14:15 11.06.2008 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"
Соседи Европы и европейские соседи
Заняв лидирующие позиции в мире в экономической сфере, объединенная Европа остается далеко не самым влиятельным игроком в сфере политической. В последнее время, вероятно, в преддверии завершения Лиссабонского процесса, Европейский союз пытается активизировать свою внешнюю политику, причем в качестве основных ее направлений обозначились средиземноморское и восточное. Можно предположить, что тем самым неявно была признана относительная неудача Европейской политики добрососедства (ЕПД).
20 мая Европейская Комиссия опубликовала сообщение «Барселонский процесс: Союз для Средиземноморья», в котором представила свои предложения по дальнейшей интеграции ЕС с его средиземноморскими партнерами.
Инициатива, известная под названием «Барселонского процесса», была выдвинута в ноябре 1995 года и направлена на достижение более тесной экономической, политической и социальной интеграции между Евросоюзом и его средиземноморскими соседями. Ее смысл заключался в том, чтобы более эффективно и оперативно решать острые проблемы региона: предотвращение нелегальной миграции, загрязнение Средиземного моря, сохранение биоресурсов.
Южное Средиземноморье стоит особняком среди внешнеполитических приоритетов Евросоюза, который является их главным торговым партнером. Алжир и Ливия – два крупнейших африканских экспортера в страны ЕС: ежегодно они ввозят туда товары, в основном энергоносители, на сумму 24 и 26 млрд. долларов соответственно. Объем торговли ЕС с Марокко достиг в 2006 году 17,5 млрд. евро, с Египтом – 16,3 млрд.
В то же время южное и восточное Средиземноморье является источником одной из главных проблем для ЕС – массовой миграции. Четыре крупнейшие диаспоры выходцев из третьих стран, проживающих в Европе, имеют средиземноморские корни: в странах ЕС проживают 2,3 млн. турок, 1,7 млн. марокканцев, 800 тыс. албанцев и 600 тыс. алжирцев, не считая тех, кто уже получил гражданство европейских стран.
Эта миграция оказывает сильное давление на социальную инфраструктуру стран Евросоюза. В Германии доля безработных среди турецкого меньшинства достигает 25%, во Франции около 30% алжирских и марокканских иммигрантов не имеют постоянной работы, в то время как для выходцев из европейских стран этот показатель составляет всего 7,7%. Около половины иностранцев, состоящих на бирже труда, – выходцы из Алжира, Марокко и Туниса. Для создания в этих странах рабочих мест и развитой социальной инфраструктуры, чтобы удержать население от эмиграции в Европу, европейцы оказывают им регулярную помощь. Так, между 1995 и 2006 гг. Марокко получило 1,472 млн. евро, в ближайшие три года в рамках ЕПД Алжир получит 220 млн. евро, Египет – 558, Марокко – 654, Палестинская автономия – 632, Сирия – 130, Тунис – 300 млн. (НГ).
Одним из наиболее заметных результатов Барселонского процесса стало начало создания масштабной средиземноморской зоны свободной торговли. Однако в целом его интеграционные темпы были более медленными, нежели ожидалось, и в итоге разрыв в уровне благосостояния между ЕС и большинством средиземноморских стран еще более вырос. Как следствие, упомянутые проблемы не приблизились к своему разрешению.
Вероятно, поэтому в мае 2007 года, в первом же своем выступлении на посту президента Франции, Николя Саркози выдвинул идею Средиземноморского союза. Судя по всему, он намеревался создать под своей эгидой новый региональный блок, включающий Алжир, Тунис, Марокко и Турцию, противопоставить его существующим структурам ЕС и перенаправить туда европейские финансовые потоки. Однако 14 марта на саммите Евросоюза под давлением Германии было решено, что этот проект станет общеевропейским.
По большому счету, он не содержит ничего принципиально нового по сравнению с Барселонской декларацией. Как и в предшествующие годы, стороны займутся политическими (борьба с терроризмом), экономическими (поощрение регионального сотрудничества, формирование благоприятного инвестиционного климата, подготовка к созданию зоны свободной торговли) и социально-гуманитарными (защита окружающей среды, миграция) вопросами. Источники финансирования также останутся прежними, по крайней мере, до 2010 года. Изменится лишь структура управления: планируется, что у Союза появится два сопрезидента с каждой стороны со сроком полномочий в два года и секретариат, который будет управляться двумя содиректорами.
В ответ на эту инициативу Саркози, а также на тот факт, что в течение 2007-2013 гг. из 12 млрд. евро, выделяемых на ЕПД, две трети должно быть предоставлено средиземноморским партнерам ЕС, 26 мая на заседании глав МИД стран-членов ЕС в Брюсселе Швеция и Польша обнародовали свое предложение нового «Восточного партнерства». В его рамках предполагается углублять сотрудничество Евросоюза с пятью постсоветскими странами – Арменией, Азербайджаном, Грузией, Молдовой и Украиной. Участие Беларуси также предусматривается, но пока только на техническом и экспертном уровне.
Как заявил глава польского внешнеполитического ведомства Радек Сикорски, «мы в Польше проводим различие между южным и восточным измерениями ЕПД, которое заключается в том, что на юге мы имеем соседей Европы, тогда как на востоке – европейских соседей. Это большая разница. Такие страны, как Беларусь, Украина и Молдова, которые территориально целиком находятся в Европе, по условиям основополагающего Римского договора имеют право – при условии выполнения установленных критериев – подать заявку на членство в ЕС». Он особо подчеркнул, что Украине, Молдове и в конечном счете Беларуси было бы весьма полезно последовать примеру Вышеградской группы, созданной в середине 90-х Венгрией, Польшей, Чехией и Словакией для развития регионального взаимодействия еще до вступления в ЕС.
Главными направления сотрудничества являются облегчение визового режима, организация зон свободной торговли услугами и сельхозпродукцией, переговоры по соглашениям о стратегическом партнерстве. Также на повестке защита окружающей среды и энергообеспечение. Ожидается, что в случае «устойчивых усилий стран в деле реформирования» ЕС должен будет предложить партнерам «более глубокую интеграцию». В отличие от «Средиземноморского союза», в «Восточном партнерстве» не предусматривается наличие собственного секретариата, оно должно координироваться Еврокомиссией и финансироваться из бюджета ЕПД. Премьер-министр Польши Дональд Туск и его шведский коллега Фредрик Рейнфельдт намерны официально представить данную инициативу на июньском саммите ЕС в Брюсселе.
По словам главы польского внешнеполитического ведомства, «Восточное партнерство» станет одним из главных приоритетов польского президентства в Евросоюзе в 2011 году. Не исключено, впрочем, что оно выдвинется на первый план еще раньше. Как заявил журналистам в Брюсселе вице-премьер Чешской Республики Александр Вондра, во время своего президентства уже 2009 году Чехия также будет работать над тем, чтобы «сбалансировать» южное и восточное измерения. «Мы полностью поддерживаем эту польско-шведскую инициативу. Нынешний год стал годом Средиземноморья, а следующий будет восточным», – сказал он.
Украина приветствовала усилия, направленные на поиск новых рамок отношений между Европейским Союзом и его соседями. Однако председатель парламентского комитета по вопросам европейской интеграции, бывший глава украинского МИД Борис Тарасюк считает, что пока не станет ясно, какую «добавленную стоимость» будет иметь создание организации «Восточное партнерство» по сравнению с ЕПД или с Планом действий Украина-ЕС, делать какие-то выводы преждевременно.
По его мнению, поскольку цель Украины состоит в заключении соглашения об ассоциации с ЕС с перспективой членства и получения безвизового режима в среднесрочной перспективе, то на любую новую инициативу ей следует смотреть с этой точки зрения. Если в этом отношении ничего не предлагается, то возникает сомнение относительно целесообразности новой концепции (ИАА МиК).
Понятно, что проект «Восточное партнерство», каким бы хорошим он ни был, не заменит бывшим советским республикам перспективу, пусть даже долгосрочную, полноправного членства в ЕС, считает польский аналитик Ежи Хащиньски. Поэтому надо избегать того, чтобы благое намерение приблизить их к Сообществу не превратилось в «ЕС-2 для бедных» или «псевдо ЕС» для стран, которые Москва считает своей зоной влияния.
Кстати, похоже, польско-шведская инициатива уже оказала определенное воздействие на Брюссель. Возможно, потому, что ее в разной степени, но поддержали такие гранды ЕС, как Франция, Германия, Великобритания и Нидерланды. В частности, на упомянутой встрече министров иностранных дел европейский Комиссар по вопросам внешних отношений и ЕПД Бенита Ферреро-Вальднер была настроена скептически, назвав «не слишком хорошей идеей» введение различий между южными и восточными соседями. Судя по всему, она явно опасалась того, что новый план может помешать реализации схемы «черноморской синергии», разработанной ЕС в минувшем году. Но уже через два дня она заявила, что одна из ключевых задач ЕПД состоит в недопущении появления новых линий раздела между ЕС и его соседями и замкнутой от внешнего мира «европейской крепости».
Что же данная инициатива может означать для нашей страны? Поскольку пока она еще в полной мере не конкретизирована, то, естественно, проводить ее детальное обсуждение не имеет смысла. Тем не менее, несколько общих соображений высказать можно уже сейчас.
Как представляется, наиболее важным аспектом является то, что на самом высоком европейском уровне может быть получено признание принципиальной возможности присоединения Беларуси к объединенной Европе. Тем самым будет официально опровергнуто, наконец, постоянно звучащее утверждение здешнего руководства, что «в Европе нас никто не ждет». Это может достаточно существенно повлиять на внешнеполитические предпочтения населения страны, при условии, разумеется, что до него удастся донести эту информацию.
Другим положительным моральным моментом может стать успешное продвижение по европейскому пути тех стран, на которые данная инициатива рассчитана в первую очередь, и прежде всего Украины. Если наши южные соседи добьются видимого прогресса, то это, несомненно, также будет способствовать повороту мышления значительной части белорусов в правильном направлении.
Что же касается более прагматичной составляющей, то здесь многое будет зависеть от того, насколько эластичной окажется ожидаемая конструкция. Понятно, что в принципиальном плане она не будет выходить за пределы, установленные Евросоюзом в целом, однако хотелось бы видеть более гибкий подход, который в силу существующей на данный момент практики Брюсселю реализовать крайне сложно.
Поэтому в силу очевидной уникальности ситуации в Беларуси представляется целесообразным, чтобы в рамках новой программы внимание ей было уделено именно с учетом имеющейся специфики. Кроме того, весьма желательно, чтобы наиболее серьезные предлагаемые действия предварительно обсуждались и в нашей стране, причем с участием не только политических структур, но и экспертного сообщества.
11.06.08 Язэп Абзаваты
Обсудить новость на Форуме