11:00 25.01.2010 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"

КГБ ИГРАЕТ В ШАХМАТЫ

Книга с таким названием наделала шума в мире: знать, кто из звезд спорта сотрудничал с КГБ, хотят все. А вот в Москве, где она вышла, тихо, да и магазинах ее не найти. Ответа, кто скупил книгу, нет. На наш взгляд, разоблачения авторов, порой спорные,— не столько обвинения в чей-то адрес, сколько история спорта. И все, кого это интересует, вправе ее знать.

Советская государственная машина сделала ставку на восходящую звезду Анатолия Карпова.

В 1976 году на турнире Корчной попросил политического убежища, которое вскоре и получил в Швейцарии. Корчной, чья семья продолжала жить в СССР, и не предполагал, как много испытаний ему еще предстоит выдержать

Тень Карпова
В начале 70-х годов в рядах сотрудников 5-го Управления КГБ появился среднего роста и приятной наружности молодой человек — Владимир Пищенко. Пройдет всего лишь несколько лет, и имя его обойдет страницы газет многих стран мира. Начало же службы у него было таким же, как и у большинства его коллег, достаточно рутинным. Выпускник экономического факультета МГУ Пищенко стал куратором одного из факультетов своей alma mater и оказался в знакомой для него среде. Но появлению в родном вузе в ином качестве — офицера госбезопасности — сопутствовала иная часть его жизни.

В 1978 году на Филиппинах, в Багио, должен был состояться матч на звание чемпиона мира по шахматам между советским гроссмейстером Анатолием Карповым и "невозвращенцем" Виктором Корчным... Не доверяя в полной мере информации о шахматах, поступавшей от подчиненных из 5-го Управления, Андропов систематически приглашал к себе для бесед самого Карпова, с тем чтобы в полной мере быть осведомленным о его проблемах и пожеланиях, поскольку к Карпову благосклонно относился генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Результатом этих встреч стали указания начальнику 5-го Управления КГБ генерал-лейтенанту Филиппу Бобкову о том, что чемпионом мира по шахматам должен обязательно стать Карпов.

Еще Брежнев интересовался хоккеем. И Андропов собирал для Брежнева спортивную информацию о ведущих игроках, их достижениях и личной жизни. Делалось это через референтов Андропова, которых, как Карпова, систематически приглашали в приемную председателя КГБ... Не обходилось без курьезов. Однажды Андропов решил для получения более полной информации побеседовать непосредственно с главным тренером сборной команды СССР по хоккею Виктором Тихоновым. Получив указание из аппарата председателя КГБ, Тихонов со страху занемог. Пришлось срочно сдавать анализы Тихонова для выяснения, не болен ли тот каким-либо инфекционным заболеванием, могущим быть опасным для руководителя КГБ.

С виду тихий, говорящий немужественным фальцетом, Карпов, встречавшийся с Андроповым неоднократно, нервных срывов не испытывал. После первой их встречи Андропов, получивший от генсека Брежнева указание любыми средствами не допустить победы "изменника Корчного", дал команду создать опергруппу КГБ для командирования ее в 1978 году на матч претендентов. В качестве офицера, отвечавшего за безопасность Карпова и одновременно могущего выполнять функции личного водителя, переводчика и секретаря, нужно было подобрать подходящего сотрудника 5-го Управления КГБ.

...Более подходящей кандидатуры не нашлось, и вопрос относительно Пищенко был решен положительно. Это почти на десятилетний срок определило судьбу Пищенко, ставшего буквально тенью Анатолия Карпова. Пищенко решал не только вопросы, относящиеся к его компетенции как сотрудника КГБ, но личные и бытовые проблемы будущего чемпиона мира по шахматам.

Всего опергруппа КГБ, которой предстоял выезд (в Багио, на Филиппины) в числе членов команды претендента на звание чемпиона мира по шахматам Карпова, насчитывала 12 человек. Пищенко было поручено постоянное сопровождение Карпова и его физическая охрана. Согласно общему плану, сотрудники советской разведки должны были использовать чемпионат для развития уже имеющихся оперативных контактов среди иностранных граждан, равно как и вербовки новой агентуры.

Багио, 1978-й
Оба руководителя 3-го отделения 11-го отдела 5-го Управления КГБ — полковник Тарасов и его заместитель подполковник Давнис — с момента создания в конце 1977 года нового подразделения были вынуждены активно заниматься шахматами. Наличие за рубежом советских гроссмейстеров Спасского и Корчного, по мнению Отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС и Управления шахмат Госкомспорта СССР, ослабляли советскую шахматную школу.

Главным соперником Карпова в его борьбе за чемпионский титул должен был стать именно Корчной, в прошлые годы четырежды завоевывавший звание чемпиона СССР. С целью оказания психологического давления на претендента (так без упоминания имени и фамилии называла в те годы советская пропаганда Корчного) срочно призвали в армию его сына Игоря. После службы военнослужащий автоматически подпадал под графу "секретность" и по советским законам не имел права покидать СССР в течение, как минимум, еще пяти лет. Таким образом, советское правительство лишало его права выехать к отцу в ближайшие семь лет, а то и больше. Понимал это и Игорь Корчной, которому в этой ситуации оставалось одно — всеми силами пытаться избежать призыва.

При разработке мер по нейтрализации за границей Виктора Корчного было установлено, что среди близких ему людей была гражданка Швейцарии Петра Лееврик, хорошо известная органам госбезопасности СССР. В послевоенные годы Петра Лееврик была студенткой университета в Лейпциге в советской оккупационной зоне. Органами советской военной контрразведки она была взята в разработку по подозрению в проведении шпионажа в интересах западных разведок. Разработка Петры Лееврик была завершена ее арестом и высылкой в Советский Союз, где она была осуждена военной коллегией Верховного суда СССР за шпионаж на 10 лет лишения свободы в лагерях. Срок наказания в одном из воркутинских лагерей Петра отбыла "от звонка до звонка". Несмотря на все тяготы лагерной жизни, Петра Лееврик отказалась сотрудничать с советскими спецслужбами. Единственным ее пристрастием в лагере стали шахматы. Вернуться на родину Петра смогла только после смерти Сталина, в 1955 году.

Виктору Корчному за границей Петра Лееврик оказывала различного рода помощь. В западной прессе регулярно стали публиковаться интервью с Корчным и Лееврик, ставшей вскоре его гражданской женой. Впоследствии они официально оформят свои отношения, что для КГБ будет выглядеть как спланированная акция западных спецслужб через "подвод женской агентуры".

По согласованию с Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС КГБ стал понуждать Госкомспорт к активным акциям, направленным на дискредитацию Корчного. В этих целях Управлением шахмат Госкомспорта СССР была инспирирована акция по подписанию коллективного письма советских гроссмейстеров, в котором они должны были резко осудить невозвращение Корчного в Советский Союз.

...Письмо с осуждением Корчного не подписали три выдающихся советских гроссмейстера: Михаил Ботвинник, Давид Бронштейн и Борис Гулько. КГБ трудно было наказать Ботвинника, уже завершившего спортивную карьеру. А вот Бронштейн и Гулько в полной мере испытали на себе мощь репрессивной системы. Бронштейн, лишенный возможности выезжать за границу, на 15 лет был вычеркнут из числа участников международных турниров. Гулько был отстранен от зарубежных поездок и участия в международных турнирах на территории Советского Союза. Правда, в 1977 году, вопреки усилиям руководства Управления шахмат, Гулько выиграл чемпионат СССР. Тогда, в нарушение регламента соревнований, Гулько и второй претендент на чемпионское звание — Дорфман — были принуждены к матчу между собой. Матч закончился вничью, и вопрос об очередном чемпионе был формально объявлен открытым.

...Игорь (Корчной) был взят КГБ под строгое наблюдение. Его телефонные разговоры контролировались. За ним было установлено наружное наблюдение. Долгих два года Игорь Корчной скитался, находя приют у друзей, поскольку адреса всех родственников, как Игорь правильно полагал, были под контролем органов госбезопасности и милиции. По линии МВД Игорь был объявлен во всесоюзный розыск.

В один из дней, скрытно проживая на квартире своей московской приятельницы на 2-й Фрунзенской улице, Игорь совершил роковую ошибку и позвонил домой в Ленинград. Звонок сразу же был зафиксирован соответствующей службой оперативно-технического отдела УКГБ по Ленинградской области, и информация незамедлительно поступила в 5-й отдел старшему оперативному уполномоченному майору Безверхову, который вел разработку Игоря Корчного. О полученной информации шифротелеграммой был информирован 11-й отдел 5-го Управления КГБ, сотрудниками которого вскоре была установлена квартира, где проживал Игорь. В тот же день квартира была взята под круглосуточное наружное наблюдение.

Через несколько дней Игорь совершил вторую ошибку. Он вышел за продуктами в ближайший магазин. Ранним июньским утром 1978 года в квартире, где скрывался Игорь, раздался звонок в дверь. Представившись сотрудниками милиции, проверяющими паспортный режим, в квартиру вошла группа захвата, возглавляемая Запольских (начальник 3-го отдела 7-го Управления КГБ). Однако в квартире Корчной обнаружен не был. Для уточнения ситуации Запольских по рации связался с подчиненными, дежурившими в составе бригады наружного наблюдения у подъезда, и получил подтверждение, что из квартиры никто не выходил. Он стал проводить дополнительный осмотр и, забравшись на антресоли под потолком, нашел того, кого разыскивали более двух лет,— Игоря Корчного. Теперь у КГБ появился заложник, столь необходимый для давления на Корчного. До матча оставалось несколько месяцев.

Во время матча 1978 года в Багио сражения проходили не только за шахматной доской. Прикрепленный к Карпову сотрудник 3-го отделения 5-го Управления КГБ Пищенко, владеющий испанским, по заданию руководства КГБ наладил неформальные тесные отношения с вице-президентом Международной шахматной федерации (ФИДЕ) Кампоманесом. Через Пищенко доверительные отношения с Кампоманесом установил и Карпов. Тогда же КГБ стал "разрабатывать" Кампоманеса как "кандидата на вербовку". Ахиллесова пята была найдена: вице-президент ФИДЕ мечтал стать президентом...

Но вернемся в Багио. Находившиеся в составе советской делегации офицеры КГБ, сотрудники оперативно-технического управления (ОТУ), ежедневно контролировали состояние здоровья Карпова, беря многочисленные анализы и постоянно проверяя потребляемую Карповым пищу; осуществляли слуховой контроль за помещениями, занимаемыми советской делегацией. Специально выделенный сотрудник осуществлял регулярную шифрованную связь с Центром. Главной составляющей была информация о шахматных позициях и запросы рекомендаций ведущих советских гроссмейстеров.

В состав команды Карпова был также включен психолог Зухарь, основным местом работы которого был Центр подготовки советских космонавтов. Помимо оказания психологической помощи Карпову во время матча, Зухарь должен был посредством парапсихологического воздействия негативно влиять на психику Корчного. В СССР Зухарь был признанным специалистом в этой области. На матче он неизменно занимал первое место в ряду зрителей.

Победа была вырвана...

Мерано, 1981-й
В 1981 году предстоял очередной матч на звание чемпиона мира между Анатолием Карповым и Виктором Корчным. В КГБ внимательно изучались связи Корчного среди советских гроссмейстеров, могущих оказать ему помощь в подготовке к матчу. Потенциальным помощником Корчного, по мнению КГБ, мог стать молодой гроссмейстер Борис Гулько, отказавшийся подписать коллективное письмо против Корчного и вместе с женой (тоже сильнейшей шахматисткой Анной Ахшарумовой) подавший заявление на выезд в Израиль.

...В преддверии матча Карпов дважды встречался с Андроповым в его кабинете в здании на Лубянской площади. К весне в КГБ был разработан план агентурно-оперативных мероприятий по оперативному обеспечению матча, в котором было предусмотрено участие оперативных сил и средств целого ряда подразделений центрального аппарата КГБ: ПГУ, Оперативно-технического управления, 5-го Управления, 8-го Главного управления (шифрование и дешифрование). В частности, предусматривалась дальнейшая нейтрализация действий предполагаемого помощника Корчного гроссмейстера Гулько.

По распоряжению Андропова на период матча в Мерано (Италия) было решено отправить туда дипломатической почтой уникальное и секретное оборудование, имевшее кодовое название "Шатер". Это многотонное устройство экранировало внутренние помещения и практически полностью исключало возможность слухового контроля "противником". Устройство было разработано специалистами КГБ и использовалось исключительно при выездах за границу первых лиц государства.

За несколько дней до начала матча в аэропорт Милана в сопровождении членов опергруппы КГБ, имевших дипломатические паспорта, прибыли три огромных контейнера. Груз прибыл как дипломатический и таможенному досмотру не подлежал. Правда, итальянских таможенников смутил вес и габариты, и они настаивали на досмотре. Но когда в дело вмешался советский МИД и советский посол в Италии, груз пропустили без досмотра.

"Шатер" был затем смонтирован на вилле, выделенной Анатолию Карпову на период матча и находящейся под круглосуточной охраной офицерами КГБ из оперативной группы, прибывшей в Италию. Посещать виллу не имел права никто из "посторонних", даже жена Карпова Ирина.

Кроме защиты от прослушивания помещений, где разместился Карпов со своей командой, технические специалисты КГБ из состава оперативной группы скрытно проникали в места размещения команды Корчного для установки аппаратуры слухового контроля. У одного из молодых европейских гроссмейстеров была испаноговорящая жена. Она была завербована Пищенко и в КГБ известна была под псевдонимом Амиго. Муж ее был в хороших отношениях с Корчным, имел постоянные контакты с ним и его командой и присутствовал на матчах и в 1978 году, и в 1981-м. В результате штаб Карпова ежедневно имел достаточно полную картину подготовки Корчного к очередной партии.

Усердно трудились в ходе матча специалисты КГБ в области парапсихологии, находившиеся в составе оперативной группы. Научными разработками в области возможного дистанционного воздействия на психику человека в Советском Союзе занималось несколько десятков институтов. Члены команды Корчного в достаточной мере испытали на себе весь имеющийся у КГБ арсенал. Члены опергруппы КГБ и остальные члены команды Карпова четко отдавали себе отчет в том, что проигрыш им на родине не простят. Равным такое состязание назвать было трудно...

Однако, несмотря на все усилия, во второй половине матча Карпов традиционно начал сдавать. Ему не хватало физических сил. У параноически настроенной опергруппы КГБ появилось подозрение, что на Карпова как-то негативно влияют. Тогда была разработана операция, в результате которой техническим специалистам опергруппы удалось скрытно проникнуть в строго охраняемый итальянской полицией зал, где проходил матч, и обследовать кресло, на котором сидел Карпов. В сиденье, снизу, была обнаружена дырка размером десять на пять сантиметров. Других подозрительных факторов, которые могли пагубно влиять на физическое состояние Карпова, выявлено не было. По мнению руководства оперативной группы КГБ, это свидетельствовало о попытках воздействия на Карпова со стороны противоборствующей команды.

Но Корчной проиграл. Карпов вновь стал чемпионом мира. Второй победой Советского Союза стало смещение ненавистного советским властям главы ФИДЕ Олафсона и избрание на этот пост завербованного Пищенко агента КГБ Кампоманеса. В шахматах на несколько лет установилась эпоха Карпова. Любое его желание исполнялось ФИДЕ беспрекословно.

Послесловие претендента
Виктор Корчной сам написал послесловие к книге, в которой рассказывается, как ему не дали стать чемпионом мира. Особое внимание в нем он уделил восхождению нового претендента Гарри Каспарова и опекавшему его полковнику КГБ Азербайджанской ССР Виктору Литвинову

...В центральном аппарате КГБ высказывалось недовольство выскочкой Литвиновым, которому удалось занять удобное место опекуна восходящей звезды — Каспарова. У меня между тем возникло другое представление о бессменном поводыре Каспарова. Это случилось в 1983 году. У меня не было сомнений в том, что Каспаров не появится в США, в Пасадене, где Кампоманес назначил матч (и Каспаров действительно туда не приехал). Но осенью того же года Каспаров играл в Югославии на турнире в Никшиче, и организаторам пришло в голову... после окончания главного турнира турнир-блиц. В этом турнире-блиц пригласили участвовать и меня. Я прибыл в Никшична следующий же день.

Естественно, у меня возникла идея, учитывая, что впервые в жизни я в довольно спокойной обстановке встречался с Каспаровым, поговорить с ним о возможном матче вместо того, несостоявшегося в США. Мы встретились вчетвером: Каспаров с Литвиновым, а я вместе с моим болельщиком и "ангелом-хранителем", писателем Браной Црнчевичем. На меня Литвинов произвел отличное впечатление. КГБ не КГБ, я видел человека, который смотрел за Каспаровым, как за ребенком, я видел его прямо отцовскую заботу о юном гроссмейстере. Разговаривали... Мне ведь было совсем неинтересно, что меня без состоявшейся игры назвали победителем поединка в Пасадене, и я легко соглашался с тем, что матч должен состояться. Помню, Литвинов предложил, чтобы матч был организован на Филиппинах, где был большой интерес и к шахматам, и к Каспарову лично. Тут я напомнил, что советская военщина недавно сбила в районе Японского моря пассажирский самолет, и среди полутораста погибших было 16 филиппинцев, так что вряд ли сейчас филиппинцы будут болеть за советских. Каспаров "скушал" эту фразу без проблем, а вот Литвинов смертельно побледнел. По-видимому, выражение "советская военщина" он услышал первый раз в жизни. Но на его отношении ко мне, крайне предупредительном и уважительном, это не отразилось.

Мой матч с Каспаровым, как известно, состоялся. Среди различных условий, которые советские должны были (как просители!) выполнить, была отмена советского бойкота мне. Подчеркиваю: я лично на этом пункте не настаивал. Откуда он взялся, как получилось, что бойкот был отменен, не имею понятия. Думается, здесь почувствовалась рука защитника Каспарова в рядах высшего эшелона власти в лице первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Гейдара Алиева.

Мне запомнилась еще одна встреча с Литвиновым. Летом 1984 года в Лондоне состоялся еще один матч: СССР против остального мира. На первой доске команды СССР был Карпов, на второй — Каспаров, на третьей — Полугаевский (я обыграл его 2:1). Но не в этом дело. Вскоре начинался матч Карпова с Каспаровым на первенство мира. Я видел перед собой всю советскую шахматную машину. Но единственным человеком, который был за Каспарова, я ощущал Литвинова. И я улучил момент отозвать его в сторону, на прогулку, чтобы высказать кой-какие соображения по поводу сильных и слабых сторон в игре и поведении Карпова. Полковник КГБ и отъявленный враг этой организации и Советского Союза прогуливались по Лондону в мирной беседе!

Разумеется, нашлись соглядатаи, которые немедленно донесли (не по причине ли черной зависти?!) о "сомнительном поведении" полковника Литвинова, и высокое начальство объявило ему взыскание. Прошу прощения у Литвинова. Я не хотел причинить ему осложнений. А мои замечания, надеюсь, принесли Каспарову пользу...

                                        Мастера по спорту

Система работала во всем спорте, считают авторы книги. Вот штрихи, которые позволяют судить о размахе и методах.

Проверка на вшивость.
Была разработана операция, утвержденная руководством КГБ, по заражению подруги Спасского венерическим заболеванием. Планировалось, что сотрудниками КГБ будет осуществлено скрытное проникновение в жилой корпус, в котором проживали сотрудники французского посольства, в квартиру, занимаемую подругой Спасского. Сотрудниками госбезопасности в одном из кожно-венерических диспансеров Москвы были получены лобковые вши, которыми было заражено нижнее белье подруги Спасского.

Операция представляла собой сложное мероприятие, так как условия конспирации требовали точного установления режима дня не только подруги Спасского, но и ее соседей по дому... Непосредственный исполнитель операции майор Иванкин сильно нервничал. Случись заражение у майора госбезопасности Иванкина, вряд ли бы его супруга поверила, что муж приобрел его, исполняя служебный долг перед родиной.

Иванкин не заразился. Но не заразилась и подруга Спасского. То ли вши были некачественные, то ли Иванкин не туда их засыпал, то ли француженка, что-то заподозрив, перестирала белье. Пришлось все начинать сначала...Теперь уже были приобретены споры серьезного венерического заболевания — гонореи. И снова контрразведчик Иванкин вытряхивал содержимое стеклянных баночек на белье француженки.

Руководство по достоинству оценило смелость Иванкина. За проявленное мужество при исполнении боевого задания майор Иванкин был награжден почетной грамотой КГБ, подписанной председателем КГБ Андроповым. В грамоте говорилось: "За выполнение особого задания". Подруга Спасского уехала в Париж. Правда, вскоре за нею последовал сам Спасский, женившийся на своей возлюбленной и оставшийся жить во Франции.

Из жизни командировочных
Спортсмены были легко уязвимы, так как относились к категории людей, которым было необходимо выезжать за границу для участия в соревнованиях. Тренеры — потому что хотели ездить за границу со своими подопечными. Бюрократы — потому что просто хотели ездить за границу. Любая командировка за границу в советские времена сулила блага. Особенно это относилось к спортивному сектору. Помимо так называемых суточных спортсменам полагалась экипировка. Под экипировкой понималось выделение бесплатно членам сборных команд СССР спортивной одежды, необходимого инвентаря и предметов гардероба — костюмов, пальто, шуб (в зависимости от сезона), головных уборов и обуви. Поэтому наиболее предпочтительным для выезда за границу был выезд на зимние Олимпиады. Стоимость такой экипировки была соизмерима со стоимостью автомашины "жигули". И все это спортсмены получали бесплатно. Вопрос о разрешении или отказе в выезде зависел от КГБ. Понятно, что завербовать спортсмена было намного проще, чем любого другого советского человека, не ездившего за границу и ничего не теряющего при отказе сотрудничать. Полный список завербованных КГБ известных спортсменов, тренеров и спортивных функционеров составил бы несколько сот человек.

Каратэ не пройдет
Нахождение в агентурном аппарате не всегда спасало спортсменов от неприятностей. Так, КГБ начал травлю и преследование основателя советского каратэ Алексея Штурмина, вина которого заключалась в яркости его натуры и огромном организационном таланте. За короткий срок Штурмин и его сподвижник Тадеуш Касьянов создали широкую сеть школ каратэ в Москве и на территории всей страны. Этим видом единоборств стали заниматься и сотрудники спецслужб Советского Союза. В спортивном обществе "Динамо", где совершенствовали мастерство рукопашного боя офицеры КГБ и МВД СССР, вели занятия ученики Штурмина. Штурмин проводил огромную работу по популяризации нового вида спорта.

Однако ни его деятельность и широкая известность в стране и за рубежом, ни занимаемая им почетная должность культурного атташе при посольстве Голландии в Москве, ни даже то, что Штурмин состоял в агентурном аппарате 2-го Главного управления КГБ, не спасли его от системы, на которую он согласился работать,— от КГБ. В начале 80-х годов Штурмин был арестован 5-м Управлением КГБ по обвинению в распространении порнографии. В действительности имела место запись Штурминым на видеомагнитофон сцен сексуального характера с его приятельницами, с их согласия и "для личного пользования".

При обыске в квартире Штурмина оперативными работниками 13-го отдела 5-го Управления КГБ старшими оперуполномоченными майорами Николаем Царегородцевым и Олегом Никуличем была изъята коллекция редких вин, которую долгие годы собирал Штурмин. Так как данная коллекция не являлась вещественным доказательством по уголовному делу, которое было возбуждено в отношении Штурмина, он, естественно, стал требовать ее возвращения. Проблема заключалась в том, что на момент обращения Штурмина возвращать уже было нечего. Царегородцев и Никуличев все уже давно выпили (они отчитались сфабрикованным актом об уничтожении вин)...

Устранение Штурмина со спортивной арены явилось началом широкой кампании по уничтожению в СССР каратэ.

Агент Эльбрус
В 1978 году завербованный в агенты под псевдонимом Эльбрус старший тренер сборной СССР по горнолыжному спорту Леонид Тягачев был задержан на таможне в международном аэропорту Шереметьево-2 при попытке контрабандного ввоза большой партии джинсов, около 200 штук, упакованных в коробки для горнолыжных ботинок.

Справка
Тягачев Леонид Васильевич — глава Национального советского Олимпийского комитета. Завербован в 1976 г. офицером 1-го отделения 1-го отдела 5-го Управления КГБ Лавровым Владимиром Алексеевичем.

В отношении Тягачева таможенными органами было возбуждено дело за попытку контрабанды в особо крупных размерах. Джинсы в Советском Союзе продавались только на черном рынке и стоили безумные деньги. Советской промышленностью джинсы не производились.

В соответствии с внутренними правилами КГБ оперативный работник (в данном случае Лавров) в полной мере отвечал за действия своего агента. Однако Лавров, неоднократно получавший бесплатно от своего агента Тягачева дорогостоящий горнолыжный инвентарь, не забывал делиться подарками со своими начальниками и поэтому не понес наказания за противоправные действия своего агента. Тягачев тоже отделался легким испугом. Он был переведен в Спорткомитет РСФСР и лишен на несколько лет права выезда за рубеж. В настоящее время Тягачев (Эльбрус) занимает высокую должность президента Олимпийского комитета России.

                                        "КОМИТЕТ ИГРАЛ ВО ВСЕ ВИДЫ СПОРТА"

                                        // От авторов

"Огонек" задал авторам книги вопросы, которые остаются после прочтения. Бывший подполковник КГБ Владимир Попов и доктор исторических наук Юрий Фельштинский предпочли ответить совместно.

— В какие еще виды спорта с таким же азартом, как в шахматы, играл КГБ?

— В абсолютно все виды спорта КГБ СССР играл с не меньшим азартом. Спорт был одной из составляющих идеологической и политической борьбы СССР с остальным миром: успехи в спорте способствовали укреплению международного авторитета Советского Союза. После Второй мировой войны главным противником СССР считались США - борьба, прежде всего на чемпионатах мира и Олимпийских играх, велась именно с этой страной. Чем успешнее состязались советские спортсмены в том или ином виде спорта, тем важнее было для КГБ именно в этом виде спорта создать широкую агентурную сеть. Тем более что спортсмены всегда были одной из самых уязвимых для КГБ категорий населения. Дело в том, что им нужно было ездить за границу для участия в международных соревнованиях. Иначе терялась квалификация. А при оформлении загранпоездок многое зависело от КГБ. Противостоять было сложно.

— Трудно предположить, чтобы подобная, фактически "военизированная" спортивная машина не вызывала "адекватного ответа" у тех, с кем она состязалась. Что изобретали в ответ противники СССР?

— На протяжении всей истории СССР из него бежали советские граждане: политики, дипломаты, сотрудники спецслужб, спортсмены... Советские органы госбезопасности полагали, что все случаи побегов были инициированы западными спецслужбами. По этой причине имело место противостояние органов КГБ СССР и стран восточного блока с западными спецслужбами, то есть КГБ находился в постоянном противостоянии проискам заграницы.

Нельзя забывать, что выезжавшие на Запад советские спортсмены по сравнению со многими другими советскими гражданами находились в привилегированном положении. Они имели возможность покупать заграничные вещи, получали денежные средства в валюте и могли их использовать в валютных магазинах СССР.

Иностранные спортсмены, участвовавшие в "любительских" спортивных играх вместе с советскими и спортсменами, не сильно отличались от своих "иностранных" сограждан и их положение нельзя было назвать привилегированным. Путешествовать все иностранцы всегда имели возможность. Особой финансовой выгоды участие в чемпионатах для иностранцев не несло. Конечно, в отдельных случаях почет и известность давали иностранным спортсменам возможность подписать контракты со спортивными фирмами или рекламными агентствами или же перейти в профессионалы, как часто было в фигурном катании, например. Но согласитесь, на этом фоне участие западных спецслужб в спортивной жизни своих стран становилось бессмысленным. Какой смысл ЦРУ вербовать агентов среди американских спортсменов? А среди иностранных? Смысла в этом было мало.

Идеологического противостояния со стороны Запада тоже не было. При том что советские хоккеисты были самыми настоящими профессионалами своего дела, Советское правительство настойчиво считало их "любителями", и эти "любители" легко побеждали на всех чемпионатах, так как американские или канадские профессионалы в них не участвовали. Так было и с фигурным катанием, другими видами спорта. Шума по этому поводу никто в спортивном мире не поднимал. Советский Союз оказывался в очевидном преимущественном положении. Но связываться с СССР никому не хотелось.

— Хуан Антонио Самаранч, Флоренсио Кампоманес, не говоря уже о большей части советской спортивной верхушки, в вашей книге представлены либо сотрудниками, либо доносчиками КГБ. Вы получили какой-либо публичный ответ со стороны упомянутых лиц? Готовы ли вы доказывать свои утверждения?

— Мы пытались показать, что вербовка агентуры из числа советских спортсменов, в том числе шахматистов, была не исключением, а общим правилом; что речь о достаточно большом числе советских спортсменов и тренеров, завербованных КГБ; что вербовались не только советские, но и иностранные граждане. Очень важно понимать, что КГБ всячески помогал своей агентуре, обеспечивая агентам карьерный рост, которого были лишены другие спортсмены, не являвшиеся агентами КГБ. Именно связью с КГБ часто объяснялся стремительный карьерный рост многих российских и некоторых западных спортивных функционеров.

Сам Самаранч, насколько нам известно, отказался комментировать нашу книгу. Следует отметить, что впервые информация о Самаранче была опубликована в книге Ю. Фельштинского и В. Прибыловского "Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина". Материалы о Самаранче, использованные в книге "Корпорация", передал Фельштинскому Владимир Попов. "Корпорация" вышла на нескольких языках в Европе и США, и опровержения со стороны Самаранча не последовало. После публикации в Москве книги "КГБ играет в шахматы" МОК заявил, что в книге не представлено доказательств. Но ведь в книге Самаранчу уделен буквально один абзац.

— В своей книге вы приводите впечатляющий пример сотрудника КГБ Азербайджанской ССР Литвинова, который искренне и явно с риском для себя опекал восходящую шахматную звезду — Каспарова. Как же удавалось противостоять тенденции?

— Пример Литвинова, который действительно испытывал серьезнейшее давление со стороны руководителей центрального КГБ, не единственный. Конечно, противостояние сотрудника КГБ системе — явление скорее редкое. Можно упомянуть об Олеге Калугине, об Александре Литвиненко. По сей день незаслуженно страдает бывший полковник КГБ-ФСБ Михаил Трепашкин. Мало известно о мотивах капитана Орехова, сотрудника УКГБ СССР по Москве и Московской области, спасавшего диссидентов, предупреждая их об арестах. Многие другие офицеры КГБ, пытавшиеся помогать жертвам советской системы, наверняка пострадали, и имена их нам неизвестны. Системой они были объявлены предателями и к таковым отнесены сегодня. Вы спрашиваете, как КГБ противостоял тенденции неповиновения отдельных офицеров? Жестко. И если бы Литвинова не прикрывал Алиев, если бы не началась перестройка, если бы не рухнул Советский Союз, нам не пришлось бы сегодня приводить Литвинова как пример удачного противостояния системе.

— В какой мере видные спортсмены нуждаются в опеке со стороны силовых структур сегодня — в мире, где есть терроризм, завистники, да и конкуренция в спорте нарастает?

— Как нам представляется, все остается по-прежнему, с учетом сегодняшних реалий, разумеется. Раньше КГБ был вовлечен в спорт по идеологическим соображениям, из-за престижа страны, из-за желания контролировать людей, выезжающих за границу. Сегодня ФСБ и другие силовые ведомства вовлечены в спорт прежде всего потому, что Большой спорт — это большой бизнес и большие деньги.

Вопросы задавал Дмитрий Плотников

                                        "МЫ УКОРАЧИВАЛИ ХОД БУМАГ"

                                        // Действующее лицо

"Огоньку" удалось разыскать одного из героев книги — полковника КГБ в отставке Виктора Литвинова. Он живет в Воронеже, работал проректором Политехнического института, где и сейчас заведует кафедрой физвоспитания

— Известно, что в течение 10 лет вы работали с Гарри Каспаровым, были рядом во всех его поездках и турнирах. Что это было: защита, опека, какая-то иная помощь?

— Все было. И все на фоне ожесточенной борьбы Запада и Востока. Разведка информировала, что повлиять на Каспарова желали очень многие. К тому времени в Корчном разочаровались, Карпов был явно не их герой, а Каспаров — 17 лет, непростой характер, шахматный гений... Руководить им было сложно, а порой и невозможно. С другой стороны, куда деваться, скажем, мальчишке на сборах лучших шахматистов страны? Таль, Петросян ему были явно не товарищи. Кто-то же должен был быть рядом. Рядом и в быту: квартира, ремонт, питание, стипендия. Именно КГБ, так вышло, обращался в горком за помощью по всем этим вопросам. Мы просто укорачивали ход бумаг.

— Но почему КГБ?

— Вот когда Карпов играл с Корчным в Маниле, через наши каналы связи ведущие шахматисты, собранные под Москвой, анализировали отложенные партии. Предложенные варианты везли на Лубянку, зашифровывали, шифровальщик резидентуры на Филиппинах расшифровывал, и опять же сотрудник КГБ вез эту информацию в штаб Карпова...

— То есть КГБ действительно играл.

— Были случаи, когда это была совсем не игра. В трагические дни бакинских погромов 1990-го Каспаров оказался дома. Мы спрятали его сначала на даче. Потом удалось договориться через шахматную федерацию и ЦК о ТУ-134. Хотя аэропорт держали десантники, борт был засекречен. Мы вывезли Каспарова в аэропорт, но без родственников он улетать отказался. Собрали около 50 человек, а двоюродную сестру пришлось освобождать из штаба Народного фронта. Когда все были в салоне, Гарик посчитал свободные места (кажется, 8 или 10) и попросил привести на них матерей с детьми из зала ожидания.

— Если представить работу спецслужб сегодня, то она, наверное, во многом направлена на то, чтобы предотвратить угрозу от болельщиков, от зала. А тогда?

— Наши сотрудники всегда работали со спецслужбами хозяев турнира: маршруты, проезд, зоны безопасности. Как-то, помню, англичане поделились с нами информацией, что готовится взрыв. Приходилось быть настороже.

— В книге "КГБ играет в шахматы" противостояние Карпова и Каспарова рисуется еще и как противостояние КГБ с ЦК Компартии Азербайджана и лично с Гейдаром Алиевым. Вы как офицер, назначенный Алиевым, к тому же один из руководителей его охраны, но полковник КГБ, оказались, видимо, меж двух огней.

— Такая система сложилась, что именно чемпион мира формирует тон, внутришахматные отношения. Карпов задал тон — и сформировалась группа людей, своим благополучием зависящих от положения Карпова. Каспаров угрожал им просто самим своим приходом. И это окружение всеми правдами и неправдами, сплетнями пыталось сформировать о Каспарове в ЦК, в КГБ, в спорткомитете мнение как о человеке, готовом при первой возможности оставить Родину. Говорили к тому же, нельзя выпускать его вместе с матерью, как только уедут вдвоем за границу — не вернутся. Огромная заслуга противостоявшего всем этим сплетням Гейдара Алиевича. "Каспаров не станет вторым Корчным", — говорил он руководству КГБ СССР. Но все равно перед каждой поездкой меня вызывали на Лубянку с подозрениями: "Как настроение Каспарова?"

Был случай, когда Гарика чуть не добили. Помните, когда Кампоманес при счете 5:3 вне всяких правил остановил их матч с Карповым? Тогда Каспаров был обижен и страшно разочарован. И вот тогда, кажется, "Штерн" пригласил моего подопечного в Гамбург для интервью. Понятно было, что ничего хорошего в этом настроении он не скажет и все были против поездки, но кто-то неожиданно порекомендовал: пусть едет. Я, помню, тогда сказал ему: "Знаешь, говори про Карпова что хочешь, про шахматную федерацию, что считаешь необходимым, но о стране, о строе взвешивай каждое слово". Он говорил достаточно корректно, но все равно такое началось: опозорил шахматную федерацию страны! Готовили разгромное заседание федерации с вопросом по Каспарову. И тут так повезло! На вылете в деловую поездку у самолета Гейдара Алиевича не завелся один из двигателей. Ему предстояло провести три часа в ожидании нового борта. Он неожиданно в гостевой комнате спрашивает, а как, мол, там Каспаров? Гарика привезли с дачи в аэропорт. Они долго проговорили один на один. Алиев все понял и, кажется, изменил маршрут. В Москве он говорил с Демичевым (секретарь ЦК КПСС. — "О"), еще с кем-то, и на заседании федерации Каспарову лишь пальцем погрозили.

— Вы знакомы с подполковником КГБ Владимиром Поповым, так много рассказавшем о работе вашего ведомства с шахматистами?

— Нет, не припомню. На первых ролях, во всяком случае, такого точно не было. Главные роли играли Лавров и Перфильев — ровные, аккуратные люди, не участники интриг. Был еще генерал Абрамов, тому приходилось по пять дней после каждой поездки отчеты писать. А где-то на самом верху КГБ спортом командовал Филипп Бобков.

Беседовал Павел Апрелев

                                        "У МЕНЯ НЕТ ДОСЬЕ НА КГБ"

                                        // Эксперт

Юрий Васильев, обозреватель "Спорт-Экспресса", патриарх отечественной шахматной журналистики. — Вы ощущали влияние спецслужб, в частности КГБ, на шахматы в советское время?

— Я как простой журналист действительно ощущал в ту пору некое давление. Так, меня не аккредитовывали на матчи между Карповым и Каспаровым в 1984 году. Главный редактор "Труда", где я тогда работал, звонил главе спорткомитета, просил за меня, тот ответил: "Пусть приходит". Но аккредитацию так и не дали. Ко мне даже подходил журналист "Нью-Йорк таймс", спрашивал, правда ли это. Впрочем, закончилось все хорошо: я встретил маму Каспарова Клару Шагеновну, и она позвонила помощнику Гейдара Алиева. После этого звонка я тут же получил аккредитацию, так что, возможно, КГБ даже помогло. Но кто именно меня невзлюбил — понятия не имею.

— А как насчет шахматистов? Вам известны факты давления на них со стороны властей или спецслужб?

— У Гулько действительно возникли трудности после того, как он сильно заиграл: опасались, что он будет помогать Корчному в матчах против Карпова. И его притормозили с выездом за границу. Он стоял с плакатами, была история, когда его побили... Конечно, он ощущал давление, как ощущал его и Корчной. Но у меня нет досье на КГБ!

Что касается международных матчей... Да, говорят, были целые машины со спецоборудованием, но я был невыездным и ничего своими глазами не видел. А если бы увидел, то, думаю, меня бы заставили навсегда об этом забыть. Впрочем, вся наша система была жесткой — тут мы Америку не откроем!

— Ощущали ли какие-то шахматисты вроде Анатолия Карпова, напротив, поддержку государства?

— Когда Леонид Ильич Брежнев сказал Карпову: "Взял корону — держи крепко", это, вероятно, многими было воспринято как указание свыше. Почему у меня были какие-то сложности? Потому что я слишком восторженно, как казалось кому-то, писал о Каспарове. Много позже, работая над номером, посвященным 50-летию Карпова, я рассказывал ему о своих сложностях. "Я ничего этого не знал",— ответил он.

Видимо, было какое-то окружение, оно подыгрывало. У того же Карпова действительно были высокие покровители в ЦК. Однако потом, как вы помните, Александр Яковлев сказал уже другую историческую фразу: "Партии все равно, кто выиграет".

— Что же все-таки такого в шахматах, что вокруг них был подобный ажиотаж?

— Они были отдушиной для мыслящей части общества, там сталкивались интеллект, характер, мировоззрения, как у Карпова и Каспарова. И потом шахматы олицетворяли наши главные победы, так что это правда была высокая политика. Но в том-то и дело, что мы не воспринимали их как политику: я восхищался Каспаровым, потому что он ярко, эффектно играл, стиль Карпова тогда уже казался чем-то скучноватым — слишком позиционный, спокойный.

Беседовал Сергей Мещеряков

                                        10 ГРОМКИХ ШАХМАТНЫХ СКАНДАЛОВ

История этой древней игры неразрывно связана с уловками соперников и взаимными обвинениями, которые то и дело приобретали политическую окраску. "Огонек" вспомнил самые громкие шахматные конфликты XX века

Материал подгтовил Информационный центр ИД "Коммерсантъ"

1. Первый скандалист

Первым известным шахматным скандалистом был мегрельский князь Андрей Дадиани (1850-1910). Оставив военную службу в 45 лет, он полностью посвятил себя игре. Желая славы, князь приглашал сильных игроков на партию и уговаривал поддаться за крупное вознаграждение. "Выигранными" партиями сильно гордился, а отказы не забывал. В 1903 году, будучи главным спонсором турнира в Монте-Карло, Дадиани добился отстранения известного шахматиста Михаила Чигорина, когда-то не пожелавшего играть с ним.

2. Бойкот чемпиона

Осенью 1945-го многие шахматисты объявили бойкот действующему чемпиону, русскому эмигранту Александру Алехину, во время войны оказавшемуся в оккупированном нацистами Париже. Ему не простили серию антисемитских статей "Еврейские и арийские шахматы" в Pariser Zeitung (1941 год) и матчи с офицерами вермахта. Чемпиона перестали звать на турниры, не принимая уверений, что сотрудничеством с немцами он "платил за свободу жены". В 1946 году Алехин умер. Есть версия, что его отравило НКВД.

3. Оружие холодной войны

Со второй половины XX века противостояние шахматных школ СССР и Запада стало частью холодной войны. Впервые оно проявилось в 1948 году на турнире за титул, освободившийся после смерти Алехина. Проходивший в Гааге и Москве чемпионат закончился победой советского шахматиста Михаила Ботвинника. Позже он вспоминал, что секретарь ЦК Жданов предлагал помощь, обещая, что другие советские игроки поддадутся ему. Ботвинник отказался, но соотечественнику на московской части турнира он проиграл только однажды.

4. Человек-скандал Бобби Фишер

Экспансивный американец стал чемпионом мира в 1972-м, обыграв представителя СССР Бориса Спасского. "Матч столетия" ознаменовался множеством скандалов. Фишер, например, требовал 30 процентов выручки от билетов. После триумфа чемпион не сыграл ни одной официальной игры и в 1975-м потерял титул. А в 1992 году в обход санкций ООН провел коммерческий матч-реванш против Спасского в Белграде. В результате Фишер из национального героя США стал преступником и в итоге умер в изгнании.

5. Шахматист-беглец

В 1976 году во время турнира в Амстердаме гроссмейстер Виктор Корчной обвинил СССР в антисемитизме и попросил политического убежища. Шахматиста лишили советского гражданства, а его сына исключили из института и осудили за уклонение от армии. В 1978 и 1981 годах состоялись два матча между Корчным и Карповым, завершившиеся поражением беглеца. Проигравший объяснил победы Карпова помощью парапсихологов и экстрасенсов КГБ, использованием наушников и даже употреблением специального йогурта со стимуляторами.

6. Противостояние Карпов — Каспаров

Традиции взаимных обвинений в 1980-е годы продолжили Анатолий Карпов и Гарри Каспаров. С 1984 по 1990 год в пяти матчах за шахматную корону они сыграли 144 партии. В 1984 году длящийся почти год бессрочный матч впервые в истории был прерван ФИДЕ со счетом 5:3 в пользу Карпова из-за "заботы о здоровье игроков". Каспаров оценил это как сговор ФИДЕ и советской номенклатуры в пользу "карьериста и любимчика партии Карпова". В 1985 году состоялся следующий матч, в котором Карпов потерял звание чемпиона мира.

7. Раскол мировых шахмат

Чемпион мира Каспаров в 1993-м обвинил в коррупции президента ФИДЕ Флоренсио Кампоманеса. Вместе с англичанином Шортом он создал Профессиональную шахматную ассоциацию (ПША). Чемпион был лишен титула, но и Кампоманес вскоре потерял пост. В 1995-м ПША, растеряв спонсоров, пыталась объединиться с ФИДЕ, которую возглавил президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов. Однако объединительный матч двух ассоциаций состоялся лишь в 2006-м, после ухода Каспарова из шахмат.

8. "Нью-Васюки"

В 1998-м к Всемирной шахматной олимпиаде под Элистой за полтора года был возведен "Город шахмат". Это обошлось Калмыкии, бюджет которой на 90 процентов составляли дотации из центра, в сумму от 30 до 150 млн долларов. Глава Минфина Задорнов обвинил Илюмжинова в "грубом нарушении" Конституции и заморозил федеральную помощь. СМИ сообщали, что на проект пошли налоги, предназначавшиеся для бюджета РФ, средства для социальных выплат и добровольно-принудительные пожертвования местных бизнесменов.

9. Антисемитский чемпионат

Кирсан Илюмжинов в марте 2004 года договорился с главой Ливии Муамаром Каддафи о проведении чемпионата мира в Триполи. Несколько известных гроссмейстеров осудили выбор ФИДЕ, поскольку Ливия запрещает въезд евреям. Их опасения подтвердил сын ливийского лидера Мухаммед, возглавляющий оргкомитет турнира и заявивший, что "не желает видеть у себя никаких сионистов". Под давлением ФИДЕ команду Израиля в Триполи все же пригласили, но она не приехала "из соображений безопасности".

10. Туалетный скандал

В сентябре 2006-го в Элисте действующий чемпион мира болгарин Веселин Топалов во время четвертого матча за звание абсолютного чемпиона пожаловался на соперника. Россиянин Владимир Крамник, по его подсчетам, во время каждой партии более 50 раз уходил в туалет. Болгары заподозрили, что он тайком пользуется подсказками компьютера, и потребовали справлять нужду в комнате с видеокамерами. Крамник обиделся и на следующую партию не пришел. Серию россиянин выиграл, но с тех пор с Топаловым не здоровается.

Факты и мнения, приведенные авторами книги, как и те, что высказаны нашими комментаторами в интервью, трудно считать исчерпывающими. Мы их такими и не считаем. Очевидно, эта публикация — лишь начало разговора на животрепещущую тему отношений спецслужб и спорта, по которой многим есть что сказать. "Огонек" приглашает к дискуссии

Источник: Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)

  Обсудить новость на Форуме