" законы и ограничения оказались вполне эффективны, но при решении совсем других задач. Да, каждый раз это было "предотвращение и пресечение", но отнюдь не терактов. О терактах заранее ведь не предупреждают, в отличие от вполне легальных митингов, маршей, съездов и конференций. Террорист не объявляет себя — как его вычислишь? А вот ловить превентивно отклоняющихся от генеральной линии активистов — "несогласных" и прочих — очень даже можно. Но вс это есть использование контртеррора "не по прямому назначению".
А для предотвращения или расследования терактов не особо полезно.
С предотвращением понятно. Если "большой брат смотрит на тебя" из каждого угла и со всякого столба, он неизбежно будет перегружен информацией. Эта информация позволит "пасти" заранее известного человека (что удобно для контроля за легальной политической и общественной активностью), но выявлять ранее неизвестные связи (как раз то, что нужно для вскрытия конспиративных сетей) оказывается тяжело: "Когда слишком много хорошо, тоже плохо".
С расследованием совершнных преступлений то же самое. Оказывается, что гораздо легче работать с "бумажными" и "электронными" носителями (с материалами перехвата телефонных переговоров и электронной переписки, которую предоставляют системы СОРМ-1 и СОРМ-2), чем с материальными уликами, вещественными доказательствами по конкретному делу. В условиях избытка информации слишком велик соблазн не искать то, что нужно, а воспользоваться тем, что уже вроде бы есть. А ведь "органы" буквально засыпаны этой информацией, этими списками.
Вспомним. После предыдущего взрыва, на который выезжал руководитель следственного комитета Бастрыкин, задержали питерских "анархов" — Андрея Каленова и Дениса Зеленяка. Задержали на вокзале в Малой Вишере. И лишь потому, что внешность показалась подозрительной, даже хотели отпустить. Но дальше, похоже, "пробили по базе" — и выяснили, что те "значатся в списках" (если бы с таким же усердием составляли списки пострадавших!). И, хотя не было никаких улик, свидетельствующих о причастности ребят к теракту, их вс-таки продержали месяц в каталажке. В это время следствие интересовалось окружением: "С кем на митинги ходит? С кем чай пьт? Зачем в "Мемориале" бывает?", а не "обстоятельствами, имеющими отношение к делу".
Питерцев пришлось отпустить — у них было тройное железобетонное алиби. А вот третий задержанный — уроженец Чечни Хасан Дидигов — из кутузки не вышел: ему не смогли предъявить обвинение по делу "Невского экспресса", но тут же "закрыли" по другому уголовному делу.
Спору нет, если бы следствие не "проверило" тех, кто так или иначе "проходит по учтам", ему бы немедленно вменили эту недоработку. Но ведь на одной "картотеке" далеко не уедешь! Хорошее это дело — умение выявлять врага по формальным признакам, но...
Четырнадцать лет назад мы с коллегами работали в архиве мордовских лагерей — составляли списки политзаключнных, выявляя их в 330-тысячной картотеке Управления ЖХ-385. И вот постепенно выяснилось, что если на лицевой стороне учтной карточки заключнного значилась профессия "сапожник", то переворачивать карточку было уже как бы и не обязательно. На обороте у всех сапожников значилась статья 58-1 "а", то есть "измена Родине в военное время". Под конец работы таких были найдены чуть ли не тысячи. Между тем, история не сохранила никаких упоминаний дивизии СС "Саламандра", в полном составе пленнной и препровожднной в Дубравлаг. Возникал вопрос о нашей вменяемости... По возвращении в Москву Никита Петров, специалист по истории спецслужб, вс объяснил. Дело в том, что, когда Красная Армия двинулась на запад, у контрразведки СМЕРШ возникла проблема. Гитлеровцы ведь не оставили СМЕРшевцам списки агентуры. И тогда контрразведчики начали "выявлять" тех, кого при иных обстоятельствах сами стали бы вербовать — то есть людей с широким мотивированным кругом общения. И чуть ли не в первую голову — сапожников. Методы убеждения в СМЕРШе были весьма эффективные, и сапожники (те, кого не расстреляли) оказались в лагерях со статьй 58-1 "а". Возможно, среди них и были немецкие шпионы, кто знает?
Времена изменились, много воды утекло по протекающей через Мордовию реке с коротким названием Вад... В то старое время власть наполняла лагеря, сражаясь по преимуществу с врагом вымышленным. Но теперь российское общество находится между властью и реальным, а не выдуманным террором (теорию всеобщего и сплошного заговора, провокации оставляю тем, кто душою не вышел из отроческих лет). И полномочия, данные власти (или взятые ею) вроде бы для борьбы с терроризмом, на поверку малоэффективны при использовании "по прямому назначению" — зато оказываются весьма пригодны для давления на само общество.
Буквально накануне трагедии в Москве на Лубянке, у Соловецкого камня люди, сменяя друг друга, читали имена жертв "Большого террора", убитых семьдесят лет назад. Наше настоящее продолжает нашу историю. Безвинно погибшие в терактах и "контртерроре" последних лет продолжают этот список. Мы будем помнить и повторять их имена...
И надо что-то делать, чтобы подвести черту.
2 НОЯБРЯ 2007 г.
Автор — член правления общества "Мемориал"
* * *
Итоги недели. Это умопомрачение какое-то!
Ну теперь-то уже точно можно сказать, что в нашей стране началась полномасштабная избирательная кампания. Судите сами: взрыв автобуса в Тольятти, прямые столкновения российских миротворцев с грузинскими полицейскими в Абхазии. И все это под неутихающий аккомпанемент массовых митингов, на которые по разнарядке сгоняют дворников, сантехников, учителей и железнодорожников, дабы выразить полную поддержку и горячее одобрение курсу партии и правит… тьфу ты, то есть «Плану Путина».
Разумеется, все это можно представить как стечение обстоятельств. Взрыв, мол, результат спора бандитствующих субъектов хозяйственной деятельности. А в зоне грузино-абхазского конфликта произошла заурядная потасовка, которую попытался раздуть грузинский президент, старающийся сплотить народ в противостоянии «внешней угрозе». Все так, только уж очень все это напоминает 1999-й в уменьшенном масштабе. Помните, взрывы домов и победоносную вторую чеченскую войну, из дыма и крови которой вырос тогда новый лидер государства. Тот самый, которого так не хотят отпускать с должности тысячи митингующих россиян.
И Жириновский с Прохановым вдруг в один голос заговорили о «невротичности», охватившей российское общество накануне выборов. Похоже, эту самую «невротичность» заранее взвинчивают, доводят до определенного градуса. Возьмем взрыв в Тольятти. Тройное кольцо оцепления, у журналистов отбирают съемочную аппаратуру. Но уже вечером некто выкладывает в интернете жуткие фотографии, которые были сняты на месте теракта. Снимки сделаны с близкого расстояния, и, главное — на них нет ни спасателей, ни работников правоохранительных органов. Вариантов может быть два: либо это съемка сделана криминалистами, либо человеком, который уже был на месте преступления в момент теракта. Цель размещения фотографий на десятках блогов очевидна – навести ужас. Если взрывы пойдут по нарастающей, то завтра сантехников и учителей выведут на улицы под лозунгами: «Путин, не покидай нас в этот тяжелый час». И, глядишь, президент, который уже окончательно всех запутал (не исключено, что и себя тоже) туманными разговорами относительно собственного политического будущего, не оставит страну в опасности. Простой вопрос, почему гаранту стабильности за восемь лет правления так и не удалось одолеть гидру терроризма, чьи головы отрастают аккурат под выборы, никто задавать не будет.
Если о будущем России, в рамках построенной системы власти, можно только гадать, то интерпретация ее прошлого становится все более предсказуемой. Владимир Путин посетил Бутовский полигон – место массовых казней в эпоху «Большого террора». Глава государства нашел удивительно правильные слова для того, чтобы охарактеризовать тот период: «Мы хорошо знаем, что 1937 год считается пиком репрессий, но он (этот 1937 год) был хорошо подготовлен предыдущими годами жестокости. Достаточно вспомнить расстрелы заложников во время Гражданской войны, уничтожение целых сословий, духовенства, раскулачивание крестьянства, уничтожение казачества. Такие трагедии повторялись в истории человечества не однажды. И всегда это случалось тогда, когда привлекательные на первый взгляд, но пустые на поверку идеалы ставились выше основной ценности – ценности человеческой жизни, выше прав и свобод человека. Для нашей страны это особая трагедия. Потому что масштаб колоссальный. Ведь уничтожены были, сосланы в лагеря, расстреляны, замучены сотни тысяч, миллионы человек». А потом, свидетельствуют журналисты, у Путина вырвалось: «Это умопомрачение какое-то!»
Но возрадоваться вдруг обнаружившемуся нравственному чувству у главы государства мешают два обстоятельства. Во-первых, его слова, сказанные на эту же тему, но по другому случаю. Полгода назад Путин встречался с преподавателями истории, и его тон был совсем иной: «Что же касается каких-то проблемных страниц в нашей истории – да, они были. Так они были в истории любого государства! И у нас их было меньше, чем у некоторых других. И у нас они не были такими ужасными, как у некоторых других. Да, у нас были страшные страницы: давайте вспомним события, начиная с 1937 года, давайте не будем об этом забывать. Но и в других странах было не менее, пострашнее еще было. Во всяком случае, мы не применяли ядерного оружия в отношении гражданского населения. Мы не поливали химикатами тысячи километров и не сбрасывали на маленькую страну в семь раз больше бомб, чем за всю Великую Отечественную [войну], как это было во Вьетнаме, допустим. У нас не было других черных страниц, таких как нацизм, например». Одним словом, уничтожение миллионов собственных граждан вполне сопоставимо с войной во Вьетнаме.
Чуткая научная общественность отозвалась на высочайшее мнение. Было изготовлено пособие для учителей, где говорится: «Что касается мер принуждения по отношению к правящей номенклатуре, то их целью была мобилизация управленческого аппарата для обеспечения его эффективности как в процессе индустриализации, так и в послевоенный период восстановления экономики. Эта задача достигалась в том числе посредством политических репрессий, которые использовались для мобилизации не только рядовых граждан, но также управленческой элиты... Стремление обеспечить максимальную эффективность управленческого аппарата объясняет тот факт, что одними из объектов репрессий выступали высший и средний эшелоны управления». То есть репрессии – это наиболее эффективный менеджмент эпохи мобилизации. И теперь любопытно, будет ли переписано пособие в связи с изменением высочайшего мнения.
Во-вторых, было бы любопытно узнать, готов ли Путин признать свою идею укрепления государства привлекательной на первый взгляд, но пустой на поверку. Ведь ее поставили выше человеческой жизни (вспомним «Норд-Ост»), выше прав и свобод человека (вспомним репрессии против ЮКОСА, новых политзаключенных, разгоны «Маршей несогласных»). Или, если идея «правильная», то ради нее можно пренебречь правами и свободами, да и человеческими жизнями тоже.
2 НОЯБРЯ 2007 г.
Обсудить новость на Форуме