22:16 07.08.2009 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"
Три грузина. (Камертон Сергея Ваганова)
Я не был в Грузии, но знал трех грузин.
Одним был Чабуа Амирэджиби — знаменитый писатель, в моих глазах — живой Сервантес, если считать его гениальный роман "Дата Туташхиа" грузинским "Дон Кихотом". Он и сам был похож на Дон Кихота — высокий, худой, с глазами, полными печальной иронии и врожденного благородства. К тому же по роду своему он был князь и трижды бежал из сталинских лагерей.
Последний раз он бежал в Беларусь.
Где-то в середине 80-х мне повезло поехать с ним в местечко Илью недалеко от Вилейки. На удивление быстро, если иметь в виду почти четыре десятка лет от конца 40-х, мы нашли ту окраину Ильи, где сухо пахло опилками и смолисто — разделанной древесиной. Целые бревна лежали вповалку, и вокруг не было ни души.
Мы долго искали человека (забыл, как его звали), который в конце 40-х работал здесь главным бухгалтером лесопилки. Нашли, наконец, на ближней улице. Морща стариковский, в пятнах, лоб и щуря глаза, как если бы прямо в них светило солнце, он всматривался в гостя, пока не появилась жена и не всплеснула руками:
— Левон!
— Нет-нет, я теперь не Левон. Я теперь писатель, знаменитый человек, меня по телевизору показывают… Фильм "Берега" смотрели? Это я сочинил. Вот, лауреат Ленинской премии, — и Чабуа, посмеиваясь, тронул медальку на лацкане светлого пиджака.
Левоном называли человека, который работал в те годы директором лесопилки, а на самом деле был беглым зэком Чабуа Амирэджиби — по роду князем, недавним тбилисским студентом, членом нелегальной организации "Белый Георгий", сыном "врагов народа" и сам "враг"…
Левон был очень хорошим директором и уважаемым человеком. Его даже представляли к ордену Ленина, но он едва упросил министра не награждать — не заслужил еще, дескать. Хотя на самом деле знал, что заметут, когда, выясняя в связи с орденом родословную, найдут где-то в Грузии настоящего Левона…
Еще у Левона было два друга — бывшие партизаны, директора стекольного и кирпичного заводиков местного, как и лесопилка, значения. Когда на "стекольщика" завели уголовное дело за проданный в Литву грузовик бутылок, он пришел к Левону советоваться, как быть: податься в бега или готовиться к плахе в расчете на выручку друзей-партизан, ставших большими начальниками.
— Я скажу тебе, чтобы ты скрылся, — отозвался Левон, — а тебя поймают. Я скажу тебе, чтобы ты шел на суд, а друзья-партизаны не помогут. Скажи лучше, чем я могу помочь?
— Увези отсюда, спрячь где-нибудь жену и детей.
Увез, спрятал. Но в ходе следствия был вычислен, пойман и снова посажен досиживать 25 лет. Выпущен в 1959-м.
И главный бухгалтер лесопилки свое отсидел — за то, что был у немцев в плену, но до поры сумел это скрыть. Чабуа, конечно, не знал об этом и напряженно слушал, пока мы допивали самогон и доедали домашнюю колбасу.
Бывшего директора кирпичного завода мы тоже нашли — уже ночью, не помню, в Радошковичах или в Красном. И снова "Левона" узнала его жена. "Кирпичник" же путался, что-то говорил о том, как вместе партизанили, по всему было видно — решил, что за ним в конце концов тоже пришли. А потом, после тоста "за встречу", сопроводившего довольно мрачное застолье, сказал, что "стекольщика" посадили и он повесился там же, в тюрьме…
При звиадистах Чабуа Амирэджиби снова объявляли "врагом народа", сжигали книги… Но дети продолжали играть в Дату Туташхиа.
В 2004 году именем Чабуа Амирэджиби назвали новый корабль.
В 1992 году, отвечая на вопрос о "кровоточащей осетинской проблеме", Чабуа сказал: "Осетины стали жертвами имперской политики, а в результате сделали жертвами и нас. Нет такого закона, по которому у Грузии могли бы отторгнуть ее землю. Это потуги либо несведущих людей, либо тех, кто пытается сколотить на территориальных притязаниях политический капитал".
Сегодня Чабуа очень болен горлом и ничего не может сказать…
Об этом рассказал мне второй грузин, которого я знаю, журналист Омар Чихладзе. На самом деле он крестьянин — купил кусок земли недалеко от Тбилиси и работает на ней почти весь год. Я представляю, как тяжело он работает — у него нет ноги.
В Минск он приезжал весной, не предупредив, как всегда. Как всегда, поселился на окраине и позвонил только через неделю. Я приехал к нему, мы обнялись, и я спросил у него:
— Сын?
— Сын, — вздохнул Омар.
Лицо его скривила гримаса боли, и он воздел руки к низкому потолку старой "хрущевки", как будто там было небо:
— За что?! За что Ты забрал моего мальчика? Дьявол честнее тебя, он не лжет, когда убивает…
Я спросил, как погиб его Гига.
— Я не пускал его, но он говорил, что войны там уже нет. Я и сам слышал, что там все кончилось, все контролируется. Но негодяи обманули, и они с Сашей Климчуком поехали — Гига писать, Саша снимать, они с детства дружили, грузин и русский. Они уже возвращались, когда увидели группу солдат. Остановились, вышли из машины, успели даже приветливо рукой помахать: "Гамарджоба!" Они думали, что это грузины…
Я посмотрел в ослепшее от горя лицо моего друга и вспомнил, что знал еще одного грузина, которого знали все. Но он не был грузином. Он и его подручные не были ни грузинами, ни евреями, ни русскими, ни белорусами, ни осетинами… Они были палачами и резали по живому. По людям, семьям, народам и землям этих народов, чтобы в котле "дружбы народов" не стало, в конце концов, ни русских, ни осетин, ни грузин…
Кто-то в Кремле и сегодня думает, что имперское палачество можно называть "дружбой". Или "интеграцией". Или "защитой российских граждан"…
Впрочем, и дьявол, когда собирается убивать, притворяется богом.
“Народная воля” 7.08.2009 №121-122
Обсудить новость на Форуме