06:30 04.10.2008 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"
МЕЧЕСЛАВ ГРИБ: "ПОКА ЧЕЛОВЕК ЖИВ, ОН ДОЛЖЕН ДУМАТЬ О ЛЮБВИ..."
На днях председатель Верховного Совета 12-го созыва, заслуженный юрист Беларуси, генерал-лейтенант милиции в отставке Мечеслав Гриб отметил свой 70-летний юбилей.
Мы условились, что будем говорить только о любви и женщинах. Но в последний момент без острых вопросов о политике, а также о том, какую непростую роль сыграл Мечеслав Иванович в жизни нашей страны, все-таки не обошлось…
— Расскажите, как отпраздновали круглую дату?
— На юбилее слышишь о себе столько хороших слов, что даже с трудом верится: неужели я на самом деле такой?.. Приехали родственники, друзья, бывшие сослуживцы. Собрались в кафе "Лунный амулет", поужинали, поплясали. Вон видите, сколько цветов стоит…
— Но дарили, наверное, не только букеты…
— В основном дарят деньги, картины. Дети вот часы подарили новые…
— 70 лет, по-вашему, — это много или мало для мужчины?
— Немало. Не все мои товарищи, с которыми когда-то учился, даже в Верховном Совете работал, дожили до таких лет. Поэтому я считаю, что 70 — это богатый возраст.
— А в каком возрасте вы себя чувствовали наиболее комфортно?
— Думаю, что где-то от 30 и до 50. Когда все можешь. Когда еще всего хочется. У меня жизнь была непростой. Я работал на больших и ответственных должностях. И до сих пор не представляю, как рабочий день может быть короче 12 часов. Я не знал, что есть два выходных дня — у нас так было не принято: даже в воскресенье надо было с кем-то встречаться, решать какие-то вопросы.
— В своей книге "Белорусский мост" вы пишете, что ваша супруга Любовь Ивановна была категорически против вашего избрания на пост председателя Верховного Совета 12-го созыва. Вы сильно подвержены женскому влиянию?
— Наверное, я мало чем отличаюсь от большинства мужчин: слушать слушаю, но почему-то всегда хочется сделать наоборот. Жена у меня была не только красивая, но и умная женщина. Она переживала и за меня, и за семью. В то время не только она — вся страна видела, как долбали на этой должности Дементея, Шушкевича. Она не хотела, чтобы я оказался на их месте. Я, откровенно говоря, не сразу принял предложение баллотироваться на этот пост. У меня и команды не было. Но… так легла карта.
— Ради жены вы смогли бы оставить даже самую высокую должность?
— Если бы это был не каприз, не прихоть, если бы были веские обстоятельства — то да.
— В связи с "ответственной работой" вы, надо полагать, были полностью освобождены от домашних дел…
— Скажу честно: у меня конкретных функций по дому не было. Если надо было мусор вынести или помочь уборку сделать, что-то почистить, отремонтировать — когда мог, все делал. Но у меня было очень мало времени для дома и семьи. Когда возвращаешься домой уставший, издерганный — ну какие еще могут быть домашние заботы? Конечно, моя жена тоже всю жизнь работала — она была экономистом. Но у нее было больше свободного времени, чем у меня. Поэтому дом и хозяйство были полностью на ней.
Больших денег у нас не было. Но и бедно никогда не жили. Мы не любили брать взаймы. Старались жить по средствам.
— Уже несколько лет вы вдовец. Тяжело привыкали к одиночеству?
— Тяжело. Особенно первые полтора месяца. В это время со мной жила дочка — одному было как-то неуютно, неудобно. Потом немного адаптировался, стало полегче. Конечно, и сейчас бывает одиноко, даже тоскливо — особенно когда дома целый день. Но у меня есть дача в Ждановичах — стараюсь там много времени проводить. На даче всегда работа какая-то найдется — конца и края ей не видно…
— Не пытались второй раз жениться? Знаю, что некоторые дамы присматривались к вам…
— Может, и присматривались, но мне об этом они ничего не говорили. Со дня смерти жены уже минуло два с половиной года. Но за это время какого-то конкретного повода вновь задуматься о женитьбе пока не было.
— А кто у вас сейчас занимается хозяйством — дочка или домработница?
— Дочь с мужем и двумя сыновьями живет в отдельной квартире. Ей и без меня забот хватает. Хотя она мне помогает: белье постирать, погладить. А так и убираю, и готовлю я сам — ничего сложного в этом нет. Конечно, какие-то деликатесы не выготавливаю — все по-простому.
— Вы разделяете мнение, что в любом возрасте тема любви — одна из самых актуальных?
— Конечно. Пока человек жив, он должен думать о любви. Я бы вообще не слово "президент", как у нас заставляют, а слово "Любовь" писал с большой буквы. Потому что Любовь — это то, с чего все начинается. Это движущий фактор нашей жизни. Это импульс. К любви надо всегда относиться с уважением и почтением.
— А когда вы больше всего думали о любви?
— Наверное, в молодости. Когда кровь играла, когда видел красивую женщину и горы был готов свернуть ради нее!
— Увлекающийся вы были мужчина в молодости?
— Было дело…
— Вы, наверное, поздно вступили в официальный брак…
— В 22 года.
— Любовь вспыхнула с первого взгляда?
— Мы познакомились, потом были ухаживания, ходили на танцы. На Любовь Ивановну нельзя было не обратить внимания: она была заметной девушкой. До свадьбы я за ней около года ухаживал. Когда поженились, долгое время жили на частных квартирах. Иногда просто снимали место в комнате. За почти 45 лет совместной жизни переезжали 14 раз.
— Мечеслав Иванович, а когда, на ваш взгляд, острее переживаешь чувства к любимой женщине — в 30, 40, 50 лет?
— Мне кажется, тогда, когда отношения еще находятся в самом начале. Когда ты чувствуешь, что есть взаимность, когда остается некая недосказанность. Когда тебя как магнитом притягивает… Но со временем любые чувства притупляются. Вернее, отношения переходят в другую стадию: более духовную. У нас в семье, наверное, как и у всех, случались разлады. Но в том, что мы сумели сохранить брак, пожалуй, большая заслуга моей супруги. Согласитесь, что от женщины всегда зависит больше, чем от мужчины…
— Своим детям вы давали советы, как сохранить семью?
— Моя дочь замужем уже больше 14 лет. А сын до сих пор не женат, хотя ему уже 40. Он кандидат медицинских наук, доцент, не пьет, не курит. Разговаривать со мной о семье и свадьбе он не желает. Может быть, еще не встретил свою половинку. А может, встретил, да не сложилось. Я стараюсь не навязываться со своими советами…
— Вся страна еще обсуждает парламентские выборы. Как вы относитесь к тому, что в Палату представителей набрали около 30 процентов женщин?
— Я сторонник того, чтобы женщин в парламенте было как можно больше. Женщины более лояльны, более изобретательны, более приспособлены к жизни. Они делают меньше ошибок и резких движений. Поэтому я двумя руками за женщин в парламенте. Но мне не нравится, когда назначают цифру, сколько женщин должно быть в высшем законодательном органе страны. Все эти разнарядки и квоты мы уже проходили в советские времена. Я считаю, что женщины должны на конкурентной основе избираться, а не назначаться в парламент.
— Если верить некоторым соцопросам, то большинство женщин неизменно выбирают А.Лукашенко и его политический курс. Как думаете, почему?
— Мне кажется, у нас вообще никто никого не выбирает. Я не раз организовывал наблюдение за выборами, сам в них участвовал. Поэтому смело могу заявить: в Беларуси выборов просто нет, у нас даже бюллетени не всегда считают. Поэтому кого на самом деле выбирают женщины — точно не известно. Хотя так называемый "слабый пол" голосует по-разному. Некоторые ненавидят Лукашенко. А некоторые, наоборот, ему симпатизируют: глядя на его широкие плечи, думают, что он сможет им гарантировать рай.
— Недавно от одного мужчины услышала интересную мысль: мол, причина неудач белорусской оппозиции кроется в ее асексуальности. Мол, за Юрием Захаренко и Виктором Гончаром женщины могли без оглядки пойти на край света. Больше таких лидеров в белорусской оппозиции нет…
— Я не думаю, что в этом заключается проблема. Нет, точно не в этом. Ведь в 1994 году за того же Лукашенко проголосовали совсем не потому, что он был такой уж сексуально привлекательный. Это в последнее время он какой-то лоск приобрел, а так был колхозник колхозником: и по прическе, и по костюму, и по манере держаться. Наверное, тогда он многим был просто близок по духу…
— Спрошу прямо: кого из белорусских политиков вы считаете сексуально привлекательным?
— Мне сложно ответить на этот вопрос. Надо подумать... Много есть симпатичных людей — например, первый вице-премьер Владимир Семашко. И умный, и привлекательный. А женщин у нас в большой политике, кажется, и нет. Разве только замглавы Администрации президента Наталья Петкевич...
— А из оппозиции?
— Там все привлекательные (смеется). Вы же понимаете, что я не могу выделить сейчас кого-то одного, иначе завтра остальные меня просто побьют…
О ПОЛИТИКЕ И ПОЗИЦИИ
— Мечеслав Иванович, а почему вы, председатель Верховного Совета, промолчали, когда А.Лукашенко не церемонясь, нагло снимал с должности главного редактора парламентской "Народной газеты" Иосифа Середича? Шеф рассказывал, что он звонил вам и в двенадцать часов ночи, и в семь утра с предложением срочно собрать президиум Верховного Совета и найти варианты диалога с президентом, но вы просто побоялись пойти против первого лица государства, решили отмолчаться...
— Конечно, Иосиф Середич и сегодня, возможно, обижен на меня, но ситуация была не совсем такая, как он себе представляет. Председатель Верховного Совета мог инициировать рассмотрение каких-то вопросов, но решать их должны были парламентарии. А президиум на эти вопросы не пошел бы — я прекрасно знал настроения людей.
— То есть вы не нашли поддержки у большинства депутатов?
— Я уже не помню ту ситуацию — давно дело было. Но поддержки большинства в Верховном Совете у Середича на то время не было. Я хотел налаживать нормальные отношения с президентом, делал для этого какие-то шаги, но у меня ничего не получилось. Но отношения с президентом я испортить не боялся и даже подписал 17 представлений в Конституционный суд о нарушении главой государства законов и Конституции…
— Некоторые до сих пор считают, что в 1995 году вы далеко не все сделали для того, чтобы не допустить избиения депутатов в Овальном зале? Мол, Гриб тогда просто ушел в сторону.
— Забастовка депутатов в Верховном Совете была стихийной. И для меня как для председателя Верховного Совета это была полнейшая неожиданность. Ни меня, ни членов президиума никто не предупредил. Но демократия есть демократия: мы открыли сессию и ходили к трибуне, переступая через их ноги…
— Но вы могли предотвратить избиение людей? Закрыть своей спиной, в конце концов, лечь рядом с ними…
— Я не мог с ними лечь рядом, потому что не считал это необходимым и вообще не разделял их методов. Мне Зенон Позьняк сказал, что у него есть информация, что ночью их будут разгонять. У нас за порядок тогда отвечал Михаил Михайлович Тесовец. Я его напрямую спросил: планируется ли разгон? Он меня заверил, что все будет в порядке. После 20 часов вечера я уехал домой. У меня в Дроздах отключили все телефоны — до меня никто дозвониться не мог. Уже утром, когда они пришли ко мне избитые и голодные, узнал, что случилось… Я тогда предложил больше не ходить на заседания Верховного Совета в Овальный зал, потому что он окровавлен и опозорен. Но президиум мое предложение не поддержал.
— Кое-кто до сих пор вас упрекает в том, что в 2006 году, в день президентских выборов, вас не было на Октябрьской площади, хотя вы были руководителем предвыборного штаба экс-кандидата в президенты Александра Козулина...
— В 2006 году я действительно был руководителем избирательного штаба Козулина. Но мне не очень нравились его некоторые действия, поэтому на заседании штаба я открыто заявил, что больше сотрудничать с ним не хочу. Но в связи с тем, что мой публичный уход мог нанести ему вред, мы договорились, что я не буду это афишировать. И я даже пошел представлять его на регистрации, хотя мы тогда уже фактически разошлись. А что касается выхода на площадь, то это было не партийное решение, а его личное (правильное или неправильное — пусть судят другие). Почему я должен бежать за ним?..
— Есть мнение, что если бы вы в свое время вели себя более решительно, как подобает настоящему генералу, в Беларуси бы сейчас не было диктатуры...
— Говорить о том, что с Гриба началась диктатура, наверное, не стоит. Хотя я на самом деле не святой. И, возможно, не все сделал, что должен был… Но ведь мы люди. И никто из нас не застрахован от ошибок.
От бывшего главного редактора «Народной газеты» и нынешнего главного редактора «Народной воли» Иосифа Середича:
— Мечеслав Иванович, Вы можете что угодно говорить о поддержке или неподдержке меня, тогдашнего главного редактора парламентской газеты, со стороны Верховного Совета, но после того, как я Вам сообщил, что на утро мне назначена встреча с президентом, на которой будет решаться судьба издания, Вы, будучи наделенным высшей представительной властью, могли и должны были в экстренном порядке собрать президиум Верховного Совета и на том заседании найти варианты диалога с президентом. Вы, к сожалению, этого не пожелали сделать. Как, считаю, не сделали и многого другого, что могло бы спасти белорусскую ситуацию от худшего развития.
МЕМУАРЫ
Из книги М.Гриба "Белорусский мост"
О спортивной форме
…Я занимаюсь физзарядкой регулярно и соседей своих агитирую. Спорт сопровождал меня на любой должности и в любых условиях. В квартире оборудовал перекладину, есть гантели, гири. Примерно полтора часа каждое утро трачу на физические упражнения. Много уделяю внимания силовым упражнениям. Подтягиваюсь на перекладине по своей системе. Все просто и примитивно, но это меня вполне устраивает и не требует никаких средств.
О друзьях
…За прожитые годы я убедился, что самой важной составляющей жизненной выдержки является крепкий семейный тыл и круг надежных друзей. А они, как известно, познаются в беде. Надежность и честность — вот главные критерии в жизненных ситуациях. Поэтому еще более дорогими для меня стали те друзья и знакомые, которые не отвернулись.
Марина Коктыш фб49-150
Обсудить новость на Форуме