09:45 20.06.2011 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"

Мои друзья и френды (о крахе сетевых иллюзий: интернет не приносит новых друзей)

Мария Епифанова и Владимир Тихомиров — о крахе сетевых иллюзий: интернет не приносит новых друзей

Великая иллюзия, подаренная социальными сетями и ласкающая самого одинокого человека надеждой, что у него десятки друзей, разбита. Ученые доказали: общение в интернете не расширяет круг близких людей. Он по-прежнему ограничен знаменитым числом Данбара и зависит не от технологических новшеств, позволяющих без отрыва от производства комментировать свадебные фотографии френдов в Сети, а только от объема мозга.

Репутация электронной дружбы впервые оказалась под угрозой, когда 3 года назад популярный американский блогер и программист Джеффри Сасс решил начать новую жизнь и уничтожить свою страничку в социальной сети Facebook.com. "Я просто задумался, на что я потратил несколько лет своей жизни,— говорил он позже в многочисленных интервью.— Я огляделся и сказал себе: эй, парень, ты что, и правда будешь рассказывать своему сыну о том, как ты весело ночи напролет зависал за компьютером и лихо комментировал чьи-то подписи под чужими фотографиями?!"

Метод Сасса

Джеффри Сасс не был бы настоящим блогером, если бы он тихо вышел из социальных сетей. Он, решив напоследок громко хлопнуть дверью, создал специальную страничку "12 шагов из Facebook", где стал агитировать других интернет-зависимых блогеров порвать с Всемирной паутиной. В тот год за Джеффри последовало несколько сотен человек, но тот не унимался. В 2009 году он основал сайт quitfacebook.com и объявил 31 мая "недружественным днем" — Unfriendly day: в этот день пользователи социальных сетей должны были либо уничтожать свои странички, либо как минимум вычеркивать из списков "друзей" всех случайных людей, оставляя там только тех, с кем они действительно дружат. И вот вам результат: в этом году только в течение одного дня, то есть 31 мая, Facebook покинуло 23 тысячи человек. Еще столько же пользователей социальных сетей уничтожили свои странички на других сайтах. Более того, весной этого года темпы прироста аудитории Facebook впервые показали отрицательную динамику: вместо ожидаемых 20 млн пользователей новыми страничками обзавелось всего 11,8 млн человек. Отток пользователей испытывают и другие сайты. Самый яркий пример — некогда суперпопулярный Chatroulette, созданный московским школьником Андреем Терновским: после того как школьники всей планеты наигрались в "видеорулетку", интерес к сайту быстро пропал.

— Люди устают и разочаровываются в общении в электронных сетях,— говорит Джеффри Сасс.— Конечно, возможность общения со всем миром поначалу зачаровывает, но это очарование быстро проходит, когда ты понимаешь, что тебе, в сущности, совершенно нечего обсуждать с незнакомыми людьми с другого континента, а хочется простого и настоящего общения с теми, с кем вырос и живешь вместе.

Выводы блогера подтверждают и ученые из Университета Индианы, которые провели первое в мире масштабное исследование феномена дружбы в социальных сетях. Изучив поведение 1,7 млн пользователей Twitter, ученые пришли к парадоксальному выводу: социальные сети не способны ни стимулировать коммуникабельность человека, ни заметно увеличить число его друзей. И сколько бы ни расширялся список "френдов", число тех, с кем поддерживаются регулярные связи, останется весьма ограниченным.

— Мы задумались: а может ли число друзей в социальных сетях расширяться бесконечно и существуют ли законы, которые управляют этим процессом? — говорит Бруно Гонсалес, один из авторов исследования.— Оказалось: количество дружеских связей, которые может одновременно поддерживать человек, ограничено возможностями мозга. В среднем этот предел, называемый числом Данбара, составляет 150 человек — с большим количеством людей человек дружить не в состоянии.

Свойство стаи

Все мы привыкли думать, что у человека общительного и активного полно друзей и знакомых. Если же их мало, значит, сам виноват: не умеет общаться с людьми. Антропологи возражают: способность поддерживать определенное количество дружеских связей ограниченна и передалась нам в ходе эволюции от животных.

Собственно, как говорят ученые-этологи, изучающие поведение животных, явление дружбы характерно для всех стайных животных. И в этом нет ничего удивительного: там, где возникает вертикальная иерархия самцов и самок, неизбежно возникнут и горизонтальные связи, чаще всего между бета-самцами одного возраста, реже — между самками. И связь эта, словно в противовес жесткой рациональной иерархии, предопределенной необходимостью выживания вида, бывает удивительно иррациональной, противоречащей всем законам самосохранения. К примеру, знаменитый биолог Конрад Лоренц, изучавший повадки серых гусей, описал, как птицы переживают потерю своих друзей: "Гусь беспрерывно, буквально день и ночь, издает трехсложный дальний зов, торопливо и взволнованно обегает привычные места, в которых обычно бывал вместе с пропавшим другом, и все больше расширяет радиус своих поисков, облетая большие пространства с непрерывным призывным криком. С утратой друга тотчас же пропадает всякая готовность его к борьбе, осиротевший гусь вообще перестает защищаться от нападений собратьев по виду, он сразу оказывается на самой низшей ступени рангового порядка". Можно припомнить и свежий пример, растрогавший всю Японию, когда спасатели в руинах погибшего от цунами города нашли изголодавшегося пса, который несколько суток не отходил ни на шаг от своего раненого друга.

Впрочем, дружба человека, в отличие от поведения животных, никогда не была предметом научного интереса.

"Заговор психологов" удалось разорвать только Стэнли Милгрэму: он выдвинул так называемую концепцию тесного мира, получившую потом широкую известность под именем "теории шести рукопожатий". Суть была проста: 300 американцам вручили конверты, которые нужно было доставить по определенному адресу, но передавать можно было только через своих знакомых. Все письма прошли через несколько рук, но не больше пяти. Так родилась теория о том, что все американцы связны друг с другом через цепочку максимум в 5-6 человек.

Затем, основываясь на этой теории рукопожатий, антрополог Рассел Бернард и океанолог Питер Килворт сформулировали определение "социальная сеть" — под этим термином ученые подразумевали некий набор отношений, объединяющих отдельных людей. Но тут же возник и основной вопрос социальной антропологии: как посчитать число друзей и знакомых одного индивида? Конечно, можно попросить человека пересчитать всех, с кем его связывают хоть какие-то отношения. Но где гарантия, что респондент действительно сумеет вспомнить всех своих соседей, коллег, дальних родственников, друзей детства и бывших однокурсников? С другой стороны, а стоит ли причислять к своей социальной сети друзей, которые сто лет назад переехали в другой город и связь с которыми прервалась навсегда?

Разные социологи предлагали свои варианты подсчета. В числе самых распространенных были: опрос по телефонной книге ("Какие имена вы знаете?"), попытки установить "сеть поддержки индивида", то есть тех людей, которым он доверяет и с которыми делится своими проблемами, определение числа знакомых по числу представителей разных социальных групп (пенсионеры, замужние женщины и т. д.). Результаты опросов не радовали: в зависимости от используемого метода исследования цифры получались очень разными — от 120 до 5000 человек.

Число Данбара

Среди тех, кто пытался определить объем социальных связей человека, наибольших успехов добился Робин Данбар — профессор антропологии Оксфордского университета. Еще в 90-е годы он долгое время изучал поведение высших приматов, у которых сложная иерархия стаи порой напоминает современный человеческий социум.

— Выяснилось, что размер стаи зависит от размера головного мозга приматов,— рассказал Робин Данбар в интервью "Огоньку".— Я был убежден, что аналогичное соотношение должно существовать и для человека. Причем поскольку объем мозга у разных людей примерно одинаков, то я хотел найти универсальное число, которое определило бы оптимальное количество "друзей". Мы проводили сканирование мозга, многочисленные опросы и в конце концов вывели такое число — 150.

Интересно, что понятию "друзья" в теории Данбара дается вполне конкретное определение: это люди, которых человек помнит в лицо и по имени, с которыми он общается хотя бы раз в год и которым может дать некую характеристику — определить основные индивидуальные особенности, модель поведения. Хранение такого объема информации требует значительной интеллектуальной работы, поэтому на уровне в примерно 150 человек мозг попросту "устает" и перестает воспринимать новых людей. Интересно, что этот принцип един для всех, и понятия "умнее", "глупее", которыми мы оперируем в обычной жизни, здесь не работают. Другими словами, круг "друзей" гения так же ограничен, как и круг "друзей" ребенка.

При этом группа в 150 "друзей" тоже неоднородна по своему составу. Самая узкая подгруппа в ней — "близкие друзья", всего 5 человек. Это люди, которых мы видим хотя бы раз в неделю, которым мы доверяем и к которым обращаемся за помощью и советом при возникновении проблем личного характера. "Лучшие друзья" — 15 человек. Эта те, чью смерть мы восприняли бы как личное горе. Дальше идут "хорошие друзья" (50 человек) и просто "друзья".

Более широкая группа — наши знакомые, те, с кем мы хотя бы изредка общаемся. У большинства эта цифра колеблется в районе 500 человек. И наконец, самая широкая группа, в 1,5 тысячи, — это те, чьи имена мы можем соотнести с лицами.

Правда, хотя возможности наши ограниченны и заставить свой мозг запоминать лучше не удавалось пока никому, число 150 — это средний показатель, который может варьироваться в рамках от 100 до 200.

— Важно помнить и о социальных факторах, прежде всего об умении налаживать и поддерживать связи,— объясняет Данбар.— В частности, большинство коммуникативных навыков человека закладываются в детстве, поэтому этот период играет определяющую роль в формировании модели поведения. Если ребенка воспитывали изолированно, если у него отсутствовал социальный опыт, то число его "друзей" будет меньше, чем у других, вне зависимости от размера мозга. Кстати, возраст сам по себе — тоже важный показатель. В детстве процесс социализации идет медленней, круг социальных связей расширяется постепенно.

Гипотеза Данбара была подтверждена и совершенно другими исследователями — к примеру, после публикации его монографии в Оксфорд пошли отклики от археологов, проводивших раскопки стоянок первобытного человека эпохи неолита. Выяснилось, что численность племени практически никогда не превышала 150 человек. Потом в дело вступили историки — оказалось, что и численность крестьянской общины и в России, и в средневековой Германии, и в Китае также была равна 150 человек.

Наконец, к числу Данбара пришли и ученые из Индианы. Изучив поведение 1,7 млн пользователей Twitter, они заявили: как бы ни расширялся список "френдов", число тех, с которыми каждый пользователь поддерживает регулярную связь в Сети, составляет 150 человек. Интересно, что в тот же самый момент, когда ученые опубликовали свой труд на сайте Университета Индианы, интересная новость пришла из Европы — некая жительница Нидерландов под именем SusyJ87 решила вытатуировать на своем теле имена и портреты всех своих друзей из сети Facebook. Угадайте, сколько там оказалось пользователей? 152 человека.

Письма для никого

С развитием интернет-технологий понятие "социальные сети" перекочевало из социологии в обиход и стало применяться к объединениям людей в виртуальном мире. И чем популярнее они становятся, тем больше находится желающих узнать, какие законы действуют в Сети.

Самым интересным предметом для изучения стал появившийся 5 лет назад Twitter — блог коротких, буквально в пару строк сообщений. Иметь там свой аккаунт уже давно стало правилом хорошего тона и одновременно демонстрацией заинтересованности в происходящем вокруг — благо, для его ведения не требуется особенных усилий и массы времени. Именно это качество и привлекло внимание профессора Стэнфордского университета в США Бернардо Хубермана, который исследовал странички почти 310 тысяч жителей, причем из них только 210 тысяч оставили сообщение хотя бы дважды. Стоит уточнить, что система Twitter несколько отличается от более традиционного формата "Одноклассников" или Facebook: там нет списка друзей, зато есть "последователи" — люди, которые отметили чужую страничку. Таким образом, у человека, зарегистрированного в Twitter, есть, как правило, несколько "последователей", и он сам становится "последователем" других пользователей. Так вот, Хуберман подсчитал, что из всех отправляемых сообщений только у четверти есть какой-либо конкретный адресат, а большая часть — три четверти — сообщений публикуется "просто так" — для всех вместе и ни для кого в частности. Поэтому в своем исследовании профессор Хуберман решил ввести новое понятие "друга" — так он обозначил пользователя, которому другой пользователь отправил хотя бы два сообщения. И тут же выяснилась другая закономерность: даже стремительное увеличение числа "последователей" никак не влияло на количество и периодичность отправляемых сообщений. Зато даже самое незначительное увеличение "друзей" вызывало увеличение числа сообщений в геометрической прогрессии. То есть, сделал вывод профессор, пользователи устали от обезличенного потока информации и ценят даже малейшую возможность "эксклюзивной" личной связи.

Зачем дружить?

— В этом нет ничего удивительного,— считает Ирина Шмерлина, старший научный сотрудник Института социологии РАН и автор исследования о феномене дружбы в современной России.— Давайте подумаем: зачем люди вообще идут в этот цифровой мир, вступают в виртуальные сообщества? Ответ очевиден: они ищут суррогата нормальных человеческих отношений, которые в силу ряда причин невозможно выстроить в современном мегаполисе. Понятно, что суррогат дает только временное удовлетворение. И тут мы подходим к другому вопросу: а с какой целью россияне вообще заводят друзей?

Из исследования, проведенного специалистами Института социологии РАН, видно, что подавляющее большинство россиян связывают дружбу с преданностью и верностью, безусловной и самоотверженной поддержкой друг друга, готовностью прийти в любую минуту на помощь. Многие отмечали, что дружба, не имеющая под собой никаких капитальных скреп в виде обязательств помощи, часто распадается в слишком "крепком растворе" житейских обстоятельств, связанных с работой, материальными интересами или семейными обязательствами.

— Исследования выявили и другую любопытную тенденцию, полностью противоречащую распространенному представлению о потерянности человека в огромном городе, разобщенности и атомизированности мегасоциума,— говорит Ирина Шмерлина.— Как ни парадоксально, в мегаполисах люди говорят об отсутствии друзей реже, чем жители сел и менее крупных городов: нет друзей у 7 и 18 процентов представителей этих групп соответственно. Опровергнут и другой миф о том, что среди "простых" людей дружба крепче — практически 95 процентов людей с высшим образованием имеют трех и более друзей, тогда как среди лиц с образованием ниже среднего не имеет друзей каждый третий — свыше 35 процентов опрошенных.

Причем именно жители мегаполисов говорят о дружбе, которая может пройти проверку и расстоянием, и длительным расставанием. А вот насчет проверки дружбы социальным сетями — это еще вопрос.

Наибольший отток аудитории социальных сетей идет сегодня за счет поколения 30-летних — тех людей, которые переживают резкое уменьшение интенсивности дружеских контактов. У кого-то появляется семья, дети, у кого-то — работа, большое влияние приобретает фактор места жительства, когда для совместного распития пива приходится выбирать особый день. Понятно, что общение в социальных сетях на какое-то время способно спасти иллюзию продолжающихся отношений, но интернет не может остановить естественных процессов взросления. И люди бросают блоги и сайты, стремясь спасти то немногое "настоящее", что у них осталось.
Мария Епифанова, Владимир Тихомиров

    *  *  *

                                                        Качели дружбы

                          Виктор Ерофеев: что дороже — друг или истина?

Дружба в России — культ и предмет зависти иностранцев

У нас в России дружба — как качели. Дружбу можно раскачать до небес, а можно опустить ниже плинтуса. Все зависит от того, как качаться на этих качелях. Настоящая дружба — это обмен секретами. Фальшивая — запрет на секреты. Дружба двух школьниц, которые поверяют друг другу свои секреты о мальчиках, какими бы мелкими эти секреты ни казались со стороны,— это ворота в большую дружбу на долгие годы. Здесь самое страшное — предательство. Чем сильнее дружба, тем страшнее предательство. Не важна величина секрета — важна сила доверия.

Пушкин — основатель русской дружбы. Никто лучше его ее не воспел. Пушкинская дружба, как и дружба подружек-школьниц, основана на обмене секретами. Но у подруг — любовные тайны, а у Пушкина вся жизнь — тайна, и друзья ему те, кто это понимает. Однако русская дружба ценна прежде всего не постижением жизненных тайн, а своим диссидентством. Только другу можно высказать все, что ты думаешь о государстве, начальниках и конформистах. Дружба разрывает одиночество твоих собственных прозрений о социальном устройстве. Герцен и Огарев дружили против государства. Это была форма их выживания. Такой же формой выживания была теперь уже легендарная дружба наших шестидесятников, наиболее просто и удачно выраженная у Окуджавы в словах "возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке". Белла Ахмадулина превратила дружбу в магистральное направление своей поэзии: дружба была сопротивлением всякой подлости и лжи. Так дружба улетела на небеса и оказалась в чем-то сильнее любви как поэтической темы.

Недаром советская пропаганда так настойчиво прославляла дружбу: она похитила наше представление о дружбе из глубин нашего сознания и старалась использовать ее в собственных целях. Это закончилось деградацией понятия. Дружба превратилась в мертвое слово. Дружба народов переродилась в свою противоположность.

Значит ли это, что дружба — привилегия достойных людей? Отнюдь нет. Дружат бандиты, фашисты, диктаторы и каратели, даже предатели дружат, стараясь не предавать своей дружбы. В дружбе нет морального закона, кроме закона верности. Но сама по себе верность в дружбе — это отказ от объективного отношения к поступкам друга. Я могу осудить друга за тот или иной поступок, но, если я буду его осуждать по многим пунктам, я буду нарушать свою верность нашей дружбе. Я должен быть на его стороне. Так что дороже: друг или истина?

Есть люди, которые любят коллекционировать друзей. Чем больше друзей, тем значительнее кажется себе человек, тем больше, как он считает, его возможности. На этих мыльных пузырях дружбы нередко основывается дружба интернет-сообществ, в которых притянуть к себе новых друзей — это хорошая рыбалка. Можно, конечно, дружить неразборчиво, можно дружбой тщеславиться, можно ею гордиться. Такое использование дружбы было и будет всегда, интернет здесь — не разрушитель понятия дружбы, а скорее показатель обилия отклонений от смысла дружбы.

Дружба, как и ранняя любовь, может быть тормозом для развития человека. Если я дружу со своими одноклассниками и боюсь потерять с ними связь, я, возможно, мешаю себе развиваться и находить новых, близких мне по духу людей. Так что идея предательства дружбы порой бывает болезненной и противоречивой. Мы любим делать из дружбы культ. Наша русская дружба вызывает зависть у иностранцев. Но если ты чувствуешь, что ты перерастаешь друга, не бойся сказать это себе.

Каждое стареющее поколение склонно считать, что мир деградирует и становится отвратительным. Конечно, если брать требования к дружбе у Пушкина или Ахмадулиной, можно сказать, что нынешние дружбы — это серые мышки, объединенные целью съесть больше сыра. Но можно дружить и по принципу сопротивления энтропии. Все зависит от личности. А личность не может жить без друзей. Нет, может, конечно. Но с друзьями выживать легче.
  Виктор Ерофеев  

                                                                Есть "контакт"! 

              Наталья Радулова — о незаменимости и необязательности сетевого общения

Расставаний больше нет. Бывшие одноклассники, соседи и возлюбленные, все, кто хоть раз появился в твоей жизни, теперь остаются с тобой навсегда. Главное, чтобы у них были странички в соцсети

Из пионерлагеря я всегда возвращалась с пухлой тетрадочкой — там были записаны адреса всех моих новых друзей. Потом я писала этим друзьям письма, высылала открытки и календарики с портретами солистов "Ласкового мая". Избранным доставались мои фото — я в костюме принцессы сижу, не улыбаясь, в кресле перед фотографом. Мама, если замечала такое, негодовала: "Лучше бы мы эту фотографию тете Рае выслали! У нас же всего шесть экземпляров!"

А вот Маша, дочка моей знакомой, теперь возвращается из летнего лагеря налегке — ни тебе тетрадок с адресами, ни альбомов, где каждая страница обклеена картинками, вырезанными из журнала "Работница". Всех своих новоприобретенных товарищей Маша сразу же добавляет на собственную страничку "В контакте". Туда же они лепят ей картиночки с кошечками и розочками. Там же обмениваются музыкой. И главное — очередную фотографию 5-классницы Маши теперь могут увидеть не 6 человек, а все сто или сколько там у нее сейчас в друзьях — за три года летнего отдыха их набралось немало.

"С друзьями надо общаться не в интернете, а в жизни,— с раздражением говорит Машина бабушка.— Раньше такого не было. Раньше люди живое общение предпочитали". Бабушка ошибается. И ее дочке, и мне в свое время тоже ведь зачем-то нужны были друзья по переписке. Одна моя одноклассница носила на почту конверты с письмами для девочки, с которой познакомилась во время поездки в Ригу. Другая переписывалась с бывшими соседками по больничной палате. Третья — с мальчиком, который с родителями отдыхал в соседнем домике на море. Помимо ближнего круга, реальных, самых что ни на есть настоящих друзей, у нас были и те, кого сейчас назвали бы френдами — с ними не было возможности общаться ежедневно, но совсем вычеркивать их из своей жизни мы не хотели.

Если верить статистике, житель мегаполиса за день встречает столько людей, сколько деревенский житель за всю жизнь. Общаться со всеми не приходится, конечно, но все равно знакомых за годы накапливается немало. С этим человеком ты когда-то работал, тех троих встретил в командировке, 15 учились с тобой с 1-го курса, а эти — вообще с 1-го класса. А еще собачники, с которыми тусуешься в парке по утрам. Девушка из спортклуба. Твой массажист. Любимый стоматолог. Дальние родственники из Бердичева. Питерцы, с которыми ты веселился в Марокко во время отпуска... Раньше с человеком познакомишься на конференции какой-нибудь или в пресс-туре — и что с ним дальше делать? Расстаться и помахать ручкой: "Прощай"? Вроде неудобно. Да и человек хороший. Обменяться телефонами и слышать от него раз в год: "С днем рождения! Что не звонишь"? Опять неловко. Но теперь можно его спросить "Ты на "Фейсбуке" есть? Добавлю тебя". И действительно добавить. Пусть будет.

Может, потому соцсети так популярны во всем мире, что благодаря им ты не расстаешься с человеком окончательно? Все, кто прошел по краешку твоей судьбы, теперь всегда в контакте. Даже если человек сменил домашний адрес, телефон и фамилию, его страничка не изменится, или ее все равно можно будет найти. Зачем? А черт его знает. Жалко просто людей терять. Как трагическим голосом говорит та же Машина бабушка, которая регулярно созванивается со своей бывшей соседкой, с которой разъехалась еще в 1978 году: "В нашем мире и так слишком много потерь".

"Соцсети удобны, если хочется срочно найти компанию, а все близкие друзья заняты,— сказала мне одна девушка в интернете.— Недавно у меня появился лишний билет в театр. Всем, кому можно было позвонить после 23:00, я позвонила. Но никто не смог пойти. Кинула клич в Сети, и через несколько минут откликнулась девочка, с которой мы учились в школе. Пошли в театр с ней и здорово провели время. Мне Сеть вообще позволяет поддерживать отношения (хотя бы спрашивать, как дела) с теми, кто просто приятен, но не является близким другом". Моя собеседница, правда, так и не смогла объяснить, зачем ей нужно поддерживать отношения с теми, кто ей просто приятен. Для чего необходимо у них "хотя бы спрашивать, как дела". Зато другой мой френд более ясно изложил свою позицию: "Раз в месяц я просматриваю новые фото своих знакомых, я пассивно в курсе их дел, поздравляю с праздниками, рождением детей. Минусов такого ненавязчивого общения не вижу. А плюс один — я не люблю, когда люди уходят из моей жизни, мне приятно, что есть возможность их всегда найти, понаблюдать, как складывается их биография, перекинуться парой слов".

Так и есть. Не всем, но многим приятно хоть иногда увидеть знакомое лицо, даже на фото, узнать как дела, просто сообщить: "Ты тут? И я тут". Почему-то необходимо, чтобы все эти люди оставались в поле зрения. Есть в нас какой-то древний инстинкт — как потомственные селяне мы стремимся основать вокруг себя небольшое поселение, где знаем всех, пусть не очень хорошо, но знаем.

Нам всем нужны свидетели нашей жизни — кажется, так говорят на всех этих психологических тренингах? Ты вступаешь в отношения с человеком, добавляешь его во френды и тем самым словно заключаешь завет, вы обещаете быть неравнодушными друг к другу: "Эй, парень, твоя жизнь не останется безвестной, теперь я буду следить за ней" — даже если все слежение ограничится выставлением оценок за фотографии из Турции. Все-таки хочется знать, что хоть на земле и миллиарды людей, но есть кто-то, кому интересна и твоя судьба. И хорошо бы, чтобы этих людей было побольше.

Еще один человек, откликнувшийся на мой опрос "Чем вам нравятся соцсети?", написал: "Общаюсь полноценно я с очень небольшим числом людей. Но испытываю дружескую приязнь, желание не теряться ко многим. Они-то и есть мои френды в соцсетях. Их может быть и более 200, почему нет. Вполне возможно, что мы не обменяемся ни единой строчкой никогда. Но я прочитаю, что они думают, а они прочтут, что думаю я. Это некое единство". Я же говорю — селение. Наша деревня. Все свои.

В деревнях знаете как свадьбы гуляют? Зовут почти всех. В каких-нибудь "одноклассниках" тоже на свадьбу прутся все — и сваты, и кумовья, и трактористы из бригады жениха, и девчата из конторы невесты. Рассматривают фотографии, комментируют видео, даже наряды выбирают заранее всем колхозом, советуя и переругиваясь. И не беда, если на реальной свадьбе будут присутствовать только родители и несколько самых лучших друзей. Вся твоя виртуальная деревня тоже будет рядом. Френды-свидетели не пропустят это событие. Пришлют картинки, на которых будут изображены цветы и бокалы с шампанским. Закинут на страничку песню "Обручальное кольцо — не простое украшенье". Пожелают любви и счастья — сотни раз. Напомнят: "Ты тут. И мы тут. Все хорошо".
 Наталья Радулова  

Источник: Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)

  Обсудить новость на Форуме