Несмотря на весьма разнородный состав протестующей части общества, в котором радикальные формы соседствуют с самыми миролюбивыми формами, его общий консолидирующий настрой имеет подчёркнуто мирный характер и не апеллирует к насилию. Нарочито ненасильственная форма сопротивления даже в самых вызывающих и провокативных ситуациях и обстоятельствах (зафиксированных убийств семи человек, массовых пыток, изнасилований и избиений граждан всех возрастов и полов) уже не раз становилась основанием для отчаянных восклицаний и жёсткой критики («сколько можно это терпеть?!»). Запоминающимся в этом плане стал (см. с 11-й минуты), где центральным стал всё тот же ключевой вопрос о беззащитности и уязвимости мирного протеста по отношению к циничному, самодовольному и бесконтрольному насилию.
Именно поэтому, несмотря на все различия и проистекающие отсюда конфликты, протестующие исходят из того, что гражданский мир возможен и он базируется на гораздо более глубоких основаниях: на принципах морали и законах человеческого общежития, стоящих на страже ценности отдельно взятой человеческой жизни, которой нельзя жертвовать просто так даже во имя самых высоких целей, материальных и общественно-политических благ.В таком понимании политического мира утрата доверия и симпатии со стороны большинства по отношению к политику означает по сути поражение в политической борьбе – это «чёрная метка», дающая сигнал политику, что пора уходить. Как раз поэтому многие протестующие сегодня так недоумевают и возмущаются тем фактом, что несмотря на брошенные в лицо тирану слова недоверия, антипатии и даже ненависти, он продолжает упорно держаться за власть, насилуя граждан и глумясь над их страданиями...Напротив, для Платона, Гоббса, Шмитта и сторонников Лукашенко подавляющее большинство людей не способны на политическое действие, на какой бы то ни было добровольный договор друг с другом, который мог бы стать обязательным к исполнению достаточно продолжительное время. Люди в таком мире вызывают друг у друга глубокое взаимное недоверие и даже враждебность (по Гоббсу, «человек человеку волк»). Будучи «отпущенными» в естественное, до-государственное состояние, они, скорее всего, уничтожат друг друга(знаменитая «война всех против всех» Гоббса). Отсюда и сакрализация государства – оно самоценно, поскольку только благодаря аппарату легитимного насилия устанавливается тот мир и порядок, который сами граждане без этого государственного насилия установить и поддержать не в состоянии.Случай убийства Романа Бондаренко показывает всем нам, как власть и её агенты (от неистовых бабуль до спокойных и уравновешенных экспертов и провластных интеллектуалов) оправдывают убийства, пытки, избиения и иные формы насилия над согражданами. . Проблема, однако, в том, что жизнь тех четырёх несчастных забрал несчастный случай и/или они погибли по своей вине. А вот Роман Бондаренко был убит. Убит по политическим мотивам. Убит с целью отомстить и запугать граждан, загнать их в то состояние страха, который заставит граждан признать власть политика, имеющего право использовать государственные ресурсы насилия даже в ситуации острого дефицита легитимности, точнее, именно поэтому использовать его бесконтрольно, волюнтаристски (по Шмитту, это вполне допустимо в экстраординарных условиях).
Несмотря на весьма разнородный состав протестующей части общества, в котором радикальные формы соседствуют с самыми миролюбивыми формами, его общий консолидирующий настрой имеет подчёркнуто мирный характер и не апеллирует к насилию. Нарочито ненасильственная форма сопротивления даже в самых вызывающих и провокативных ситуациях и обстоятельствах (зафиксированных убийств семи человек, массовых пыток, изнасилований и избиений граждан всех возрастов и полов) уже не раз становилась основанием для отчаянных восклицаний и жёсткой критики («сколько можно это терпеть?!»). Запоминающимся в этом плане стал (см. с 11-й минуты), где центральным стал всё тот же ключевой вопрос о беззащитности и уязвимости мирного протеста по отношению к циничному, самодовольному и бесконтрольному насилию.
Обсудить новость на Форуме