02:15 18.12.2011 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"
Политтехнолог Глеб Павловский - о том, потерпит ли Путин политическую катастрофу
Массовые акции оппозиции против итогов результатов выборов 4 декабря по-прежнему остаются самой горячей темой, обсуждаемой в СМИ и соцсетях. , в Санкт-Петербурге, Власти отреагировали на эти выступления по-разному: президент довольно сдержанно, Своими впечатлениями относительно реакции властей на эти события в интервью Радио Свобода делится политтехнолог Глеб Павловский:
– Массовые митинги 10 декабря прошли спокойно, без разгонов, без столкновений – в столице во всяком случае. И это очень важно. Это правильная реакция властей, она снижает уровень агрессии в городах, в обществе. Конечно, это не ответ на протесты, и я думаю, что прямого и срочного ответа не будет – будет постепенный пересмотр каких-то позиций в политической системе. Общество входит в полосу политизации, в связи с чем, системе придется учиться тому, от чего она давно отвыкла: отвечать людям. Прежде народ хотел, чтобы его избавили от политики, чтобы не звали ни на какие митинги, и власть эту страсть вполне удовлетворяла. Нынче же она оказалась в принципиально иной ситуации, в которой ей необходимо осваиваться.
– Вы были одним из идеологов создания прокремлевских молодежных движений, например, "Наших", которые, как многие считали, были созданы как раз на случай массовых выходов оппозиции на улицы, так называемой "оранжевой угрозы". Почему
– Все, и Кремль в том числе, прекрасно понимают, что "оранжевой" угрозы сейчас нет по очень простой причине: оранжевые революции исходят из самого аппарата, это раскол в самом истеблишменте, раскол в государственной власти, когда одна из фракций для оказания давления на другую выводит на улицы людей. Но у нас раскола нет. И люди на улице сами по себе вовсе не опасны.
– Вы думаете, российские власти не видят угрозы, исходящей от них?
– Власти испытывают жуткий дискомфорт от этого, потому что нынешняя система формировалась в период, когда ничто не могло заставить людей выйти на улицу. Мы помним осень 1999-го года, взрывы в Москве, когда разные политические силы пытались проводить антитеррористические митинги и шествия. Но люди не шли на это, они устали, объелись публичной политикой. В этом комфортном для себя настроении общества и сформировалась нынешняя власть. Сегодня же большая политика вновь возвращается в страну. Конечно, это дискомфорт, но еще не угроза.
– Мне представлялось, что у власти был сформирован некий пакет ответов на любые активные действия оппозиции. Туда входили, скажем, пропагандистские действия на телевидении, известное очернение оппозиции и массовые действия "Наших". Ничего из этого арсенала применено не было.
– Реакция, которой многие ждали и боялись (я тоже, признаюсь, боялся такой реакции), конечно же, самая простая, спазматическая: ударить. Сам Путин не так давно, между прочим, говорил о том, что людей, которые выходят на улицу, бьют палкой по голове. Очень важно, что теперь он не произносит таких слов – это уже прогресс! Если бы власть ввязалась в войну со своим собственным молодым средним классом, точнее, с детьми среднего класса, то весь средний класс поднялся бы на защиту своих детей. Ни одна семья не готова к тому, что ее ребенка будет бить государство. Я думаю, что в данном случае было принято очень верное решение, не исключено, что в самый последний момент.
– У властей сейчас есть какой-то рецепт обращения с этим новым движением?
– Я думаю, власть пока пытается ответить на вопрос, есть ли вообще это движение? Ведь на улицы вышла очень неоднородная масса. Были люди, которые просто бродили по площади в хорошем настроении и, конечно же, крайне неодобрительно относились к тому, как власть поступила с выборами. Были люди, которые со сцены выкрикивали какие-то набившие оскомину лозунги. Предложения политиков старой гвардии выглядят смешными и нелепыми, поскольку они и сами из той прошлой эпохи, эпохи деполитизации. Повторяю, к нынешней общественно-политической реалии не готов никто – ни власть, ни оппозиция. Может быть, больше всех готовы горожане. Но это совсем не значит, что они хотят выйти драться с ОМОНом.
– То есть вы считаете, что власть в принципе разумно поступает, осторожничая, выжидая, что будет происходить дальше?
– Я считаю, что реакция власти на митинг 10 декабря – это первый ее разумный шаг в этом году. Дальнейшей стратегии, я думаю, у власти пока нет. И общение Путина со страной по "прямой линии" показывает, что есть набор сценических приемов, есть набор формул, есть по-прежнему блестящая путинская способность к риторическому маневрированию, но нет ни программы, ни стратегии, ни понимания того, что мы все уже живем в новом мире. Не только внутри России, но и вне.
– Говоря об ошибках властей за последний год, вы испытываете некое злорадство: мол, с тех пор, как я ушел, власти допускают ошибки?
– Ошибки начались раньше и, думаю, что к некоторым из них причастен и я. Я не хочу отделять себя от стратегии, которая в целом (по чьей вине конкретно я сейчас разбираться не хочу) пришла в тупик. Но я не считаю, что модель обречена, более того, я уверен, что она жизнеспособна и борьба должна идти за тот или иной путь развития этой модели, за ту или иную стратегию ее очеловечивания, если угодно. Конечно, есть очень серьезные ошибки: создание "Народного фронта", например, или удары по "Единой России" со стороны тандема. Фактически, партия сейчас находится в полуразгромленном состоянии, причем уничтожает ее сам Кремль с Белым домом, а никакая не оппозиция. И это лишь одна из ошибок. Злорадства я, тем не менее, не испытываю – я и сам не ждал, что падение будет таким быстрым. Все-таки мы строили этот "железный" рейтинг Путина не для того, чтобы он так позорно свалился в болото, которое, чавкнув, его поглотило. Мы представляли себе финал несколько иначе. Вопрос в том, способен ли Путин идти дальше? Способен ли он предложить версию Путина 2.0, о которой мы говорили еще весной этого года? Пока этой версии нет, пока перед нами Путин версии "М" (слегка модернизированный). Очевидно одно: власть перестала понимать свою страну. Она перестала понимать, на чем она держится, перестала отличать друзей от врагов. Она покупает тоннами фальшивую лояльность у мерзавцев, которыми окружает себя.
– Вы ни один год наблюдали изнутри всю эту механику. Вы считаете, что Путин способен вот так взять и изменить все в той модели, которую он построил под себя, под свое окружение?
– С последним я просто не согласен. Во всяком случае, в лучшие годы Путин строил власть не под окружение, а окружение под власть. Он просто экономил силы. Он ведь гедонист по натуре. Он искал более удобные, как он говорит, "комфортные" варианты. Но он слишком увяз в этой консервативной кадровой модели, и постепенно она стала поглощать его самого. Он окружен людьми, которых, я думаю, 10 лет назад в таком виде, с такими коммерческими амбициями он бы просто не подпустил к себе близко. А сегодня они его окружают.
Способен ли Путин изменить эту модель? Это вопрос политический, а не антропологический. Я думаю, если политик не хочет потерпеть крушение, он меняется, он становится таким, какого прежде ни они сам, ни общество не знали. У нас нет времени на эволюцию стареющего Путина, который с трудом понимает меняющийся мир. Он потерпит политическую катастрофу если не в первый, то во второй год президентства, если не возьмет себя в руки и не переменится.
Валентин Барышников
Обсудить новость на Форуме