22:00 22.08.2015 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"
Освобождение политзаключенных. Вторая попытка Владимира Макея
Александр Лукашенко никому не дает второго шанса. Есть первый — он же единственный. Все остальное он считает излишним либерализмом, противоречащим правилам игры.
Единственный человек, которому он дал второй шанс, — это Владимир Макей. Макей должен был решить вопрос о снятии ограничительных санкций с высшего белорусского руководства еще по итогам выборов 2010 года. Но тогда этого не произошло. Произошло худшее: санкции были расширены и усилены.
Понятно, что Макей не был виноват в происшедшем тогда. Решение о силовой развязке «разгула демократии» 2010 года явно принималось не им и без него. Мне рассказывали о шоке, в который погрузились два обычно невозмутимых должностных лица, узнав об избиении Владимира Некляева и его колонны перед самым окончанием голосования. Эти два лица — Лидия Ермошина и Владимир Макей. Судя по их реакции, они до конца надеялись, что санкции снимут сразу после выборов.
Именно поэтому Макею дали второй шанс. Дали все — и Запад, и Лукашенко. Против него лично санкции введены не были. Мало того: явно было удовлетворено его предложение о режиме «пошагового движения навстречу» противостоящих сторон. Вы, Запад, показательно снимаете санкции с ряда согласованных лиц. Мы, белорусское руководство, в назначенный заранее момент освобождаем политических заключенных.
Такая тактика абсолютно соответствовала и всегдашней подозрительности Александра Лукашенко, и усталой недоверчивости Запада. В конце концов, снять санкции с какого-то Невыгласа. Кто он сейчас такой? Что от него зависит? А что зависит от туристической барыньки Петкевич? Тоже – практически ничего. Но знак был подан.
Лукашенко отреагировал. Он признался в беседе с представителями независимых медиа, что решение об амнистии фактически подготовлено, и что срок его введения в действие зависит только от него. От него лично. И что если он будет освобождать, то — до выборов.
Еще вернее – до регистрации.
Теперь, если вновь не возникнет непонятная «третья сила», в наличии которой узников «американки» так усиленно убеждали и начальник СИЗО № 1 КГБ, и «промывавшие мозги» контрразведчики, и следователи, пытаясь списать на нее трагическую развязку «Площади — 2010», Макей может вздохнуть спокойно. Дальнейший сценарий выборов понятен.
Николай Статкевич превращается в мотор кампании бойкота. Выпущенный на свободу, он может далее отстаивать свои убеждения, что реально приведет к снижению явки демократически настроенного электората на участки для голосования. А поскольку электорат самого Александра Лукашенко, как всегда, предельно мобилизован, процент отданных за него голосов автоматически повышается.
Главный спарринг-партнер Лукашенко на данных выборах, Татьяна Короткевич, получает подарок, о котором можно только мечтать. У ее оппонентов вырывается «железный» аргумент о «безнравственности» участия в выборах в стране, где есть политзаключенные: освободили ведь всех, включая Юрия Рубцова, о существовании которого «претендент № 1» «узнал» «случайно» во время встречи с представителями независимых медиа (о которой мы уже говорили).
Соответственно, у Короткевич появляется право с относительно спокойной совестью поздравить Александра Лукашенко с победой на выборах, получить свои 10-12% голосов (больше, чем у Александра Милинкевича, но меньше, чем у Владимира Гончарика) и принять предложение войти в правительстве в статусе заместителя министра, например, социальной защиты и труда (как говорится, кто на что учился).
И поскольку все приличия будут соблюдены, у госпожи Меркель, которая, разумеется, с благодарностью вспомнит вовремя придвинутый в антракте встречи «нормандской четверки» стул, будет повод признать выборы в Беларуси соответствующими (если не считать небольших шероховатостей) стандартам демократии.
Это не будет означать, что на следующий день после выборов в Беларуси начнутся реформы. Реформы вообще — дело тяжелое. Но в этот момент создается ситуация, которой до сих пор не было. Ситуация, когда «верхи» не могут обойтись без реформ, а «низы» на самом деле их не хотят. То есть, высшая власть в Беларуси прекрасно понимает, что нужны инвестиции, а для инвестиций нужна реформа всей политической и правовой системы, а это означает, что нужно раскрепощать и прессу, и политические партии, и гражданское общество, и, что страшнее всего для авторитарной системы, парламент… А «низам» это совершенно не нужно. «Низы» будут и дальше с удовольствием «есть с руки», променяв на хлеб насущный свободу как таковую. Ибо свобода — ответственность, а кто и когда в массе своей хотел отвечать за самого себя, если есть возможность воспользоваться подачками со стола власти.
Но признание белорусской автократии Западом будет означать личное освобождением всех тех, кто прикован сегодня к своим властным полномочиям, хотя устали от них ничуть не меньше, чем общество — от самих властителей. Те, кто писал на баннерах в интернете призыв «Свободу Статкевичу!», на самом деле незримо выводил и еще один призыв — «Свободу Лукашенко!» и «Свободу Ермошиной!» Ликвидация санкционных списков Запада, если только Лукашенко вновь не закатит истерику и не сорвется, гарантирует лукашенковской элите свободную и относительно спокойную старость и после их ухода от власти.
Можно возразить: ну, вот был же пример Пиночета и Ярузельского! Но и Пиночет, и Ярузельский умерли мирно и в своей постели — не следует забывать об этом. Несмотря ни на что. Вернее, как раз с учетом всего, что они содеяли до своего ухода из власти.
Кроме того, в течение лет десяти после своего ухода Александр Лукашенко имеет все шансы сохранять статус самого рейтингового политика Беларуси. Его просто невозможно будет тронуть никому из его преемников, чья популярность будет значительно ниже лукашенковской. Реформы вообще никому не приносят популярности — особенно после авторитарных харизматических правителей.
Таким образом, Владимиру Макею осталось ждать немного. 11 октября — это совсем близко, практически рукой подать.
И, если ничего не помешает, признание Запада — будет.
И признание России — будет. Владимир Путин слишком хорошо понял, что сейчас лучше не рисковать и не ухудшать отношения с Беларусью. Граница все равно открыта, альтернативы российскому рынку нет, «пятая колонна» в Беларуси откровенно контролирует все ключевые силовые ведомства (речь не о первых ролях, а, скорее, о внутренних настроениях значительной части офицерского состава). Бежать с подводной лодки Александру Лукашенко попросту некуда — если рывком. А медленная попытка сойти с борта российского судна может быть достаточно быстро пресечена — это ясно всем заинтересованным сторонам.
Статус кво сохраняется по схеме: те же — но без политических заключенных. Владимир Макей использовал второй шанс полностью. По крайней мере, пока кажется именно так.
* * *
Белорусские политзаключенные вышли на свободу
Лукашенко освободить из мест лишения свободы шестерых политзаключенных — Николая Статкевича, Николая Дедка, Игоря Олиневича, Евгения Васьковича, Артема Прокопенко и Юрия Рубцова.
Как сообщает государственное агентство , решение принято «исходя из принципа гуманизма». Жена Статкевича Марина Адамович подтвердила информацию об освобождении мужа. По ее словам, Статкевич позвонил ей около 19.00 и сообщил, что его освободили, посадили на автобус, и он должен быть в Минске в 21.50.
Экс-кандидат в президенты на прошлых выборах Николай Статкевич был взят под стражу 20 декабря 2010 года после акции протеста в центре Минска, вызванной официальными итогами президентских выборов. 20 декабря 2011 года суд Ленинского района Минска приговорил его к 6 годам лишения свободы в условиях усиленного режима по ч. 1 ст. 293 Уголовного кодекса (организация массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием над личностью, погромами, поджогами, уничтожением имущества и вооруженным сопротивлением представителям власти).
Николай Дедок был взят под стражу 3 сентября 2010 года. В сентябре 2010 года суд Заводского района Минска приговорил его к 4,5 годам лишения свободы в условиях усиленного режима по ч.2 ст. 339 УК (злостное хулиганство). В ноябре 2014 года на Дедка завели новое уголовное дело — по ст. 411 (злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения), продлив заключение на один год.
Игорь Олиневич был взят под стражу 29 ноября 2010 года и в мае 2011-го — осужден судом Заводского района Минска на восемь лет лишения свободы в условиях усиленного режима по ч.2 ст. 339 УК (злостное хулиганство) и ч.2 и ч.3 ст.218 УК (повреждение имущества общеопасным способом и в особо крупном размере).
В вину активистам анархистского движения Дедку и Олиневичу вменялся ряд нападений на здания и поджоги, в частности проведение несанкционированной антивоенной акции возле здания Минобороны в 2009 году, забрасывание бутылками с зажигательной смесью территории посольства РФ в Минске и здания тюрьмы на улице Окрестина в 2010 году. Однако по оценке правозащитников, основанием для приговора стало участие Дедка в мирной демонстрации протеста возле Минобороны против совместных российско-белорусских военных учений.
Евгений Васькович и Артем Прокопенко были взяты под стражу в январе 2011 года. В мае того же года суд Бобруйского района и города Бобруйска приговорил их к семи годам лишения свободы в условиях усиленного режима по ч.2 ст.339 УК (злостное хулиганство) и ч.3 ст.218 УК (повреждение имущества в особо крупном размере). Суд посчитал доказанной их вину в попытке поджога здания КГБ в Бобруйске, совершенной в ночь на 17 октября 2010 года.
Юрий Рубцов 6 октября 2014 года был приговорен судом Центрального района Минска по ст.391 Уголовного кодекса (оскорбление судьи или народного заседателя) к одному году и шести месяцам ограничения свободы с направлением в учреждение открытого типа. Новое уголовное дело на Рубцова возбудили в марте этого года по статье 415 УК (Уклонение от отбывания наказания в виде ограничения свободы). Под стражу гомельский активист оппозиции был взят 6 апреля. 28 мая суд Пружанского района приговорил Рубцова к двум годам колонии общего режима с учетом неотбытого срока.
Читать полностью:
Обсудить новость на Форуме