22:16 12.10.2010 | Все новости раздела "Белорусская социал-демократическая партия (Грамада)"
БАЦЬКА І ТРЫ ЯГО СЫНЫ (Даже после второго инсульта Михаил Маринич не намерен сдаваться. ФОТО)
Президентские выборы в нашей стране — это не просто очередная политическая кампания. Для оппонентов власти она оборачивалась тюрьмой, ломала судьбы, рушила карьеры. Чтобы поговорить о том, почему так получается, “Народная Воля” разыскала бывшего министра внешнеэкономических связей, бывшего посла Беларуси в Латвии, участника президентской кампании 2001 года Михаила Маринича.
В последнее время кажется, что Маринич ушел с политической арены в тень. Но этот год для него оказался богатым на события. Среди прочего важного — наконец-то появившееся решение Комитета по правам человека ООН. Комитет признал, что белорусский суд, в декабре 2004 года приговоривший политика к пяти годам лишения свободы за якобы кражу оргтехники у посольства США, не был справедливым и независимым. По мнению КПЧ, процесс над Мариничем строго контролировался спецслужбами, а судьи тенденциозно оценивали собранные во время расследования факты и показания свидетелей.
Эксперты ООН также пришли к выводу, что, поместив Маринича в СИЗО КГБ и возбудив уголовное дело, которое дошло до суда только спустя пять месяцев, государство нарушило его право на свободу и личную неприкосновенность. А показав по национальному телевидению некоторые эпизоды допроса в сопровождении фальшивых и унизительных комментариев — право презумпции невиновности. И самое страшное — было признано, что в отношении политика применялись пытки и бесчеловечное, унижающее достоинство обращение.
Теперь государство обязано обеспечить “надлежащее лечение, включая выплату соответствующей компенсации и проведение уголовного процесса для установления ответственности за недостойное обращение с господином Мариничем”. У официального Минска есть чуть более ста дней, чтобы отчитаться перед ООН о принятых мерах.
С Михаилом Мариничем и его чудесной семьей мы поговорили о том, зачем им нужно решение Комитета и чего сегодня они ожидают от государства. Мариничи рассказали о том, как воспитывают трехлетнего сына Мишку, борются с последствиями двух инсультов (второй случился в январе этого года), и о планах на будущее.
Теплый дом
Мы беседуем с Мариничами на даче. “Дачный дом”, как говорит о нем маленький Мишка, купили не так давно, он требует серьезного ремонта и еще не до конца приведен в порядок. Но уже готовы веранда, переделанная из большого балкона спальня с пятиметровым окном во всю стену, просторный кабинет. На стенах портреты родителей, подаренные картины, фотографии, дипломы: вот хозяин — доктор экономических наук, а вот — лауреат премии Совета министров СССР (за строительство станции метро “Восток” в Минске)...
Одна рама повернута к стене. Переворачиваем — это Благодарность Президента Республики Беларусь А.Г.Лукашенко, врученная Михаилу Мариничу к 60-летию, 2000-й год.
— Эту вешать будете?
— Вряд ли, — улыбается политик. И как-то сам собой завязывается разговор.
— Михаил Афанасьевич, Комитет по правам человека ООН наконец принял решение по вашему делу, было признано, что государство грубо нарушило целый ряд ваших прав. Но все прекрасно понимают, что решение не будет исполнено белорусским правительством. Какой тогда в нем смысл?
Михаил Маринич: — Это победа, а любому человеку просто необходимо побеждать. И это хороший пример, моральная поддержка и для меня, и просто для людей в Беларуси. Потому что, если ты чем-то занимаешься — политикой, бизнесом, тебе важно знать, что все-таки остались какие-то механизмы защиты прав и свобод, несмотря на дичайшую ситуацию в стране. Это, по-моему, первый случай реабилитации международной организацией политических заключенных в Беларуси, важный для всего белорусского общества.
Татьяна Маринич: — Миша сейчас акцентируется на моральной стороне, но нельзя забывать, что это правовое решение. Власть поменяется, и оно будет исполнено. Мы дождемся (улыбается).
Я много думаю о том, через что прошел Михаил Афанасьевич в КГБ, в оршанской и минской тюрьмах. Думаю о тех издевательствах и фактически попытке его физически уничтожить, которые привели к серьезной болезни. И о том, с каким мужеством он все это переносил, как боролся каждый день и не сломался, проведя два года в тюрьме. И понимаю, что мой муж — это глыба! Я очень им горжусь! Поэтому решение ООН исключительно важно для всей нашей семьи.
— Многие до сих пор не могут понять, зачем вы пошли на президентские выборы в 2001 году. Была ведь абсолютно сытая, спокойная номенклатурная жизнь, никто не собирался вас трогать. Кроме того, вы — человек системы — не могли не знать, чем все может закончиться. Сидели бы себе тихо в Латвии послом...
М.М.: — Не мог сидеть, особенно после Латвии. Я ведь именно там почувствовал, что мы как-то не так живем, что страны Балтии делают шаг вперед, а наша страна катится назад. К тому моменту исчезли Гончар, Красовский, Захаренко, умер Геннадий Карпенко... Западные дипломаты, чиновники, бизнесмены говорили мне: “Что вы делаете? Опомнитесь! С кем вы собираетесь воевать?!” Я понимал, что последствия могут быть тяжелыми, потому что, очевидно, мое мнение совсем не совпадало с курсом руководства страны, я открыто выступал против авторитарного режима власти Лукашенко. Были, конечно же, опасения за семью, за сыновей, но я старался об этом не думать. Понимаете, кто-то должен был это сделать!
Т.М.: — Действительно, Латвия повлияла на мужа очень сильно. Так получилось, что после Мишиной болезни, впервые в этом году, за границу мы поехали именно в Ригу, на международную конференцию. Если бы кто-то из лечащих врачей узнал, что Миша собрался куда-то поехать, то, наверное, посчитал бы нас безумцами. Но мы рискнули и очень довольны. Это ежегодная, очень серьезная конференция, где все Маринича знают и очень тепло к нему относятся: послы, президенты... В книге гостей конференции мы записали, что Рига всегда дает шанс изменить жизнь. В первый раз Рига, по сути, заставила его созреть как политика, помогла решиться на такой шаг, как президентские выборы. А сейчас дает второй шанс — переломить свою болезнь.
— Семья пробовала вас отговаривать в 2001 году?
Игорь (сын): — Отец не тот человек, которого можно отговорить. Его решение было для нас такой же неожиданностью, как и для всех. Мы реально понимали, с чем придется столкнуться: даже не беря в расчет такие крайности, как исчезнувшие люди, мы, например, знали о судьбе Михаила Чигиря. Но мы понимали и другое: если папа принял решение, тут надо либо помогать, либо не помогать — отговаривать бесполезно... Мы решили помогать.
— Ходили слухи, что у вас была сильная поддержка Кремля, мол, Путин чуть ли не на инаугурацию вас звать собирался...
М.М.: — Такого не было. Но, в принципе, когда я принял решение идти на выборы, то советовался с политиками и послами стран Европы и России в Латвии — все они дали мне понять, что негласно поддерживают меня и будут информировать свои правительства.
— Вы ждали поддержки в белорусском правительстве, в белорусском дипкорпусе?
М.М.: — Я надеялся, что у них проснется совесть и ответственность за страну...
— Зная, что ваша кампания закончится столь плачевно: команду развалят, никто из чиновников в открытую поддержать вас не решится, зато будет тюремный срок и два инсульта, - вы бы повторили?
М.М.: — Вы меня зажимаете в угол (улыбается). Уже сделанный шаг с таких позиций оценивать нельзя.
Три сына
Как, наверное, у всякой молодой мамы, у Татьяны Маринич десятки забавных историй о маленьком Мишке. Вот — из свежего. Выехали все вместе за город... Корова пасется... А Мишка до этого коров только на картинках видел. Посмотрел он на нее и говорит: “А давайте купим корову, будем ее молоко соседям продавать, а на эти деньги купим еще одну корову”. “Бизнесмен. Гены”, — улыбается Татьяна.
Во дворе “дачного дома” для Мишки поставили большую, в несколько метров, яркую горку. Во время интервью малыш сначала туда нас потащил, а потом и папу. И Михаил Афанасьевич не смог отказать: было видно, как тяжело ему забираться наверх и потом лихо съезжать вниз, он долго не мог решиться и все же, к восторгу ребенка, проехался. Вот так-то! После двух инсультов (один из которых случился в тюрьме) Михаил Афанасьевич идет кататься на горку, потому что иначе сын не поймет!
— Вы уже очень зрелый папа, расскажите о своих ощущениях?
М.М.: — Ну, Мишка — это такой подъем, такая радость, не дает мне расслабиться...
Т.М.: — Действительно не дает расслабиться, особенно в этот сложный период болезни. Мишка все время требует: “Папа, хочу на ручки!” Когда я впервые увидела, как после инсульта Миша взял Мишку и понес к машине, у меня сердце оборвалось... Он же был такой слабый, даже поднять ничего не мог, а тут ребенка несет!
— Вы присутствовали при родах своего младшего сына. Это как минимум немного необычно для человека вашего поколения. Как решились на это?
М.М.: — Да как-то очень просто все вышло. Мы рожали в Вильнюсе, а там так принято. Самое радостное — когда врач отдал мне Мишку и мы с ним начали говорить. Я ему стал что-то рассказывать. Какой он большой... Или какой он маленький... Не помню, честно говоря. Единственное, мне показалось, что он что-то отвечал, мурлыкал. И вот так с ним мы провели, сидя в кресле, где-то больше часа: я ему что-то говорил, а он слушал и мурлыкал.
— А кто к малышу вставал по ночам?
Т.М.: — Ой, мы ж такие сумасшедшие родители! С одной стороны, зрелые, а с другой — у меня не было опыта, а Миша уже ничего и не помнил. Плюс — у нас в роддоме лежишь дней пять, хоть чему-то учишься, а из Вильнюса мы вернулись домой на следующий день после родов. Естественно, очень переживали. Первую ночь вообще не спали: положили Мишку и смотрим на него, чтобы он не шелохнулся. Тут Миша вдруг решил, что наш ночник светит очень ярко, и Мишке некомфортно: он же только родился, и ему яркий свет нельзя. Накидали на лампу какой-то одежды, чтоб немного приглушить свет, и ночью все это, перегревшись, бабахнуло, несколько вещей сгорело...
М.М. (улыбаясь): — Да, вот тут-то мы поняли, что надо как-то поспокойнее быть...
— Получается поспокойнее?
Т.М.: — Миша с ним много разговаривает: я могу вспылить, а он всегда долго объясняет. Читает сказки на ночь, даже сейчас, после инсульта, — для Миши это своеобразная тренировка речи. Стараемся заниматься с ребенком иностранными языками, чтобы с детства снимать языковые барьеры. Например, у меня иняз, три языка, но я понимаю, что учить язык, когда ты взрослый, это уже не то. Поэтому с Мишкой мы уже сейчас иногда разговариваем по-английски, что-нибудь вроде “клоус зэ дор”, “тарн оф зэ лайт”. В поездках всегда покупаем ему детские книги на английском, в Испании купили испанскую книгу “Посадка в самолет” (бабушка ему читает)...
М.М.: — Не забывайте, что Мишка не единственный мой сын. У меня ведь есть двое старших — Игорь и Павел. Они взрослые люди, и общение с ними — это общение с близкими друзьями. Я горжусь своими сыновьями и очень благодарен им за то, что они боролись за меня, когда я был в тюрьме. Они были рядом со мной и в этом, очень тяжелом для меня году, я чувствовал в них опору. Со старшим сыном Игорем мы видимся практически каждый день, вместе ездим в бассейн. Недавно у него был день рождения, и мне очень радостно, что я смог провести время вместе с ним и его друзьями. И еще у меня трое внуков — все мальчишки, которых я очень люблю. Им всем я стараюсь помогать советом, поддерживать. Воспитание старших сыновей было практически на их маме, я воспитывал скорее своим примером. Думаю, что они выросли хорошими людьми. А вот воспитанием младшего Мишки занимаюсь больше. Стараюсь ему ничего не запрещать. Свобода — главное условия развития. Ребенок не должен знать страха или запрета. У меня самое страшное “ругательство” для него — “Мишка, слушайся маму”. А вообще, главное, что ему объясняю, что он должен вести себя достойно.
Человек государственный
— Женщинам Мариничей с ними трудно?
Марина (невестка): — Человек ко всему привыкает.
Т.М.: — Когда случился второй инсульт, никто из врачей в Мишу особо не верил, а сейчас он уже думает, как бы за руль сесть. Миша преодолевает себя каждый день. Сначала делал усилие, чтобы пошевелить пальцем, потом — сделать шаг, потом — чтобы заново учиться писать. Сегодня он вновь учит английский, плавает, много читает, работает в интернете, думает завести себе twitter. “Все зависит от его желания и внутренних ресурсов”, — сказал мне врач, имея в виду, что надеяться особо не на что: мол, откуда в таком возрасте возьмутся ресурсы? А я после этих слов начала улыбаться: я-то знала, сколько в нем внутренней силы. Он, да и все Мариничи, — люди с внутренним стержнем, по-хорошему упрямые. С ними сложно, но интересно.
М.М.: — А мне вот кажется, что я очень покладистый.
Эта реплика вызывает просто взрыв хохота у присутствующих. “Ну, ладно, доброжелательный, — ту же дает задний ход Михаил Маринич. — Меня в этой жизни никто не тянул, не было у меня волосатой руки. Я смог пройти такой ответственный путь только благодаря собственным способностям и потому, что люди мне доверяли, знали, что я человек слова и дела. И не встречались мне плохие люди. Даже вот такой момент вспомнился: я в Гомеле одновременно учился в политехническом училище и в Институте железнодорожного транспорта на вечернем (мне разрешили прямо на первом курсе параллельно поступить). Так нянечки и повара в училище мне всегда ужин оставляли, укутывали его, чтобы я пришел после занятий и поел горячего. Но и я в свою очередь старался к людям хорошо относиться”.
— Ну, наверное, честнее всех о характере зятя расскажет теща, — к нашему разговору присоединяется Анна Баранова. Теща. И, между прочим, теща не простая, а “звездная” — работала старшим тренером сборной Беларуси по художественной гимнастике, тренировала сборную Испании...
Однако Михаил Афанасьевич сделал вид, что возмущен: “Вот нашли кого спрашивать — тещу!”
Анна: — Михаилу Афанасьевичу одновременно присущи интеллигентность и простота, с ним действительно очень легко. А еще мне очень импонирует его постоянная установка “не расслабляться”. Он из тех, кто никогда не останавливается и этим невольно заставляет людей рядом с собой двигаться вперед.
Т.М.: — В августе мама ездила с испанской гимнасткой на первые олимпийские молодежные игры, и Миша ей давал какие-то стратегические советы: как настраиваться на результат, общаться с коллегами и т.д. То есть ему все интересно, он во все пытается вникнуть. И это заряжает, ты не можешь оставаться рядом с ним без движения. Но в то же время ты знаешь, что у тебя есть колоссальная поддержка. Благодаря Мише я закончила одну из ведущих мировых бизнес-школ. Это был очень сложный период для нас. Во-первых, сложная программа — я все не успевала, и мы вдвоем решали ночами бизнес-кейсы. Так что, можно сказать, Миша там тоже выучился (улыбается). Во-вторых, пока я туда поступила, успел родиться Мишка. На первую резидентскую сессию в Мадрид мы полетели все вместе, на вторую я улетела в Шанхай одна, а Миша остался смотреть за годовалым ребенком. Ему помогала няня, но, конечно, это было безумно трудно. Но на Мишу можно положиться. Всегда.
— Задам последний вопрос. Чего вам сейчас хочется?
М.М. (после паузы): — Хочется, чтобы эта власть, наконец, оставила людей в покое. Чтобы на этих выборах победил демократический кандидат, и чтобы больше этот период беззакония и бесправия никогда не повторился в нашей истории. Лично я самым сильным оппонентом действующей власти сегодня считаю Андрея Санникова. Это дипломат, грамотный специалист, профессионал. Что очень важно, он лидер, который может действительно повести страну к демократическим переменам. У него огромный международный опыт, которым наше государство не смогло воспользоваться до сих пор...
— А что вы хотите для себя лично?
М.М.: — Недавно я прочел прекрасную книгу Ричарда Бренсона “К черту все! Берись и делай”. Это размышления известного во всем мире миллиардера, человека, построившего свою империю с нуля. Его главный вывод — что в нашей жизни все в наших руках. Мои мысли сейчас о том, как выздороветь и начать что-то делать для страны. Ведь ее судьба — это моя судьба, я всегда был человеком государственным.
Справка
Михаил Маринич, бывший мэр Минска, министр внешнеэкономических связей и посол Беларуси в Латвии, в декабре 2004 года был приговорен к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии усиленного режима и конфискацией имущества. Позже Минский областной суд за былые заслуги перед государством смягчил приговор до трех с половиной лет.
Суд признал политика виновным в краже шести компьютеров, нескольких мобильных телефонов и видеокамеры, безвозмездно предоставленных во временное пользование посольством США общественной организации “Белорусская ассоциация “Деловая инициатива”, которую Маринич и возглавлял. При этом Госдепартамент США сделал специальное заявление, в котором сообщил, что никаких претензий к Михаилу Мариничу не имеет.
Сам Михаил Маринич вину не признал и охарактеризовал дело против себя как политическое. В 2006 году международная организация Amnesty International назвала его узником совести.
В марте 2005 года Маринич, будучи помещенным в оршанскую колонию, из-за отказа администрации предоставить прописанные кардиологами стимулирующие препараты перенес ишемический инсульт. Позже возникло инфекционное заболевание глаз.
В январе 2010 года у Маринича случился второй инсульт. Семья считает это также последствием тюремного заключения.
Ирина МАЛЬЦЕВА, аўторак 12 кастрычнiка 2010г.
Обсудить новость на Форуме