16:00 24.10.2007 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"
"НОРД-ОСТ" СЛУЧИЛСЯ ВЧЕРА
Пять лет прошло, а телекартинка стоит перед глазами как живая. Тот сгинувший потом куда-то энтэвэшный диктор с вечно испуганным лицом и его взволнованные ночные речи. Предутренние взрывы за его спиной, где с картинкой на заднем плане работали репортеры. Штурм шел уже давно, уже кончался, и ребята пытались донести эту мысль до его сознания, а он все сетовал, заглядывая в бумажку: мол, сотрудники оперативного штаба никак не могут дозвониться до Бараева... Потом из захваченного дома выбежали первые две заложницы и скрылись за машинами, потянулись к месту трагедии автобусы, и долго стояли там, и отъезжали полупустыми, потом улицу заполнили чуть не сотни карет "скорой помощи", реанимобили.
И тогда вышел наконец к журналистам Игнатченко из ФСБ, он был краток и очень зол, и ведущий НТВ прозрел, и на всех российских госканалах события этой ночи обрели строгость политической формулы: проведена операция по спасению, завершен штурм. Чуть позже к существительному добавилось яркое прилагательное: блестящий штурм.
Но когда количество погибших сильно перехлестнет за сто, этого окажется мало, и тут за дело возьмется государство и его прикормленные спецпропагандисты, красноречивые ораторы, золотые перья. Они, расталкивая друг друга у микрофонов, скоро разъяснят потрясенным согражданам, что те пережили острую стадию стокгольмского синдрома, что с бандитами переговоров не ведут, что Россия выстояла. И вот эта фраза навеки впечатается в мозги.
Был штурм блестящим или провальным, погибли заложники "не от газа", как потом неожиданно скажет президент, или были все-таки отравлены, правильно действовали в оперативном штабе или в силу природной бездарности губили людей - все это надолго останется тайной, как и формула газа. Это будет неважно. Это будет незаметно, подобно мертвым телам под рухнувшим транспарантом: "РОССИЯ ВЫСТОЯЛА!"
Зачем искать виноватых, если спасена страна?
Поэтому пять лет спустя, как и следовало ожидать, про "Норд-Ост" мало кто вспоминает, используя какие-то другие, далекие от государственных формул определения. Кроме родственников погибших. Кроме матерей и отцов детей, погибших в Беслане и ощутивших кровное родство с москвичами. Кроме тех немногих, для кого изготовители патриотических слоганов сродни террористам. Ибо те тоже ведь горло пленному не перережут, не восславив великую Ичкерию, великую Албанию, великую Сербию. Им тоже плевать на людей, жила бы страна родная.
...Вообще это верное чувство: "Норд-Ост" был вчера.
Как и пять лет назад, все ясно с этим государством и его острыми перьями. Как и пять лет назад, в сознании недобитых клеветников-правозащитников и в подсознании остальных граждан оно предстает безжалостным убийцей и людоедом. Как и пять лет назад, нет ответа на самые важные вопросы, связанные с терактом на Дубровке.
О клане Бараевых и его связах с ФСБ. О том, почему никто из террористов не привел в действие взрывное устройство, хотя у них было для этого достаточно времени. О том, с какой целью добиты контрольным выстрелом в голову все потерявшие сознание чеченцы и чеченки, чьи свидетельские показания для страны, воюющей с террором, были бы бесценны. Чего боялась власть, если бы состоялся суд над людьми, захватившими театральный центр на Дубровке?
Я не сомневаюсь в том, что ответы на эти вопросы рано или поздно будут найдены. Даже если вся операция готовилась исключительно на основании устных приказов, поступавших с Лубянки и из Кремля. В конце концов, знаем же мы сегодня точную цифру общего тротилового эквивалента взрывчатых устройств в зале: родственники погибших выбили ее у следствия. А позже, когда кончится наконец эпоха спецопераций, когда к власти в России придут другие люди, наступит время новых разбирательств по старым делам. Как это почти всегда случается в истории, и не только в России. Я уж не говорю о том, что с годами у иных спецграждан самым неожиданным образом просыпается совесть, где бы они ни служили и какими бы подписками о неразглашении ни скрепляли себе уста. Таково устройство человека - самого жестокого, невменяемого и непредсказуемого создания из всех тварей земных.
И тогда мы узнаем много нового. Не только про "Норд-Ост", но и про самих себя. О том, кого выбирали в эти удивительные нулевые годы, кому верили, кто нас убивал, а кто пытался спасти. И если этот урок мы или наши дети, впервые за все годы существования страны, выучим назубок, то Россия и вправду выстоит. Но пять лет спустя после блестящего штурма - срок слишком ничтожный, чтобы надеяться на правый суд, историческое возмездие для убийц и на милосердие этого государства.
Илья Мильштейн
* * *
Работа над безошибочностью
Государственные люди не любят вспоминать о трагедии на Дубровке - ни президент, ни фигуры рангом пониже. Здесь чиновнику надо напряженно лавировать между правдой и вымыслом. И чем дальше от нас те события, тем очевиднее угроза опростоволоситься, придерживаясь официального взгляда на "Норд-Ост". Что и имело место неоднократно. Но есть в обойме власти люди, которым сам черт не брат – когда угодно, с любой трибуны могут отстаивать официальную трактовку трагедии "Норд-Оста", сохраняя при этом благородную осанку и прямой взгляд честного служаки. Таков депутат и генерал Владимир Васильев.
В канун пятой годовщины захвата заложников на Дубровке он отвечать на вопросы журнала "Коммерсант-Власть". Тот самый замминистра внутренних дел (а ныне председатель думского комитета по безопасности), что утром 26 октября 2002 года вышел к журналистам и объявил о 67 погибших заложниках. "Была информация, - сказал он, - что многие погибли от спецсредств, которые применялись при проведении операции. Это не так". И еще – среди погибших детей нет. Словом, не так все плохо.
Скажут, нехорошо припоминать ему эту, мягко говоря, недостоверную информацию – по горячим следам ошибки неизбежны. Но и сегодня, сделав лишь поправки на цифры, "говорящая голова" продолжает свою работу - информирует о той "успешной спецоперации".
Генерал, как и прежде, считает, что штурм был вынужденным, применение газа – оправданным, гибель людей - следствием форс-мажорных обстоятельств ("нас подвели место и погода"). Но в ночь с 25 на 26 октября до начала штурма в зале на Дубровке не стреляли. Газ, якобы моментально усыпивший всех боевиков, как раз на некоторых из них подействовал в последнюю очередь – они отстреливались около 20 минут (и никто почему-то за это время не рванул заряды). А большинству из погибших заложников помощь не была оказана вообще. Их просто не приняли во внимание, готовя газовую атаку.
Это факты, они задокументированы в материалах следствия, в показаниях свидетелей. О них не раз в СМИ родственники погибших, активисты РОО "Норд-Ост". Но "говорящая голова" (так Васильев сам определяет свою роль в тех событиях) их не слышит, продолжает гнуть свое, да еще обогащает события пятилетней давности новыми деталями. Например, уверяет: убрать автотранспорт, очистить территорию на подступах к театральному центру мешало "отсутствие законодательства", потому, мол, и "скорая помощь" оказалась не скорой. В действительности же на прилегающих улицах частные машины убирали с дороги без всяких церемоний, а перед самим зданием театра не трогали сначала из опасения оказаться под огнем снайперов, а уже ближе к штурму – чтобы не вызвать подозрений у боевиков. Но Васильеву надо присочинить про "законодательство" И при этом он не понимает жуткого смысла сказанного: ведь получается, что в глазах правоохранительных органов риск судебного решения о выплате компенсации владельцам перемещенных автомобилей перевесил заботу о жизнях людей.
Охи и ахи по поводу несовершенного законодательства, будто бы пудовыми гирями висевшего на руках у штаба по освобождению заложников, призваны оттенить грань между прошлым и настоящим. Хаос в дни "Норд-Оста", по Васильеву, царил такой, что невозможно было определить, кто руководит операцией, кто принимает решение (окончательно с этим, видимо, определились только в день раздачи золотых звезд героев в Кремле). Однако ко времени захвата "Норд-Оста" уже четыре года действовала , в которой указано, кто и при каких обстоятельствах возглавляет штаб контртеррористической операции. Из нее, между прочим, следовало, что назначал руководителя штаба президент Российской Федерации. И уже с того момента никто не вправе был соваться к руководителю штаба со своими указаниями. Но вот, опять же по Васильеву, и в дни "Норд-Оста", и в дни Беслана "никто не понимал, кто руководил, – тогда законодательством это не было определено".
На самом же деле все было определено и прописано до последней запятой. Но в то же время Васильев говорит правду – старшего было не докричаться. Никто в ответчиках ходить не собирался. Ни тогда, ни позднее, в Беслане. И сейчас не собирается. Хотя и законов с тех пор напринимали кучу, вплоть до прав и обязанностей служебно-розыскной собаки в период проведения контртеррористической операции. Пальцем не шевельнет даже сидящий на вершине пирамиды НАК директор ФСБ, пока не раздастся глас свыше. И неважно, будет ли это "Газы!" или "Фугасным, прямой наводкой, пли!" – выполнят. И спасут тех, кого не убьют. Пусть и чертыхаясь, будучи как-никак профессионалами.
А вот Владимир Васильев и чертыхаться не будет. "Говорящая голова" готова к выполнению новых заданий государственной важности.
Владимир Темный
* * *
Цитата
Владимир Васильев
глава комитета Госдумы по безопасности, бывший замглавы МВД
В тех условиях, в которых находился и работал штаб, руководитель штаба не мог даже дать обязательные к исполнению указания милиции по эвакуации автотранспорта. Сегодня в НАК находятся все главы министерств и ведомств, и они в случае теракта автоматически подчинены руководителю НАК, Патрушеву.
...По новому закону руководитель оперативного штаба в первые минуты теракта определяет территорию проведения контртеррористической операции. И на этой территории он может удалять и эвакуировать транспорт и физических лиц, запрещать любое передвижение. Эта территория ограничена, и на ней могут находиться только специалисты. То есть такого, как в Беслане, когда вокруг школы бегали какие-то люди, родственники, журналисты, подвергая опасности и себя, и остальных, больше не будет. В "Норд-Осте" еще до штурма террористами были убиты несколько человек, которые пытались пройти в здание. А те машины, которые там стояли и закрывали дорогу для машин скорой, их вообще надо было бульдозером снести и расчистить площадку, если не получалось иначе. Но тогда такого права у нас не было. Теперь есть.
И наконец, в законе появилось право применять во время спецоперации по спасению заложников вооруженные силы. Если помните, на Кавказе иногда применяли танки, когда террористы захватывали жилые дома, но потом по этим фактам возбуждались уголовные дела. А сегодня законом разрешено применение всех сил и средств, необходимых для спецоперации.
"", 22.10.2007
* * *
Цитата
Дмитрий Миловидов
отец погибшей заложницы
Штурм был нелогичен и преступен. Не было стянуто достаточно спасателей, не были готовы медики. Да и нельзя было его тогда проводить.
...Очевидно, хотели быстро разрешить ситуацию, потому что войска не могут находиться в долгом состоянии боеготовности. К тому же официально заявлено: все это угрожало авторитету России на международной арене. Во главу угла ставилось уничтожение террористов, а не спасение жизни людей. Поэтому было применено опаснейшее спецсредство, не имеющее противоядия.
...О каких медиках можно говорить? Им на руки бросили трупы и потребовали сделать чудо. Может быть, руководители спецслужб не понимали, что две минуты без дыхания эквивалентны выстрелу в голову? Реанимация должна была начаться уже через две минуты после пуска спецсредства. Возможно ли это было в реальных условиях? Конечно, нет.
"", 22.10.2007
* * *
БЕЛАРУСК¶Я АХВЯРЫ НОРД-ОСТУ: ПЯЦЬ ГОД ПАСЛЯ
Пяць гадо прайшло з таго моманту, як я, ледзь прыехашы у камандзроку Маскву, стая у ачэпленага Тэатральнага цэнтра на Дуброцы. Не маючы магчымасц апошня 10 гадзна глядзець тэлевзар ц слухаць рады з неразуменнем назра за тым, як бясконцая журналсцкая грамада зрабла сапрадны допыт намеснку маскоскага мэра. Так стала вядома, што “адбыся штурм”.
Тады мала хто мог уявць, як “гэта робцца Рас”, не был вядомыя падрабязнасц спецаперацы. ¶ хаця зараз мы жо ведаем, што “аперацыя па выратаванн” не азначае захавання жыцця см, ведаем прозвшчы ахвяра, сярод якх сць беларусы, але, па вялкм рахунку, дагэтуль губляемся здагадках - што гэта было.
Мы дазванлся да некаторых грамадзяна Беларус, якя перажыл газавую атаку расйскага спецназу, каб даведацца пра стан х здароя зараз, праз пяць год пасля тэракту.
Як паведамла РацыВольга Золна цяпер яна быццам бы адчувае сябе няблага, але не выключае, што наступствы для здароя тэракт яшчэ будзе мець:
- Першы год был праблемы. Атанчны сндром вельм моцны, стамляльнасць. Трымался дыеты. Вядома, што бясследна гэта не прайшло, як яно будзе далей, не ведаю.
Таццяна Ткачук, медык, якая таксама перажыла тэракт, кажа аб узнклых праблемах яшчэ больш адкрыта:
- Адчуваю сябе нармальна, але наступствы сць. Адблася на печан. У нас ва сх сць праблемы. Нам трэба працягваць лячэнне.
Аднак, як прызнаецца Ткачук, яна гэтага не робць, пакольк трэба працаваць. Што ж датычыць дапамог, якую аказал ахвярам, яе было, вдавочна, недастаткова.
Па словах Золнай, выплочвал кампенсацыю расйскя лады крыху дапамагл па месцы працы:
- Але на гэтым дапамога скончылася. Уладковался хто куды у стацыянары. Дзе каго был знамыя. Падлячыцца. Абследавацца. Але сур’з нам нхто не займася. Цяжка сказаць, накольк значнай была дапамога. Кошт задароя вызначыць грашыма нельга. Кал б я рэанмацыю адразу не трапла, я б не выжыла. Гэта адназначна.
Спадарыня Ткачук распавяла аб тым, што яны псал лст прэздэнту Беларус з просьбай дапамагчы хаця б "нейкай пуцкай", аднак з адмнстрацы Лукашэнк прыйшла адмова:
- Нам напсал, каб мы звяртался на тую тэрыторыю, дзе з нам гэта здарылася.
На пытанне аб тым, ц кантактуюць памж сабою ахвяры тэрарызму, спадарыня Золна прызнаецца:
- У прынцыпе, не. Адзнае што час ад часу з сяброкай, з якой мы тады был, стэлефановаемся, бачымся. А астатня – не. Я думаю, што людзям яшчэ раз згадваць не хочацца пра тое.
За час, як прайшо пасля тэракту, аб м псал вельм шмат. Незалежныя расследаванн выялял с новыя сведчанн таго, што да захопу тэрарыстам тэатра так ц накш мела дачыненне расйскае ФСБ. Два атары гэтых абвнавачвання - Ганна Палткоская Алясандар Лтвненка - был забтыя.
З пытаннем аб тым, ц даведаемся мы кал-небудзь усю праду пра “Норд-Ост”, мы звярнулся да вядомага гсторыка, суатара Лтвненк Юрыя Фельшцнскага, як зараз жыве Лондане:
- Уся прада – фласофская катэгорыя. Яе мы, вядома, нкол не даведаемся. Але нам хацелася б ведаць хаця б тое, да чаго дакапался расйскя лады, атрымаць доступ да той нфармацы, якая вядомая расйскм следчым органам. Зразумела, што доступу да яе у нас не будзе, пакольк рад ведае, што чым больш нфармацы трапць да журналста, тым больш пытання у х узнкне - небеспадстана.
А пакольк грамадскх арганзацый, кантралюючых урад, у Рас няма, падсумовае Фельшцнск, крана бездапаможная перад уладным безмежжам.
Вадзм ДОѕНАР 23-10-2007, 17:06
Обсудить новость на Форуме