15:15 02.02.2012 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"
Следственный комитет: политическая оценка
Главным итогом бурного 2011 года в сфере государственного управления Беларуси можно считать реформу силовых органов. Случайно или нет, но эта реформа сопровождалась беспрецедентным количеством громких уголовных дел не только против политических оппонентов президента, но и против высокопоставленных белорусских чиновников, а также против подозреваемых в терроризме.
Особенностью этих уголовных дел и судебных процессов стало примечательное разделение труда между силовиками: у каждого ведомства в разработке оказалось по одному или несколько таких громких дел или как минимум служебных проверок. Столь высокий темп работы белорусских правоохранительных органов даже позволил экспертам говорить о появлении в стране условной «партии силовиков».
Реформа завершилась созданием Следственного комитета при президенте, который начал работу 1 января 2012 года и объединил в себе три органа предварительного расследования, ранее действовавшие в МВД, Прокуратуре и Комитете госконтроля. Существует несколько гипотез того, какая элитная группа и почему является главным лоббистом этой реформы, а также кто выигрывает и проигрывает в новой ситуации.
Рабочие гипотезы
Как известно, решение о создании СК было публично озвучено президентом 2 августа. Разумеется, что кулуарно оно было принято и предложено раньше – вопрос в том, насколько раньше.
Если о решении стало известно в начале 2011 года (например, в январе, когда в России был создан свой Следственный комитет), то появляется возможность объяснить громкие уголовные дела 2011 года нетривиальным способом. Ведь если руководство следственных подразделений четырех силовых органов РБ заранее знало, что их ведомства скорее всего будут расформированы и переведены под эгиду нового института при президенте, то это знание вполне могло спровоцировать их на борьбу за влияние в новой структуре. В этом случае СК можно рассматривать как «оружие нападения» в руках А. Лукашенко.
Если же решение о создании СК принималось летом, то его можно расценить как реакцию президента на резкое усиление влияния силовиков в управлении государством – а именно как попытку усмирить разные силовые элиты и самому закрепиться в госаппарате в роли миротворца. В таком случае СК выступает как средство самозащиты, к которому президент Лукашенко был вынужден прибегнуть для сохранения и укрепления собственного влияния. Тем более что самая острая фаза валютного кризиса в Беларуси пришлась как раз на середину лета.
Эти два предположения можно связать в единое третье. Поскольку А. Лукашенко еще в 2009 году категорично высказывался за создание Следственного комитета, то определенные группы в силовых органах при участии президента вполне могли продавить это решение в ускоренном режиме и использовать многочисленные уголовные дела 2011 года как оправдание необходимости такой реформы и заодно как платформу для своей карьеры.
Анализ этих групп влияния показывает, что СК усиливает позиции прежде всего президента Лукашенко, который укрепил свою роль посредника и гаранта интересов как самих силовиков, так и приближенного к государству бизнеса. Вопреки многим радикальным оценкам, говорить о «передаче страны» в руки старшего сына президента Виктора Лукашенко нет оснований.
Наиболее точно сложившуюся ситуацию описывает хорошо известная метафора «качелей». Президент Лукашенко продолжает балансировать на противоречиях между силовыми кланами – только теперь делает это на более высоком уровне «триединого» СК. При этом А. Лукашенко стремится создать себе дополнительную опору среди новых элит – прежде всего в Прокуратуре и МВД, чьи следственные подразделения стали главными поставщиками кадров для комитета.
Victor ex machina
Версия о том, что создание СК усиливает влияние прежде всего Виктора Лукашенко, является наиболее громкой и популярной. Следует признать, что такие оценки особенно страдают недостатком доказательств, когда чуть ли не любую значимую кадровую перестановку в силовых органах объясняют универсальным фактором Victor ex machina. Вполне вероятно, что кто-то может быть заинтересован в такой демонизации фигуры старшего сына белорусского президента, но всему же есть пределы.
Из общедоступных скудных сведений можно сделать вывод, что условную «группу Виктора» составляют в основном выходцы из структур Госпогранкомитета и УКГБ по Брестской области. К ним в экспертных кругах принято относить, как минимум, главу Госпогранкомитета И. Рачковского и председателя КГБ В. Зайцева, а также до недавних пор начальника Оперативно-аналитического центра при президенте В. Вакульчика и главу Департамента финансовых расследований КГК Г. Веремко.
В начале 2011 года действительно наблюдался рост влияния этих структур, что позволяло делать вывод об укреплении позиций В. Лукашенко. Так, после событий 19 декабря 2010 г. КГБ инициировал самый громкий политический процесс в истории независимой Беларуси над экс-кандидатами в президенты и активистами, обвинявшимися в массовых беспорядках. В феврале ДФР КГК запросил в Литве и Польше данные об А. Беляцком, что в конце концов привело к аресту правозащитника в августе и его осуждению в ноябре.
После взрыва в минском метро 11 апреля именно КГБ получил похвалу президента за быстрое раскрытие теракта. Буквально на следующий день после взрыва, 12 апреля руководство КГБ и ОАЦ при участии Виктора Лукашенко представили президенту результаты служебной проверки Госпогранкомитета, что в скором времени привело к назначению двух новых заместителей председателя ГПК. Наконец, летом ОАЦ монополизировал право согласования белорусских инвестпроектов в сфере телекоммуникаций, чья стоимость превышает USD 1 млн.
Восстановление равновесия
Все это давало повод для предположения, что позиции «группы Виктора» последовательно усиливаются, и позволяло закрывать глаза на тот факт, что межведомственную следственную группу по делу о теракте в метро возглавил не В. Зайцев, а заместитель Генпрокурора А. Швед. Однако в августе президент объявляет о создании СК, и ситуация начинает меняться.
Во-первых, СК целенаправленно формируется из кадров Прокуратуры и МВД, и при явном одобрении президента. Это понятно, поскольку именно в этих органах сосредоточен наибольший штат следователей. Но отдаление КГБ от этого процесса уже могло по крайней мере насторожить наблюдателей.
Во-вторых, президент назначает кураторами процесса создания нового органа людей, которых меньше всего принято связывать с «группой Виктора»: Госсекретаря Совбеза Л. Мальцева и нового Генерального прокурора А. Конюка.
В-третьих, собственно назначение бывшего председателя Белорусского военного и зампредседателя Верховного судов А. Конюка Генпрокурором уже давало повод думать, что президент целенаправленно выстраивает систему противовесов условной группе своего старшего сына. Косвенно этот вывод подтверждался мягким приговором бывшему следователю по особо важным делам Генпрокуратуры С. Байковой, расследовавшей громкое коррупционное «дело Громовича» и арестованной по приказу самого В. Зайцева. Приговор Байковой был вынесен в Верховном суде 2 августа, а 15 ноября Белорусский военный суд оправдал большинство фигурантов «дела Громовича».
Таким образом, к осени стало достаточно очевидно, что президент Лукашенко создает СК для себя, а не в качестве «наследства» для передачи кому-то. Этот вывод не опровергается назначением бывшего главы ОАЦ Вакульчика на пост председателя СК. Поскольку СК сформирован из нелояльных «группе Виктора» сотрудников прежде всего Прокуратуры и МВД, а следственную работу в нем – по устному распоряжению президента – будет курировать заместитель председателя А. Швед, то назначение Вакульчика можно рассматривать как примирительный жест. Опять же согласно устному распоряжению Лукашенко, председатель СК должен заниматься в первую очередь хозяйственной деятельностью.
В политическом смысле СК должен дать силовикам и приближенному к государству бизнесу гарантии безопасности, обеспечить хотя бы временное ведомственное перемирие, а также сосредоточить в одном ведомстве информацию о теневых аферах белорусских чиновников. Сегодня так безопасней для всех. Учитывая эту важную роль СК в госуправлении, вполне логично, что А. Лукашенко ввел в его руководство представителей разных силовых элит. Тем самым президент обеспечил и гарантии своей безопасности, открыв взамен карьерные перспективы персоналу СК.
Силовое поле после битвы
Подводя итоги, можно утверждать, что от реформы силовых органов больше остальных пока выигрывает президент Лукашенко. Он смог продемонстрировать силовикам свою договороспособность, завершил условным миром громкое «дело Громовича» и укрепился в роли гаранта безопасности для своих подчиненных и приближенного бизнеса. Наконец, он запустил карьерный лифт для новых и будущих сотрудников СК.
Условная группа Виктора Лукашенко была вынуждена смириться с ограничением своего влияния, «потеряв» контроль над ДФР КГК и право расследовать коррупционные преступления через КГБ. В плюс этой группе можно отнести еще большее укрепление позиций в Госпрогранкомитете и в ОАЦ. В политическом смысле нерешенным вопросом до сих пор остается судьба МВД. Назначение бывшего начальника управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью КГБ И. Шуневича первым заместителем министра внутренних дел позволило многим экспертам вновь заговорить о том, что Виктор Лукашенко окончательно берет под контроль силовые структуры РБ.
Судя по тому, что при назначении Шуневича президент рекомендовал ему ориентироваться на «более серьезную работу», скоро в Беларуси появится новый глава МВД. Министр Кулешов по слухам болен и к тому же самоустранился от решения судеб своих подчиненных. Например, во время ареста своего заместителя Е. Полудня глава МВД находился в госпитале, а публичное известие об отставке другого его заместителя О. Пекарского застало Кулешова в командировке во французском Лионе, как собственно и новость о назначении Шуневича.
Следует отметить, что профессиональные качества нового замминистра больше бы пригодились ему на какой-нибудь должности в СК, который как раз будет заниматься расследованиями коррупции. В таком случае оценки о поглощении всех силовых органов Беларуси «группой Виктора» звучали бы более обоснованно. Но вместо этого президент Лукашенко вместе с Госсекретарем Мальцевым назначают Шуневича главой криминальной милиции, т.е. ставят его на непрофильную оперативно-розыскную работу.
Неформальный контроль над МВД, безусловно, является важным ресурсом для любой элитной группы. Однако сегодня в Беларуси существенно изменилась конфигурация силовых органов. Говоря образно, после создания Следственного комитета «МВД уже не тот» – то же самое можно сказать о Прокуратуре и даже о КГБ. Поэтому оценки о «рейдерском захвате» МВД скорее отражают прошлогоднее состояние экспертного мнения, чем реальную ситуацию.
С 1 января 2012 года судьбы большинства белорусских чиновников и приближенных к государству бизнесменов будут действительно решаться в одном месте – в Следственном комитете при президенте. Вполне вероятно, что в нем повторится конфликт интересов разных силовых элит. Но это будет уже совсем другая история и, скорее всего, с новыми персонажами.
Обсудить новость на Форуме