16:00 05.04.2007 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"

За убийство инспектора Петра Кучуру осудили на 18 лет. А факты свидетельствуют о его невиновности

13:51, 5 Апреля |

Сайт www.ucpb.org неоднократно рассказывал о белорусских женщинах, которые убеждены, что их родные и близкие осуждены незаконно. Эти женщины собирают факты и доказательства, на которые не обратили внимания ни следствие, ни суд. Много лет эти женщины обивают пороги Верховного суда, лукашенковской Администрации, ставят конкретные вопросы, связанные со следственными ошибками, и не получают внятных ответов, – только формальные отписки.

Еще одно тому подтверждение – статья «Тайна смертельного выстрела», опубликованная в газете «Частный детектив», которую мы перепечатываем на нашем сайте. В ней приводятся факты, свидетельствующие о невиновности Петра Кучуры, приговоренного судом к 18 годам якобы за убийство госинспектора государственной инспекции охраны животного мира. «Мы ставим вопросы, на которые ждём от правоохранительных и судебных органов чётких и однозначных ответов», – делается заключение в статье.

Кроме того, в распоряжении нашего сайта оказалась надзорная жалоба адвоката Петра Кучуры, а также обращение супруги осужденного, Людмилы Кучуры, к Александру Лукашенко, на которое до сих пор нет ответа. Удастся ли хотя бы с помощью публикаций докричаться до чиновников и всё-таки заставить их разобраться в деле по существу? Или же даже после огласки они не вынут из ушей вату и по-прежнему будут отвечать стандартными отписками, отработанными ещё с советских времён?

Тайна смертельного выстрела

Журналистское расследование

Вечером 11 декабря 2004 года в поле, вблизи садового товарищества «Технолог», у деревни Мостище Дзержинского района, погиб государственный инспектор Столбцовской межрайонной инспекции Государственной инспекции охраны животного и растительного мира при Президен-те Республики Беларусь Николай Гурии. Как установило следствие и суд, в тот вечер он нахо-дился в плановом рейде по выявлению и задержанию лиц, занимающихся незаконной охотой, и стал жертвой браконьера П. Кучуры. Для того чтобы избежать задержания и последующего привлечения за незаконную охоту, сказано в приговоре судебной коллегии по уголовным делам Минского областного суда под председательством Г. Клещенка, Кучура «умышленно с целью убийства Гурина с расстояния около 5 метров из охотничьего карабина «Лось-7» №951898 ка-либра 7,62 мм, оборудованного оптическим прицелом и электрическим прожектором, произвел прицельный выстрел в область груди потерпевшего, причинив ему огнестрельное ранение с повреждением сердца, от которого потерпевший скончался на месте». Судебная коллегия при-знала Петра Кучуру виновным в умышленном убийстве в связи с осуществлением им служеб-ной деятельности, а также в незаконном хранении боеприпасов. Он приговорен к 18 годам ли-шения свободы в исправительной колонии усиленного режима. Судебная коллегия по уголов-ным делам Верховного суда Республики Беларусь оставила приговор без изменения, а касса-ционную жалобу — без удовлетворения.

Следствие ведет адвокат

Адвокат юридической кон¬сультации №2 Московского района г. Минска Жанна Жданович с уголовным делом, воз¬бужденным в отношении Петра Кучуры, ознакомилась после того, как уже был вынесен при¬говор. К ней за юридической помощью обратилась Людми¬ла Кучура — жена осужденно¬го. Она, как и муж, была не со¬гласна с вынесенным пригово¬ром и стучалась в раз-личные инстанции с просьбой его пе¬ресмотреть. Жанна Николаев¬на официально стала защит-ни¬ком осужденного Петра Кучуры.

Надо сказать, что до того, как стать адвокатом, Жанна Жданович несколько лет рабо¬тала в прокуратуре, в том числе и следователем. Так что имеет опыт расследования уголовных дел.

Адвокат, являясь защитником подозреваемого или обвиняемого, имеет право собирать по своей инициативе сведения, относящиеся к обстоя¬тельствам совершенного преступления, и предоставлять их дознавателю, следователю, суду.

Говорит Жанна Николаевна Жданович:

— Я стала уточнять обстоятельства совершения нашумевшего преступления, собирать дополнительные документы. И вскоре пришла к выводу, что Петр Кучура не мог убить Н. Турина. Причем это мнение не только мое, но и многих квалифицированных юристов. Я неоднократно обращалась по этому поводу в органы прокуратуры, Верховный суд Республики Беларусь. На меня кивали, мол, слишком увлеклась расследованием. Заявляли, что нет оснований для истребования и перепроверки нашумевшего уголовного дела. У меня сложилось мнение, что к делу почему-то боятся притронуться...

В своем заявлении в прокуратуру Жданович указывала, что осуществлена подмена и видоизменение вещественных доказательств, из дела удалены важные процессуальные документы. В частности, это касается документов относительно автомашины УАЗ-469. Как пояснил помощник прокурора Дзержинского района А. Шишковец, в период составления постановления о передаче на хранение вещественных доказательств его принтер работал плохо, и данное постановление изготавливалось на другом принтере. Сведения об автомашине УАЗ попали в него случайно из другого документа. И. о. начальника следственного отдела прокуратуры Минской области И. Севрук, вынося постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, указал, что сведения о машине УАЗ являются опечаткой, к обстоятельствам данного уголовного дела отношения не имеют.

Ж. Жданович также указывала, что во время следствия заменена куртка Н. Турина. Так, на снимке, сделанном на месте происшествия, хорошо видно, что зимняя куртка погибшего была с меховым воротником. Судебно-медицинским экспертом данная куртка также описана с ме-ховым воротником. Однако на первую судебно-баллистическую экспертизу куртка поступает почему-то без мехового воротника, а на последующие экспертизы — снова с ним.

Мнение адвоката о том, что камуфляжный рисунок куртки, расположение и характер повреждений отличаются, можно объяснить (заключил И. Севрук) особенностями ее зрительного восприятия фотоснимков, приложенных к заключениям экспертиз. А то, что зимняя куртка оказалась без мехового воротника, — тем, что он отстегивается. Но в ответе от 20 сентября 2006 года, полученного Ж.Жданович из Государственной инспекции охраны животного и растительного мира при Президенте Республики Беларусь, сказано: «В зимней полевой форме одежды одним из ее элементов является зимняя камуфляжная куртка с воротником, вточенным в съем-ный утеплитель. Так где же находился меховой воротник? Действительно ли куртка госинспектора Турина была представлена на экспертизу?

То, что одежда П. Кучуры не была осмотрена в суде, по утверждению и.о. начальника следственного отдела, ни о чем не свидетельствует. Суд сам определяет порядок исследования доказательств, и его действия могут быть обжалованы заинтересованными лицами.

На замечание Ж. Жданович по поводу необнаружения следователем В. Мяделем при осмотре кожного лоскута фрагмента пули последовал такой аргумент: следователь не является экспертом. За неполное изъятие от трупа всех необходимых препаратов эксперт И. Бубенчик привлечена к дисциплинарной ответственности.

Позже руководители прокуратуры Минской области в своих ответах по поводу новых заявлений П. Кучуры и его защитника заключают, что приведенные обстоятельства не являются новыми и не соответствуют материалам дела.

— Действительно, — комментирует полученные ответы Ж. Жданович, — указанные Пет-ром Кучурой обстоятельства не являются новыми, поскольку основаны на материалах уголовного дела. Вместе с тем никто до настоящего времени должным образом не проанализировал эти вопиющие обстоятельства, свидетельствующие, по моему глубокому убеждению, о невиновности Кучуры в убийстве госинспектора Н. Турина. Более того, приведенные Кучурой «вновь открывшиеся обстоятельства» указывают на наличие по делу другой следственной версии и причастности к убийству Гурина других лиц. Судите сами.

В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам сказано, что госинспектор Г. Короткевич доставил в Дзержинский РОВД вместе со своим и автомат №ФП 2874, закрепленный за Н. Гуриным. Возникает много вопросов. На каком основании Короткевич, как лицо, непосредственно застигнутое на месте происшествия и не исключенное из круга подозреваемых в убийстве,
уносит с места происшествия автомат, который находился рядом с трупом Турина? Где и у кого в тот вечер находился автомат погибшего? И где были автоматы госинспекторов до выемки оружия следственными органами?

В результате халатности органов следствия у Короткевича были изъяты видоизмененные автоматы. Так, в них были заменены магазины, компенсатор на конце ствола с автомата Короткевича навинчен на автомат Турина. Данные факты Г. Короткевич тщательно скрывал, а следствие и суд «не обратили на это внимания».

Но на этом история с оружием не заканчивается. На следующий день после ЧП у деревни Мостище, как установила Ж. Жданович, начальник Столбцовской госинспекции В. Лойко вместе с тем же Короткевичем втайне от следствия производят незаконный обыск в квартире у Турина, в ходе которого изымают десять патронов, которых, якобы, не хватало в автомате рядом с трупом Турина. Но из протокола осмотра места происшествия видно, что на месте происшествия рядом с трупом находился автомат Короткевича, а не Турина!

И именно в автомате Короткевича не хватало 10 патронов. Автомата Турина вообще не было на месте происшествия. Он не фигурирует и в протоколе осмотра места происшествия. Какие же патроны изымались тогда в квартире Турина?

Оба автомата госинспекторов «стреляные», а официальных документов о применении оружия госинспекторами Столбцовской межрайонной инспекции не было предоставлено.

Николай Турин, убеждена адвокат, убит выстрелом в спину. На ее взгляд, это было очевидно при осмотре места происшествия и при вскрытии трупа государственного инспектора. В своем заключении эксперт указала важнейшие морфологические признаки выходного отверстия. Вывод эксперта подтверждается и цветной фотографией, приложенной к заключению. Следствие и суд опровергли данное заключение эксперта, признав достоверными выводы баллистической экспертизы. При этом ни следствие, ни суд не обратили внимания на то, что на экспертизу поступили вещественные доказательства, не имеющие отношения к погибшему Н. Турину и добытые в нарушение норм УПК. При осмотре места происшествия на Турине был надет бушлат с меховым воротником, а исследовался бушлат без мехового воротника. Кроме того, одежда, поступившая на баллистическую экспертизу, осмотрена и опечатана помощником прокурора Дзержинского района А. Шишковцом за час до того, как он изъял одежду Турина из морга. Для проведения комиссионной экспертизы представлена уже другая одежда, якобы принадлежавшая Н. Турину. Так, в зимней куртке «появился» зимний воротник, по ширине она ста-ла больше на шесть сантиметров, рукава удлинились на три сантиметра. Летняя куртка по ши-рине стала больше на 10,5 см, отверстия на спине поднялись на 2,5 см...

Для того чтобы причинить с расстояния пять метров Н. Турину те повреждения, которые у него зафиксированы, дульный срез карабина П. Кучуры должен был находиться на высоте 3,4 метра от земли. Ни у кого такое разъяснение не вызвало сомнений. Более того, этот вопрос не ставился экспертам в ходе расследования уголовного дела. Не ставились перед экспертами и вопросы, касающиеся размеров раневого канала от патронов к карабину П. Кучуры. Эти патроны полуоболочечные, имеют большую разрывную силу и, соответственно, оставляют после выстрела большое выходное отверстие.

Основное доказательство виновности П. Кучуры - подтвержденная в ходе экспертиз металлизация одежды и кожного лоскута. Но этот лоскут постоянно перемещался в ходе расследования в неупакованном и незапечатанном виде. Поэтому он не может быть доказательством виновности П. Кучуры.

Полуоболочечная пуля, выпущенная из карабина, — это своеобразный мини-снаряд, которому свойственно при поражении цели раскрываться, увеличиваясь в диаметре в два раза, но не разрываться на части.

Возникает вопрос: как могла она (если действительно была выпущена из карабина П. Кучуры) оставить примерно одинаковое как входное, так и выходное отверстие? И если пуля все-таки разорвалась, то почему отверстия на теле погибшего имеют относительно ровные края? Таким вопросом не задались участники судебного процесса и те, кто проверял жалобы осужденного и его защитника.

Кроме того, почему-то не были допрошены те, кто первым приехал на место происшествия: работники «скорой помощи», инспекторы ГАИ, члены оперативной группы Дзержинского РОВД. Адвокат доказывает, что картина, зафиксированная следственно-оперативной группой вечером 11 декабря 2004 года в протоколе осмотра происшествия, не является истин-ной картиной совершения убийства госинспектора Турина.

Кстати, в ходе допроса с применением полиграфа подозреваемый П. Кучура в свое время дал «признательные» показания, которые противоречат выводам органов следствия и суда о том, что выстрел был произведен не в спину, а в грудь Н. Турину. Возможно, поэтому справка о результатах опроса П. Кучуры с использованием полиграфа была изъята из уголовного дела. Между тем, эта справка весьма любопытна. Так, согласно ей, на вопрос «Кто причастен к убийству инспектора?» были зафикси¬рованы психофизические реакции опрашиваемого Кучуры на ответе: «Вы сами!»

Конечно, все это не дает права подозревать и обвинять кого-либо в совершении тяжкого преступления двухгодичной давности. Мы только выска-зываем свои сомнения, ставим вопросы, на которые ждем правоохранительных и судебных органов четких и однозначных ответов.

Как инспекция «прокололось»

Впрочем, на некоторые из вопросов ответы начала давать сама жизнь. У адвоката Ж. Жданович возникли претензии к ин¬спекторам Столбцовской межрайонной инспекции Государственной инспекции охраны животного и растительного мира при Президенте Республики Беларусь. Приведу пример, который уже получил свое судебное разрешение, а вынесенное постановление вступило в законную силу.

8 февраля 2006 года житель Минска В. Макаренко на автомашине «Тойота» вместе со своими знакомыми двигался по дороге Деревное — Ивенец из деревни Гнесевичи по направлению к белорусской столице. Около 17.00 Макаренко съехал на обочину дороги и остановился, чтобы проверить машину и прицеп, в котором перевозил мотоцикл «Ямаха-Викинг». Машина забуксовала в снегу. При выезде на твердое покрытие дороги к «Тойоте» подъехали на автомашине УАЗ сотрудники Столбцовской межрайонной инспекции. Начальник инспекции А. Лойко представился и предложил провести досмотр транспорта и личных вещей. Макаренко не возражал. Но когда в его личных вещах были обнаружены два магазина к карабину «Тигр» с пятью патронами в каждом, оставшиеся с прошлой охоты, и оптический прицел без аккумуляторов, начальник инспекции предложил написать объяснение или проехать для разбирательства в отделение милиции. В. Макаренко отказался куда-либо ехать и счел приемлемым провести разбирательство на месте, поскольку был уверен, что никакого правонарушения он не совер-шил. К тому же при себе имел разрешение на ношение и хранение карабина «Тигр» и боепри-пасов к нему, документы на транспортные средства. Лойко требовал ехать в милицию, а Макаренко вполне обоснованно предлагал дать письменные объяснения на месте.

Пока пререкались, рядом остановилась машина с сотрудниками Воложинского РОВД. По указанию Лойко сотрудники милиции сопроводили задержанных в Воложинский РОВД, где так-же по требованию начальника межрайинспекции составили протокол изъятия прицепа и мотоцикла и определили указанные транспортные средства на штраф-стоянку. Кроме того, лично А. Лойко изъял у Макаренко, как у нарушителя, два магазина с патронами, оптический прицел, два маскхалата. О чем был составлен акт изъятия орудий лова, охоты и незаконно добытой с их помощью продукции. А вот протокол об административном правонарушении Лойко почему-то не стал оформлять. Может, потому, что понимал неправомочность принятых им мер и то, что Макаренко административного нарушения не совершал?

После того как В. Макаренко обратился в правоохранительные органы с жалобами, все его личные вещи, за исключением десяти патриотов, были возвращены. Незаконные действия Столбцовской межрайонной инспекции Макаренко обжаловал. Однако его доводы не были рассмотрены по существу. Макаренко обратился в суд.

Суд Партизанского района г. Минска вынес частное определение о доведении до сведения начальника Государственной инспекции охраны животного и растительного мира при Президенте Республики Беларусь о выявленных недостатках и нарушениях в действиях государственных инспекторов Столбцовской межрайонной инспекции.

На мой взгляд, сотрудники районных инспекций должны не только не нарушать законы, но и быть образцом в безукоризненном их исполнении. Тем более, что они действуют от имени Главы государства.

Леонид ЮНЧИК

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ВЕРХОВНОГО СУДА

РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ СУКАЛО В.О.

Адвоката ЮК №2 Московского р-на г.Минска Жданович Ж.Н. г.Минск, пр-т Правды, 40 в интересах осужденного Кучуры Петра Константиновича, отбывающего наказание в ИК -1 г.Минска, 220079, г. Минск, ул.Кальварийская, 36,

п/я 35, 12 отряд

ЖАЛОБА

(в порядке надзора)

ПриговоромСудебной коллегии Минского областного суда от 23 июня 2005 года Кучура П.К. признан виновным в умышленном противоправном лишении жизни другого человека (убийстве) в связи с выполнением им служебной деятельности, а также в незаконном хранении боеприпасов и ему назначено наказание по п.10 ч. 2 ст.139 УК Республики Беларусь 17 лет - 6 месяцев лишения свободы, по ч.2 ст.295 УК Республики Беларусь - 1 год лишения свободы. На основании ч.3 ст.72 УК Республики Беларусь по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде 18 лет лишения свободы в исправительной колонии усиленного режима.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь от 5 августа 2005 года приговор оставлен без изменений, а кассационная жалоба Кучуры П.К. без удовлетворения.

На приговор суда осужденным приносились надзорные жалобы, которые в соответствии с ответами заместителей Председателя Верховного Суда Республики Беларусь от 9 декабря 2005 года и 25 мая 2006 года также оставлены без удовлетворения.

Считаю данный приговор и определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь незаконными и подлежащими отмене по основаниям, предусмотренным п.п.1, 2, 3, 4 ч.1 ст.388 УПК Республики Беларусь:

- односторонность и неполнота судебного следствия;

- несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела;

- существенное нарушение уголовно-процессуального закона;

- неправильное применение уголовного закона.

В ходе судебного заседания Кучура П.К. частично признавал свою вину по п.10 ч.2 ст.139 УК Республики Беларусь и указывал, что находился в лесу, нес в руках карабин и должен был быть более бдительным; этого у него не было, произошел выстрел (т.3, л.д.59). И далее он указывал, что, когда человек резко бросился на него, Кучура П.К. испугался, хотел включить свой фонарь. Он не видел, упал ли человек после выстрела, криков не слышал, людей не видел (л.д.53). До выстрела света перед собой не видел, возможно, свет был включен после выстрела (т.3 л.д.62). Кучура П.К. не был уверен, что произошло что-то серьезное. Он испугался выстрела, который был произведен в сторону окрика. Опасался, что, возможно, попал в человека и боялся возмездия (т.3, л.д.63). Как ему тогда казалось, после происшедшего он выбросил три патрона из карабина; гильзы остались на месте выстрелов (т.3 л.д.58).

На вопрос участников судебного процесса о том, понял ли Кучура П.К., что на него бросился именно человек и что он, его убил, Кучура П.К. отвечал следующее: «На следствии со мной разговаривали должностные лица. Мне твердили, убеждали, что был человек, и я говорил их словами» (т.3 л.д.54 (оборот), «в действительности, в темноте было трудно рассмотреть. Когда меня допрашивали, утверждали, что я попал в человека, убил его. Я давал показания их словами» (т. 3 л.д.66 (оборот).

По обвинению по ч.2 ст.295 УК Республики Беларусь Кучура П.К. не признал себя виновным и пояснил, что два указанных патрона к карабину СКС приобрел на законных основаниях в связи с наличием у него разрешения на данный карабин. Карабин СКС он сдал в мае 2004 года, а два патрона у него затерялись (т.3, л.д.51-52).

В нарушение ч.2 ст.41 УПК Республики Беларусь после задержания Кучуры П.К. в качестве подозреваемого и до первого допроса в качестве подозреваемого он был допрошен как свидетель (т.1, л.д.85-87), ему не были разъяснены права подозреваемого, в том числе на защиту, и адвоката ему предоставили только на втором допросе (т.3 л.д. 57).

Кроме того, в процессе предварительного следствия к Кучуре П.К. применялся полиграф - «детектор лжи», допрос велся без участия адвоката. Мой подзащитный утверждает, что у него не спрашивали согласия на проведение допроса с применением «детектора лжи», а поставили перед фактом; а в процессе допроса к нему применялось моральное и психологическое давление.

В материалах дела отсутствуют документы о применении полиграфа, поэтому защитой был сделан соответствующий запрос. Из представленной МВД справки видно, что в процессе применения полиграфа были полученыданные, указывающие на непричастность Кучуры П.К. к убийству Гурина Н.И.:

- на вопрос «В какую часть тела был произведен выстрел?», положительные психофизиологические реакции Кучуры П.К. отмечались на варианте ответа «В область спины»;

- на вопрос «Кто причастен к убийству инспектора» положительные психофизические реакции Кучуры П.К. отмечались на ответе «Вы сами».

- на вопрос «Сколько всего выстрелов было произведено вечером в районе совершения убийства инспектора» положительные психофизические реакции Кучуры П.К. отмечались на ответе «Три».

К сожалению, предварительное и судебное следствие по делу проведено поверхностно, не установлено при каких обстоятельствах, из какого оружия и каким патроном убит Гурин. А представленные в деле доказательств таковыми не являются.

I. Так имеются все основания утверждать, что выстрел в Гурина Н.И. был произведен из оружия Кучуры П.К.

Кучура П.К. не помню, чтобы нажимал на спусковой крючок карабина и чтобы карабин дернулся от выстрела. А когда перезаряжал оружие около леса, то, выбрасывая патроны, в темноте не заметил, была ли в стволе карабина стреляная гильза или целый патрон.

В приговоре суд пришел к выводу о том, что Кучура П.К., приложив карабин к плечу, произвел прицельный выстрел в инспектора Столбцовской инспекции Гурина Н.И., который стоял перед ним на расстоянии 3-5 метров. Пуля вошла в грудь Гурина Н.И. на расстоянии 140 см. от подошв, а вышла на расстоянии 128 см. от подошв.

Данный факт не мог иметь место в действительности, так как для того, чтобы причинить Гурину подобное повреждение с разностью входного и выходного отверстия в 12 см, на толщину тела условно принятую за 30 см., дульный срез его карабина должен был находиться на расстоянии 3 метров на высоте 2м. 60 см., а на расстоянии 5 метров- на высоте 3 м. 40 см. А если, по версии суда, Кучура П.К. производил выстрел, приложив карабин к плечу, то его плечо, принимая длину карабина за 105 см., еще выше на сорок сантиметров, т.е. соответственно на высоте 3 метров на расстоянии 3 м. и на высоте 3м. 80 см. на расстоянии 5 метров. Только при таких условиях ось карабина совпадет с направлением раневого канала в теле Гурина. То есть, Кучура П.К. должен был стрелять в Гурина с дерева или другой возвышенности, указанного размера, чего на месте происшествия нет, а это означает, что он при таких обстоятельствах не мог убить Гурина.

Напротив, если считать, что выстрел в Гурина произведен в спину, то получается, что дульный срез ствола оружия должен был находиться на расстоянии 2 метров на высоте 48-50 см. от земли, а его приклад, принимая длину оружия за 105 см., на высоте около 8 см. от земли, что вполне возможно и соответствует рельефу местности на месте происшествия. Перед экспертами такой вопрос не ставился и подобный расчет не проводился.

Очевидно, что Гурин убит в спину.

Это подтверждается:

1. Заключением Государственного судебно-медицинского эксперта Бубенчик И.Е. № 28 от 21.01.2005 года, которая 12 декабря 2004 года производила вскрытие трупа Гурина Н.И.

В своем исследовании эксперт Бубенчик И.Е. подробно описывает повреждения на трупе Гурина и указывает множественные морфологические признаки, по которым она пришла к следующим выводам:

“п.4. Входная огнестрельная рана расположена на задней поверхности грудной клетки слева, что подтверждается наличием дефекта ткани, мелкофестончатых краев ее, пояска осаднения. Выходная огнестрельная рана расположена на передней поверхности грудной клетки слева, что подтверждается отсутствием дефекта ткани, пояска осаднения, вывернутостью краев, нахождением в просвете раны участка сердца.

п.5. Направление раневого канала в теле Гурина Н.И. сзади кпереди, снизу вверх и несколько слева направо.

п. 6. Направление раневого канала в теле Гурина Н.И. позволяет считать, что стрелявший в момент выстрела находился позади Гурина Н.И.”

Вывод эксперта бесспорно подтверждается имеющемся в материалах экспертизы

- цветными фотографиями телесных повреждений Гурина со стороны спины и груди;

- размерами кровоизлияния: на спине диаметром 8 см., на груди- 13 х 14 см.;

- размерами входной раны на спине- округлой, диаметром 1.2 см., на груди – диаметром 1,6 см. на фоне синего кровоподтека, размерами 8 х 6 см.;

- наличием на одежде Гурина значительно большего количества крови на груди (на участке размерами 27 х 14 см.), чем на спине (на участке диаметром 15 см).

2. Осмотром места происшествия от 11 декабря 2004 года, из которого видно, что я двигался к перекрестку по ровной дороге, проходящей по ровному полю, на котором нет деревьев. Труп Гурина лежал на полевой дороге на левом боку в 5 метрах от перекрестка с дорогой Мостище-Ливьё.

Это дает основания считать, что пуля толкнула Гурина в спину, несколько слева, и вперед, повалив на левый бок. Это также подтверждает шапка, которая обнаружена сзади на расстоянии 1.5 м. от ног Гурина. Если бы пуля ударила Гурина в грудь, то он упал бы навзничь на спину.

3. Протоколом допроса, находившегося в соседних домах свидетеля Гученко О.З., который показал, что слышал около 21.30 громкий, звонкий, хлесткий выстрел со стороны фермы, второй – глухой негромкий примерно через 5 минут (л.д. 245, т.2). Это говорит о том, что второй выстрел был произведен не из моего карабина, а из оружия гораздо слабее, и этот выстрел я с испуга принял за свой.

II.С первых этапов предварительного расследования, начиная с осмотра места происшествия, органом предварительного расследования был проявлен явный непрофессионализм:

1. Схема места происшествия изображена не верно: в месте перекрестка дороги располагаются не под прямым углом (т.1 л.д.3-5), а под острым, что подтверждается схемами охотоведа Негорельского лесхоза Ярошука В.В. (т.2 л.д.58, т.3 л.д.30), а также реальной обстановкой на месте происшествия.

2. При осмотре нет указаний на ширину дороги Мостище-Ливье, наличие за дорогой понижения почвы и кустарника, расстояния до забора кооператива «Технолог».

3. Не обнаружено и не осмотрено место, где предположительно в «засаде» находился Гурин, на предмет отыскание следов и других предметов, могущих иметь отношение к делу, не проверено был ли он там один.

4. Не осмотрен, находившийся непосредственно на месте происшествия и являвшийся составной частью места происшествия и объектом осмотра, автомобиль «Нива» (на нем приехали Ярошук и Миронович) на предмет наличия на нем предметов и следов преступления.

5. Не осмотрена автомашина «УАЗ» гос.номер 0708 А-5, на которой приехали госинспектора Столбцовской инспекции Короткевич и Гурин (т.2 л.д.55).

6. Не установлено, был ли в наличии второй автомат у Короткевича, не проверен его номер, количество и маркировка патронов в магазине.

8. Не сняты отпечатки пальцев с автомата и фонаря, обнаруженных рядом с трупом Гурина.

9.Автомат, находившийся рядом с трупом Гурина, не осмотрен на предмет нахождения патрона в стволе;

10. С места происшествия не изъяты:

- автомат, находившейся рядом с трупом Гурина,

- фонарь,

- шапка,

- ключи Гурина,

- автомат у Короткевича (при наличии такового!).

11. Изъятые с места происшествия личные вещи Гурина и патрон не упакованы и не опечатаны в соответствии с требованиями с ч.1 ст.204 УПК Республики Беларусь (т.1 л.3-5).

В результате сотрудниками Столбцовской межрайонной инспекции Государственной инспекции охраны животного и растительного мира при Президенте Республики Беларусь с места происшествия были незаконно изъяты следующие предметы:

- фонарь и шапка, находившаяся рядом с трупом Гурина;

- автомат, находившийся радом с трупом Гурина, а также второй автомат;

- ключи Гурина.

Однако ни орган предварительного следствия, ни суд не оценили картину происходящего и не приняли во внимание, что на месте происшествиярядом с трупом Гурина находился автомат, №СП 5822 с 20-ю патронами в магазине, который закреплен за Короткевичем Г., а не за Гуриным (т.1 л.д. 3-5).

Это следует из справки Столбцовского РОВД: за Гуриным закреплен автомат АКМС №ФП 2874 и 30 патронов маркировкой 539/63, а за Короткевичем – автомат АКМС № СП 5822 и 30 патронов. (т.2 л.д.158). Это также подтверждается служебной карточкой заместителя на имя Гурина (т.2 л.д.159).

Обращает на себя внимание, что при осмотре места происшествия в описании кепки не указывается наличие на ней форменной кокарды, а на фотографиях к осмотру места происшествия кепка имеет вид обычной охотничьей. В связи с этим изъятие с места происшествия кепки, содержащей биологические остатки, а возможно, и другие следы, указывающие на ее принадлежность не Гурину, а другому человеку, может свидетельствовать о желании отдельных лиц сокрыть следы преступления. Такой же вывод напрашивается и в отношении фонаря, на котором могли быть отпечатки пальцев, и который, судя по наличию на автомате резиновых жгутов (протокол осмотра т.1 л.д. 127), мог быть установлен на автомат и использоваться при охоте ночью.

Следует особо подчеркнуть, что сотрудники Столбцовской МРИ не передали кепку жене Гурина или следователю. Кепка навсегда исчезла из дела.

И далее, как свидетельствуют материалы дела, инспектор Короткевич поменял магазины в автоматах, поставив в автомат, зарегистрированный за Гуриным, магазин с 20-ю патронами, а в свой – магазин с 30-ю патронами, и в таком виде выдал автоматы органам следствия (протокол выемки от 12 декабря 2004 г. 6.30- 6.40 ч. утра (т.1 л.д.54).

Продолжая свои незаконные действия, препятствующие объективному расследованию уголовного дела Лойко В.А., Короткевич Г.Л. и Вешняков А.В. опередили органы предварительного следствия и в тот же день, 12 декабря 2004 года около 11 часов утра приехали к жене Гурина, где, используя незаконно изъятые с места происшествия ключи Гурина, открыли сейф Гурина и забрали какие-то «10 патронов» (не исключено, что такие же, как были обнаружены в кармане у Гурина при осмотре места происшествия), т.е. произвели заведомо незаконный обыск. Документально данные действия не оформлялись (т.2 л.д. 2).

Изъятые из сейфа Гурина патроны были не из числа закрепленных за ним, а совершенно другие. В автомате Гурина АКМС №ФП 2874 находились все 30 патронов, закрепленных за ним, и никаких других патронов в законном хранении у него быть не могло.

Это подтверждается следующим:

- протоколом осмотра автоматов от 13 декабря 2004 г., согласно которому, в автомате №ФП 2874, закрепленным за Гуриным, находится 30 патронов, из которых 29 – маркировки 539 и 63, а 1 патрон – маркировки 377. В магазине автомата АКМС № СП 5822, закрепленным за Короткевичем, находятся 20 патронов (вместо 30-ти) из них 18 патронов с маркировкой 539 и 63, 1 патрон 539 и 68, 1 патрон 17 и 70. (т.1 л.д.127);

- протоколом осмотра места происшествия от 11 декабря 2004 г., где у трупа Гурина находился автомат №СП 5822 с 20-ю патронами,закрепленный заКороткевичем, а не за Гуриным (т.1 л.д.3-7).

Перепутать магазины с патронами Короткевич и Гурин не могли, поскольку магазины отличаются по цвету и по материалу, из которого они изготовлены. Так на месте происшествия обнаружен автомат с пристегнутым к нему магазином, изготовленным из металла окрашенного в черный цвет. Второй магазин, от автомата Гурина – коричневого цвета из полимерного материала, что видно из протокола осмотра места происшествия и из протокола осмотра оружия и фотоснимков к нему (т.1 л.д.3-5; т.1 л.д. 127-128).

Патроны, изъятые из квартиры Гурина, Лойко незаконно скрывал, не передав их в тот же день органам следствия для осмотра и приобщения к материалам дела. И только 27 февраля 2005 года, в связи с запросом следователя прокуратуры от 4.02.2005 г. о предоставлении материалов в отношении Бибик и Субоча (у которого Короткевич незаконно изъял 1 патрон), Лойко предоставил вместе с материалами проверки и накладную на внутреннее перемещение № 425 от 14 декабря 2005 года, из которой нельзя сделать вывод: патроны с какой маркировкой изымались и в какую инспекцию передавались (т.2 л.д.77).

Указанные действия должностных лиц Государственной инспекции способствовали сокрытию следов преступления и введению следствия в заблуждение относительно виновности Кучуры П.К. в смерти Гурина.

Согласно заключению баллистической экспертизы № 172/143сп от 21.02.2005 г., из автоматов Короткевича и Гурина производились выстрелы после последней чистки (т.1 л.д.331-334). Показания Короткевича о том, что он производил стрельбу из своего автомата в апреле 2004г. и плохо его почистил (л.д.166-167, т.2) не соответствуют действительности и опровергаются следующим:

- Справкой начальника Столбцовского РОВД, где указано, что автоматы нахранение принимаются только в чистом виде. Выдано оружие инспекторам 7 декабря 2004г., за Гуриным закреплены патроны в количестве 30 шт. маркировки 539/63, за Короткевичем – 30 патронов (т.2 л.д.158 т.2). Это означает, что выстрелы из автоматов Короткевича и Гурина производились после 7 декабря 2004г.

- Протоколом осмотра места происшествия от 11 декабря 2004г., где указано, что возле трупа Гурина был обнаружен автомат АКСМ № СП 5822 (закрепленный за Короткевичем) с 20-ю патронами в магазине (л.д. 3-5).

- Протоколом осмотра автоматов и патронов от 13 декабря 2004 г., где установлено, что в магазине автомата АКМС № СП 5822 , закрепленного за Короткевичем, находятся 20 патронов (вместо 30-ти) из них 18 патронов с маркировкой 539 и 63, 1 патрон 539 и 68 и 1 патрон 17 и 70, в магазине автомата АКМС ФП 2874, закрепленного за Гуриным, находятся 30 патронов из них 29 с маркировкой 539 и 63 и 1 патрон с маркировкой 377( т.1 л.д. 127).

Это означает, что Гурин произвел из своего автомата после его получения 7.12.04 г., как минимум, один выстрел, а Короткевич, как минимум, 12 выстрелов, что, бесспорно, подтверждается обнаруженными у Гурина 1 патрона другой маркировки, а у Короткевича – 2-х патронов иной маркировки, чем служебные, а также отсутствием у Короткевича 10 патронов.

III. Показания Лойко, Короткевича, Мироновича и Ярошука противоречивы и могут свидетельствовать о сокрытии ими обстоятельств нахождения на месте происшествия и изменении места происшествия.

Так в ходе первоначальных следственных действий 12 декабря 2004 года все указанные свидетели опрошены крайне поверхностно, но и тогда они по-разному объясняли обстоятельствах встречи в р-не д.Мостище; при этом вопросы о положении погибшего Гурина на земле и нахождении при нем автомата, фонаря и шапки вообще не указывали. Более подробно они были опрошены в конце января- начале февраля 2005 года, т.е. после неоднократных моих допросов и проведения судебно-медицинской экспертизы.

В своих показаниях на предварительном следствии они указали разные обстоятельства своего появления у дер. Мостище. Короткевич и Лойко говорят, что это был запланированный рейд по просьбе Ярошука. Но Ярошук не подтвердил, что обращался с такой просьбой к Лойко, напротив, в этот день в рейд не собирался, так как встречал людей и даже выпил спиртного.

Если Ярошук не собирался в рейд, то становиться непонятным и нахождение в общежитии в выходной день Мироновича, который с семьей проживает в Самохваловичах.

Короткевич никак не смог объяснить свои неоднократные звонки директору Негорельского лесхоза Филимонову в 14-55, в16-00, в 19-35, в 19-50, Непонятны его объяснения о звонках Ярошуку, особенно в 16-45, в 19-30, и еще, более непонятен его звонок домой Ярошуку в 21-43.

Короткевич объясняет этот звонок, тем, что звонил жене Ярошука, чтобы та вызвала милицию. Но у Короткевича есть своя жена. И потом он уже в 21-41 доложил Лойко о случившемся, и на Лойко, как на начальнике инспекции, лежит прямая обязанность вызвать милицию и скорую помощь. Однако Лойко это не сделал по не объяснимым причинам. Кроме этого, с его слов, Миронович сам вызывал милицию и скорую помощь с фермы, хотя и этого вызова в милицию и скорую почему-то не поступало. И уже совсем непонятно, зачем Миронович звонил Ярошуку на мобильный в 22-02-32 и 22-03-25 домой. По показаниям всех троих, они с места происшествия никуда не отлучались. Зачем Мироновичу звонить Ярошуку, который находится с ним рядом.

Противоречиво Ярошук и Миронович объясняют зачем они поехали на своей Ниве через поле к лесу, если знали, что на поле браконьеры. Ведь проехав на поле они могли спугнуть браконьеров, а потом они ведь знали местность и знали местонахождения Короткевича и Гурина.

Дальнейшие их показания и их действия совершенно необъяснимы. Так Ярошук говорит, что встретившись с Короткевичем и Гуриным, они стали обсуждать, как поступить дальше и, заметив что свет смещается к дачам, решили перехватить браконьеров у дач. А в суде он почему-то говорит, что они не договаривались, как будут поступать.

Никто из указанных свидетелей не может понятно объяснить, почему они, в нарушении инструкций (показания Нехлебова М. т.3, л.д. 122), оставили Гурина одного, хотя их было четверо и у них было два автомата, два фонаря и два бинокля ночного видения. Логично и безопасней было бы разделиться по двое. Просто никто из них не хочет быть свидетелем убийства Гурина. Противоречивы они и в описании положения трупа Гурина.

Так Короткевич говорит, что он прибежал первым. Гурин лежал на левом боку возле его ног автомат и фонарь, который светил в землю. Автомат был на предохранителе. В последующих показаниях говорит, что он выключил фонарь, когда Ярошук побежал за машиной (т.2 л.д. 5-6, т.2.л.д. 166-167).

Но Короткевич не мог видеть положение предохранителя, так из фотоснимков при осмотре места происшествия видно, что предохранитель закрыт ремнем автомата (т1 л.д.3-7).

В суде Короткевич меняет свои показания и говорит, что автомат висел на плече дулом в землю. Почему автомат при осмотре места происшествия оказался в стороне, не объясняет (т.3 л.д.96)

Миронович первоначально говорит, что он прибежал первым, труп лежал на левом боку, под его правой рукой лежал автомат, а в правой кисти находился фонарь. Он светил в лицо Гурину. Кепка Гурина находилась на расстоянии около 3 метров от пяток Гурина. Предохранителя не видел. Когда приехала скорая, врач перевернул труп на спину, и ремень автомата съехал с плеча. Кто-то отодвинул автомат в сторону (т.2, л.д.168-170). В суде он поясняет, что проверили пульс Гурина, с места ничего не трогали(т3 л.д.д115).

Ярошук показал, что он прибежал последним, увидел лежащего на земле Гурина. По указанию Короткевича побежал за машиной, приехав, видел, что Гурин лежит на левом боку без признаков жизни. Правая рука у него была вытянута, в ее ладони или под ладонью находился автомат. Кепка находилась на поле озимых примерно в 3 метрах от трупа. Все время они все находились возле трупа и ничего не трогали. При осмотре врачом труп перевернули, стало видно, что под трупом находится включенный и светивший фонарь. До переворачивания трупа, света под трупом не замечал.

Тут же Ярошук собственноручно дописывает в протоколе, что фонарь выключил Короткевич, но он не помнит когда это было - до приезда опергруппы или потом (т.2, л.д.117- 119).

В суде Ярошук показывает, что автомат был в руке Гурина, фонарь был под телом. Положения вещей на месте прошествия никто не изменял, только Короткевич выключил фонарь. (т.3 л.д.103-112).

Как видно из вышеизложенного, показания Короткевича, Мироновича и Ярошука путаны и противоречивы, особенно в части положения трупа Гурина и предметов вокруг него. Это говорит о том, что либо место прошествия ими изменялось и все было не так, либо кого-то из них не было на месте происшествия с самого начала.

Кроме этого Ярошук в суде пояснил, что со слов Дубатовки Р., доярки с фермы, ему известно, что она ближе всего находилась к месту, где был выстрел. Она шла с фермы домой и услышала выстрел. Почти сразу, она не поняла откуда, появилась машина и на большой скорости направилась в сторону деревни. Сказала, что машина типа их «Нивы» или «Уазика» темного цвета, слышала слова «я не стрелял, не стрелял» (т.3.л.д. 106-107).

На эти показания никто не обратил внимания, и свидетель Дубатовка Р. в суде, даже не допрошена, так как не представлялась следствием в списке лиц подлежащих вызову в суд. Ходатайство потерпевшей Гуриной Е. о ее допросе судом было отклонено по тем основаниям, что Дубатовка Р. очевидцем случившегося не была (т.3, л.д.155-156).

IY. Длительное время дело находилось без движения. Первые постановления о назначения экспертиз вынесены 10 января 2005 года и позже, хотя следствие располагало всем необходимым уже 13 декабря 2004 г.: одеждой Гурина, оружием и моими боеприпасами, автоматами и боеприпасами инспекторов. В ходе детального изучения материалов дела обнаружилась фальсификация всех имеющихся в деле доказательств, что по существу и объясняет такой странных ход расследования дела.

А именно:

1. Из дела были удалены все процессуальные документы относительно автомашины УАЗ 469 гос. номер 58-18 ОХ, которая была признана по делу вещественным доказательством.

Сведения о ней остались в деле в одном единственном документе – постановлении о сдаче на хранение вещественных доказательств в дежурную часть Дзержинский РОВД от 13 декабря 2004 года. Данную автомашину, в числе других вещественных доказательств, принял на хранение дежурный по РОВД, на постановлении есть его подпись (т.1 л.д.134).

Более о данной автомашине в деле нет никаких упоминаний. Возможно, что именно об этой автомашине говорит в своих показаниях работник фермы – свидетель Дубатовка Р.И. (т.1 л.д. 39-41).

2. 12 декабря 2004 года в ходе обыска из квартиры КУчуры П.К. изъяли оружие и боеприпасы, в том числе карабин Лось-7 и два патрона калибра 7,62 на 39, которые в нарушение ч.14 ст.210 УПК не были представлены участникам обыска, не опечатаны и не упакованы (т.1 л.д. 99 -100).

3. 13 декабря 2004 года с 9.05 до 9.40 помощник Дзержинского межрайпрокурора Шишковец А.И. с участием эксперта Гурлени В.В. произвел осмотр одежды погибшего Гурина (бушлат, китель, майка). После осмотра одежда была упакована, к ней были прикреплены пояснительные записки с соответствующими записями и опечатаны печатью следователя прокуратуры Минской области №53. (т.1 л.д. 125).

Однако одежда, осмотренная и упакованная помощником межрайпрокурора Шишковцом А., не является одеждой Гурина. Настоящую одежду Гурина 13декабря 2004 годатолько в 10.00 – 10.30 помощник межрайпрокурора Шишковец изъял в морге у судмедэксперта Бубенчик И., в присутствии двух понятых (протокол выемки т.1 л.д.122), после чего одежда Гурина (как и кепка, находившая рядом с трупам) исчезает из дела.

Это подтвердилось при проведении первой с участием одежды Гурина баллистической экспертизы № 172/62к,142сп от 15-28 февраля 2005г., назначенной по делу постановлением от 10 января 2005 года.

При описании одежды эксперт не указывает на наличие на бушлате мехового воротника (т.1. л.д.343). Отсутствие мехового воротника на бушлате видно и на фототаблице к экспертизе на фото №32-34 (т.1. л.д. 350). То, что бушлат, бывший на Гурине в момент его убийства, должен быть с меховым воротником, видно из фотоснимков к осмотру места происшествия (т.1, л.д. 6-7, фото №2 и 4), а также из описания одежды Гурина экспертом Бубенчик при проведении судебно-медицинской экспертизы(т.1 л.д.23).

Для проведения комиссионной экспертизы № 44 от 19 апреля 2005г. следствием была представлена уже другая одежда, якобы принадлежащая Гурину, что подтверждается тем, что в нарушение норм УПК одежда представлена в коробке, не опечатанной печатью следователя (т.2 л.д.190), а также тем, что она явно отличается от одежды, представляемой на баллистическую экспертизу.

Зимняя куртка:

- наличием на зимней куртке мехового воротника (т.2 л.д. 195 фототаблица)

- по ширине - уже на 6 см;

- по длине рукава – длиннее на 3 см.;

- другим является и расположение на одежде повреждений (т.2 л.д. 189-190).

Летняя куртка:

- по ширине - уже на 10,5 см;

- по длине – длиннее на 1 см;

- по длине рукава – длиннее на 2,5 см.;

- другим является и расположение на одежде повреждений (т.2 л.д. 189-190);

- различным рисунком камуфляжа на передних полках одежды (там же).

Повреждения на одежде, представленной для проведения комиссионной экспертизы, отличаются и от изложенных судмедэкспертом Бубенчик в заключении № 28 от 21 января 2005г. (т. 1 л.д. 23).

Более подробно различия в одежде изложены в приложении № 1 к настоящей жалобе (прилагается).

На то, что представляемая на экспертизы одежда не являлась одеждой Гурина, указывает и тот факт, что по делу не проведены биологическая и физико-техническая экспертиза, которые могли бы с достоверностью подтвердить наличие на одежде пятен крови Гурина, механизм их образования, а также в каком положении находился погибший в момент причинения ему огнестрельного ранения.

После проведения всех экспертиз постановлением следователя только 21 апреля 2005г. бушлат, китель и майка Гурина признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела (т.2 л.д.278). Остается вопрос: какая именно одежда признана вещественным доказательством по делу и какая именно одежда направлена в суд, поскольку в судебном заседании одежда Гурина не осматривалась и не предъявлялась участникам процесса.

4. Кожный лоскут: изъят из морга у судмедэксперта Бубенчик 20 января 2005 года помощником межрайпрокурора Шишковцом А.И. и, в нарушение ч.14 ст.210 УПК Республики Беларусь, не упакован и не опечатан (т.1. л.д.388). В дальнем, при его осмотре 7 февраля 2005 года, следователь Мядель описал повреждение на кожном лоскуте размером 3х3,1см. повреждение овальной формы, размерами 1,1х1,3 см., но никаких фрагментов пули он не обнаружил. После осмотра кожный лоскут, в нарушение ч.1 ст.204 УПК РБ, также не был упакован и опечатан и таком виде передан для проведения экспертизы (т.2 л.д.82).

Далее, экспертиза по данному лоскуту кожи с трупа Гурина была назначена лишь 7 февраля 2005г., а ее проведение начато лишь 22.02.05г. и окончено 25.02.05г. заключение № 1144/445к, 45об/04. В исследовательской части, при описании упаковки поступившего к нему вещественного доказательства, эксперт Куль О.А. указывает, что “Препарат кожи доставлен в самодельном конверте из серой бумаги на листе серого картона с маркировкой: “Кожный лоскут с раной задней поверхности грудной клетки от трупа Гурина Н.И., верх, низ, лево, право.”(т.2 л.д. 122). И все, нет ни подписи, ни печати следователя. Почему на упаковке нет печати следователя? Это, как минимум, означает, что вещественное доказательство передано для проведения экспертизы с нарушением ч. 1, ч.3 ст. 204 УПК. Возможно, кто-то открывал упаковку? Эти вопросы не возникли ни у следователя прокуратуры, ни у суда.

И как следствие выше сказанного, эксперт Куль О.А., осматривая кожный лоскут, обнаруживает “при исследовании раневого канала в подлежащих мягких тканях деформированный кусок серебристо-серого металла продолговатой формы 0,7х0,2х0,15 см”, что определяется им как “фрагмент свинца, который может являться частью разрушенного огнестрельного снаряда”.

Объединенная Гражданская Партия